Читать интересную книгу Журнал «Вокруг Света» №12 за 1977 год - Вокруг Света

Я начертил идущую вверх кривую. Юра перечеркнул ее полого опускающейся прямой.

— Мы не учли стихию! Ведь большую часть жизни котик проводит в море. А «мир безмолвия» не похож на животноводческую ферму; здесь на поголовье стада сказываются и межвидовая борьба, и то, как загрязнен океан, и то, удастся ли животным не попасть в сети и под пули браконьеров, и то, наконец, достаточно ли на пути окажется пищи. А стихия? Ведь вот несколько лет назад зверей у берега затерли льды, а в 1965 году прибой смыл массу молодняка, находившегося возле уреза воды. И это на берегу. А в море?

— Юрий, а я слышал мнение, будто в уменьшении числа котиков виноват только человек, и только он: выбили-де холостяков, вот и уменьшилось количество секачей.

— Но отчего снизилось, например, поголовье секачей и самок, охота на которых строго воспрещена на всех островах? Поймите меня правильно; я вовсе не за то, чтобы увеличивать или уменьшать промысел котиков. Я за то, чтобы вести научно обоснованное хозяйство.

— Однако есть статистика.

— Статистика только пристань, от которой отправляется в путь прогноз. Вот если составить модель поведения стада...

— Котики и математика?

— ...а затем ввести ее в электронно-вычислительную машину, тогда мы сможем учитывать меняющуюся ситуацию и на берегу, и в море и затем выдавать рекомендации относительно котикового стада. Над такой моделью я сейчас и работаю.

— А что она может дать?

— Сейчас у нас есть разрозненные факты. Вот, к примеру: мы не бьем молодняка — и, похоже, делаем верно. А природа поступает иначе, она смывает их, неокрепших, во время штормов, а те, что родились позже, уплывают более слабыми и реже возвращаются на остров. Так, может быть, стоит забивать хотя бы заведомых «смертников»?.. Окончательный ответ можно получить, если заложить эти данные в динамическую модель стада. Ведь мы бы хотели иметь оптимальное число котиков, которые давали бы максимум ценной пушнины, не так ли?

— Все верно. Не могу лишь привыкнуть к тому, что во имя этих целей приходится убивать такое милое, красивое животное.

— Признаться, я тоже! Но что поделаешь... Скажем, так — отбраковывать. Но это придется делать и в том, далеком грядущем, когда за котиком не будут охотиться из-за его шкуры. Знаете классическую задачу экологии: если человек выбил волка в лесу, то ради блага оленьего стада он должен взять на себя роль этого хищника. Однако все познается в сравнении...

«Это было безжалостное избиение...»

...Но наши женщины любят мех, есть деньги у них, и вот котиколовы в восточных морях рискуют из года в год.

Редьярд Киплинг

В XVIII веке казалось, что этому зверю «несть числа». Миллионные стада морских котиков резвились на океанских просторах в южном и северном полушариях, у Аляски и на Командорах, на Курильских островах, на Хонсю и Хоккайдо. Звери эти, быстрые и увертливые в море, совершенно беззащитны на суше, и люди, еще не умея хорошо выделывать котиковый мех, брали их просто заодно с каланом.

Зверя брали не только на берегу, его расстреливали прямо в море, не щадя ни детенышей, ни беременных самок, — это было не только жестоко, но и бессмысленно, ведь большая часть зверя просто тонула. Участник такой охоты Джек Лондон вспоминал, как лютовали котиколовы, «свирепствуя и истребляя, бросая ободранные туши акулам и засаливая шкуры... Это было безжалостное избиение, совершавшееся во славу женщин». (Последнее, мягко говоря, не совсем верно.)

Понимали ли промышленники, что рубят сук, на котором сидят? Если ведали, что творили, то почему не остановили бойню для своего же блага?.. Впрочем, в 90-х годах прошлого века Англия (представлявшая Канаду) и США договорились об охране котиков на островах Прибылова и вместе... набросились на принадлежащие России командорские лежбища. А в океане им помогала Япония: котика били в море, на нагульных полях, на путях миграции — особые размеры этот разбой принял в годы русско-японской войны.

Однако и на самом кровавом пиру наступает все-таки похмелье. Когда подсчитали, сколько же котиков осталось в начале XX века, то ужаснулись: миллионные стада южного полушария были выбиты начисто, исчезли лежбища на Хонсю, Хоккайдо, вымирало стадо на Тюленьем — счет там шел на сотни голов; на Командорах от полумиллиона животных остались едва лишь десять тысяч, и даже на самых богатых лежбищах, на островах Прибылова, котиков сохранилось в десять раз меньше, чем до кровавой бойни.

