не тронет и не ворвётся среди ночи. Наш хозяин — уважаемый человек, а его старший брат служит заместителем начальника местной полиции, а дядя по матери — генерал армии…
— Вопросов нет! Я благодарен вам за разъяснение.
— Спасибо, отдыхайте и наслаждайтесь нашим чистым весенним горным воздухом.
— Всенепременно.
Выяснив все подробности, я со спокойным сердцем поужинал в кафе и лёг спать. Назавтра у меня запланировано много дел и, главным образом, весьма щекотливых, а ещё и о пуштунах надо думать. Всё же, мне нужен тут человек в качестве посредника. Но вот как лучше поступить? С этой мыслью я и заснул.
На следующий день я отправился на… базар. Базар, как и всё восточное, являлся средоточием всего самого интересного и наилучшего, что могло быть в городе. Горы разнообразных сухофруктов, орехов и засахаренных лакомств возвышались горками на деревянных прилавках. Лавки одежды поражали однообразием и скудостью красок, потому как не надо себя баловать.
Но и тут удавка ислама несколько ослабевала, не в силах повлиять на народ, который ислам принял только в двадцатом веке, да и то не все его представители. Были лавки и с разноцветной женской одеждой, и довольно много. А в остальном — рынок как рынок. Мне же нужно разузнать всякие новости — и хорошие, и плохие. Набродившись по рынку, я так и не нашёл для себя ничего полезного. Ну да, ведь местного языка я не знал.
И всё же, возле одного прилавка я невольно остановился: показалось, словно я снова очутился в Джибути, где торговал в точно такой же лавке, только с африканской спецификой.
В лавке сидел средних лет мужчина, над головой которого свисали веники из местных трав и ветки местных же кустарников. Среди них находились и знакомые мне, и совсем незнакомые.
— Почём? — по-английски спросил я и стал тыкать пальцем в пучки различных трав, что висели над его головой. А получив ответ, спрашивал и о тех, что лежали рядом на прилавке в мешочках, перемолотые в порошок.
— Сто, двести, сто пятьдесят рупий, — отвечал мне мужчина, внимательно следя за моими пальцами.
Внимательно рассматривая ассортимент, я стал всё больше озадачивать его вопросами, так как уже немного разбирался в местных травах и рецептах, и принялся скупать его товар. Чем изрядно удивил торговца. Но, как оказалось, знал он немного, и чем дольше я с ним разговаривал, тем больше он начинал «плавать». Наконец, продавец не выдержал.
— Мама, тут клиент пришёл, который больше меня знает. Выйди к нам.
Сказал он это на своём наречии, но по его тону и мимике я догадался, что это примерно так и звучало. На его просьбу послышалось старческое кряхтение, и из глубины небольшой лавки показалась пожилая женщина, до этого сидевшая там в оцепенении. Видимо, отдыхала от дел праведных.
— Хе-хе, знахарь пожаловал, да ещё и чёрный. Не видала я такого за всю жизнь, — прошамкала она, а её сын перевёл сказанное.
— Всё в этой жизни происходит в первый раз, — философски заметил я.
— Говори, что надо, старая я стала. Вижу, что ты не врач и не аптекарь.
— Помощь мне нужна, а я вам за это раскрою секрет пары эликсиров, а вы мне свои расскажете, да если есть у вас место, оборудованное для производства лекарств, дадите мне им воспользоваться.
— Нет у нас больше места такого. Мы из народа кати. Живём в долинах на западе отсюда, вот распродаём всё, чтобы долг отдать. Сель у нас в долине сошёл, разрушил дома, и теперь всё нужно восстанавливать, а денег нет ни у кого больших, всё в долг, всё в долг.
— Мм, понятно. А много у вас мужчин свободных?
— Мужчины есть, да, а зачем тебе?
— Давайте так: я беру у вас все лекарства и еду к вам помогать и готовить свои эликсиры. У вас же и раненые есть, и больные?
— Есть, — с удивлением ответила женщина и пристально посмотрела на меня. — Махмуд, это уже к тебе разговор, — повернулась она к своему сыну.
— Мама, разве можно верить незнакомому человеку? И вообще, откуда ты знаешь, что он знахарь?
Женщина хмыкнула.
— Ты видел, на какие он травы первым делом обратил внимание? На самые лучшие! А как он их держит, как нюхает, как думает? Чёрный он — это да! Но закон гостеприимства в горах никто ещё не отменял, он сам напросился, тем более, обратился за помощью.
— Но зачем ему мужчины, мама?
Женщина на секунду задумалась, ещё раз обернулась, взглянула на меня и снова задумалась.
— Шрам у него на лице видишь?
— Да.
— От чего он, как думаешь?
Сын задумался.
— Мне кажется, что от пули.
— Ну, тогда ты понимаешь, что ему нужны воины, а не лекарства, иначе бы и не спрашивал.
— Мама, ты всегда поражала меня своей мудростью!
— Всё, сын, устала я, посижу, подремлю ещё, — и женщина ушла.
Всё это время я молча перебирал выставленный товар, выискивая ещё что-то новое и очень нужное. Находил понемногу. Мужчина молчал, переваривая информацию, жуя губы и задумчиво следя за моими руками.
А что такое? Обычные, натруженные честным трудом руки тёмно-коричневого цвета. Ну да, мозоль ещё осталась на указательном пальце: стрелял же часто, вот и осталась.
— Вы хотите нам помочь?
— Да, мой долг, как лекаря и врача, помогать всем страждущим, тем более, когда у вас случилась такая беда.
— Благодарю тебя, незнакомец. Но в чём твоя просьба о мужчинах заключается? Признаться, я не понимаю этого.
— Я приехал сюда с определённой миссией и уполномочен говорить только с вашим старейшиной, поэтому и хочу сначала вам помочь, а потом уже говорить по теме, иначе вы не воспримете мои слова всерьёз или же проигнорируете их. У каждого свои проблемы. Товары ваши я куплю, почти все, кроме этого и этого. Много и тяжело, да и лекарства из них получаются нишевые. Здесь не продашь, таблетки сильнее будут. Сколько будет всё это стоить?
Продавец назвал сумму.
Пожав плечами, я полез в сумку, откуда выудил пачки смятых местных банкнот, цена за травы составляла четверть от суммы полученных у бандитов денег.
— Вот, возьмите.
Переведя взгляд, я заметил винтовку, лежащую внутри лавки.
— Мне нужно купить оружие, — заметил я.
Мужчина внимательно посмотрел на меня.
— В горах неспокойно, а у меня с собой только один кинжал.
— А что вы хотите купить — автомат, пистолет, винтовку?
— Пистолет и винтовку.
Торговец лекарствами с сомнением посмотрел на меня и, мысленно махнув рукой, поманил за собой. Покружив по рынку, мы остановились возле человека, который торговал какими-то