Казалось, котика ожидала судьба печально известной стеллеровой коровы.

Закон и крейсер

...чтобы котиковые стада могли быть доведены и поддерживаемы на уровне, который обеспечит наибольшую добычу, из года в год, с должным учетом и продуктивностью других морских ресурсов...

Из Временной конвенции о сохранении котиков северной части Тихого океана

В 1893 году арбитражный суд в Париже, разбирая тяжбу между Англией и США, запретил морской промысел котиков у островов-лежбищ Северной Америки. Это положение — зверя бить в море нельзя (разве что небольшое количество, для научных целей) — легло в основу всех будущих международных конвенций по охране и эксплуатации котиковых стад. Первая из них была заключена в 1911 году между Россией, США, Японией и Англией (от имени ее владения — Канады). Вторая, действующая поныне, — в 1957 году между СССР, США, Канадой и Японией.

Суть соглашений: страны, имеющие котиковые лежбища, отдают определенную часть добытых шкурок тем, в чьих водах идет миграция, но кто лежбищами не владеет, — в компенсацию за то, что те не ведут морского промысла. Однако — и это весьма важно! — шкуры отчисляются лишь в том случае, если котиковые стада сохраняют оговоренную, высокую численность.

Запрет этот благотворно сказался на численности животных: уже через пять лет после заключения первого соглашения котиковый народец почти удвоился. Но вскоре появился и нарушитель конвенции. В 1926 году Япония потребовала разрешить ей морской промысел этого зверя. Другие участники соглашения ей отказали. В 1940 году Япония заявила, что будет бить котиков в море, так как он, потребляя рыбу, наносит ущерб ее рыболовству. (Последние исследования доказывают, что котик редко ест ту рыбу, которой питается человек.) А год спустя ни о какой конвенции не могло быть и речи: Япония вступила в войну.

В наши годы все три стада продолжают процветать — международное сотрудничество охраняющих их специалистов происходит в период разрядки. Промысловики теперь прислушиваются к рекомендациям ученых, и выбой котиков не превосходит число, определяемое каждый год специалистами. Но и этого уже недостаточно: ученые изучают особенности этих животных, следят за ними в море, ставя метки и даже устанавливая на котиках радиомаяки... Поднять численность стад до оптимального количества — вот к чему они стремятся.

Вместо послесловия: взгляд в будущее

Мне сказали в Сахалинрыбпроме, что Тюлений как промысловое хозяйство не дает тресту большого дохода. В то же время трест не может решить многих островных проблем, — например, тех, что связаны с размывом Тюленьего, — у него на это просто нет средств. Так, может быть, есть смысл превратить весь район в заповедник? А котиковый мех — он не исчезнет с мировых аукционов: часть зверя все равно придется забивать для блага всего стада.

И я представил такую картину. От порта Поронайск отходит парусная шхуна. Бесшумно приближается она к Тюленьему, в шлюпках спускаются на воду туристы и плывут к острову, в окружении ныряющих и играющих котиков. А потом, неслышные и незаметные — техника будущего сможет это сделать, — идут они по галереям, наслаждаясь видом уникального лежбища... Ведь думать надо не только об экономическом, но и о духовном обогащении!

Однако не утопия ли это? Да и сколько таких мест можно найти на Земле? Ведь паломничество туристов, раз начавшись, будет расти. Но, может быть, окрепнув под охраной, котики расселятся по тем местам, где обитали когда-то?

Надежда такая есть. Немало котиков, как выяснилось недавно, появилось у нас на Курилах. Обнаружено стадо и на американском островке Сан-Мигель. Котик может вернуться... Быть может, уже возвращается?

Александр Харьковский, наш спец. корр.

о. Тюлений — Москва

Ашики соревнуются в Конье

В августе Конийская равнина наполняется скрипом телег. Крестьяне с темными неподвижными лицами, в надвинутых на глаза кепках и их жены, одетые в шаровары и домотканые жилетки, свозят на тока сжатую пшеницу. Телеги запряжены буйволами, лошадью или осликом, но иногда тащит их и трактор. Стучат молотилки, палит солнце, пахнет травой и овечьей шерстью, и пот заливает глаза, и пыльное марево плывет над равниной. Внутреннее плато, житница страны...