Читать интересную книгу Золото самураев - Виктор Леденев

В рубке царила почти дружеская обстановка. Псих оказался неплохим моряком, а в профессиональной среде даже враги на время забывают о разногласиях и действуют единой командой, пока это выгодно обеим сторонам. Мне тоже стоило бы наладить подобные отношения с Мао. Плыть еще долго, что толку собачиться все время. Устанешь. Да и адреналин потратишь зря. Вот так и получилось, что почти весь первый день мы с Мао провели вместе, в тени тента над палубой, рассказывая друг другу страшные истории о морских чудовищах, летающих тарелках и прочей белиберде. К моему удивлению, он оказался все-таки не настолько туп, как показался сразу, но даже Пачанг по сравнению с ним выглядел великим Леонардо. Все-таки развлечение - наблюдать, как он среди невероятных рассказов делал попытки, как бы невзначай ,узнать что-либо о карте. Выглядело все очень открыто и не замаскировано. Это даже несколько умиляло, тем более, что сказать ему хоть что-нибудь я не мог по самой банальной причине - об этих картах я не знал ничегошеньки. В промежутках светской беседы мы отлично пообедали. Один из его людей оказался превосходным поваром и после стряпни собственной и моих таких же "великих" кулинаров я почувствовал себя в гостях на яхте какого-нибудь нефтяного магната, а не на затрапезном суденышке полунищего искателя золота самураев.

Из каюты на палубу вышла Исии. Она использовала одну из моих рубашек и выглядела прелестно, если бы не синие следы на лодыжках. Она тихонько присела к нам, молча наложила еды и стала сосредоточенно есть. Чувствовалось, что и она соскучилась по хорошей пище. Матрос-повар принес еще какое-то замысловатое японское кушанье и положил его на тарелку Исии. На нас с Мао он даже не посмотрел, будто мы были безмолвными украшениями у стола великой богини. Мне это даже понравилось, да и Мао выглядел благодушно. Исии поела, молча отвесила нам полупоклон и так же молча отправилась в каюту. Видимо, только голод и гордость заставили ее совершить такой поступок. Такой она мне и нравилась. Потолковав еще о том, о сем, выпив седьмую или восьмую чашку чая, я тоже пошел в каюту.

По решению Мао мы все четверо находились в кормовых каютах. Самая большая была отдана мне и Исии, а в двух маленьких разместились мои друзья. Четвертая, обычно служившая нам небольшим арсеналом была тщательно прибрана - даже следов ветоши или ружейного масла не было видно. Стерильная чистота. Правильно. Очень правильно, товарищи якудзисты. Партия учит нас, что любое ружье само раз в год стреляет. А партия, господа из якудзы, никогда не ошибается. Вон сколько народу погибло у нас в 1937-м из-за неправильного хранения оружия. Давали, кому попало...

Глава 13.

В тропиках ночь прилетает внезапно, как птица с мягкими черными крыльями. Я зажег свет в каюте. Исии свернулась клубочком и, казалось, слезы снова вот-вот хлынут ручьем. На осторожное и нежное поглаживание по щеке Исии отреагировала, как обычно - любовно потерлась о мою шершавую ладонь. Потом открыла глаза, осмотрелась. Мы были одни. В каюте было не очень жарко после дневного солнца, воздух был теплым и настоенном на старом дереве корабля, морских водорослях и еще чем-то, что всегда выдает любовное гнездышко. От такого сравнения меня самого чуть не вытошнило, но пахло действительно здорово. Я прилег рядом и осторожно обнял ее. Ее тело словно всосалось в меня, стало моей частью и я уже не мог понять, где начинается она, а где кончаюсь я. Поцелуй получился достойным Книги рекордов Гиннеса.

- Они мучили меня, не давали пить, есть... Держали связанной в каком-то подвале с крысами! Бр-р-р!

- Ну-ну, дорогая, все уже позади, мы снова вместе, а крысы не такие уж гадкие животные. Меня вот тоже кое-кто называет крысой, а ведь я довольно симпатичен и даже красив! - Тут я изобразил из себя подобие культуриста и принял несколько наиболее идитотских поз. Своего я добился - слезы у Исии нырнули туда, где им и положено быть и она слабо улыбнулась.

- А что им от тебя было надо? Ты-то им зачем, кроме как заложница? О чем тебя спрашивали?

- О какой-то карте. Будто бы дедушка оставил мне тайную карту, по которой вы и должны были найти золото. Но дедушка мне ничего не говорил, я ничего не знаю ни о какой карте!

- Тихо-тихо, успокойся, милая... Меня они тоже спрашивают об этой карте, но я тоже ничего не знаю о ней.

- Так куда же мы плывем, в таком случае? Без карты.

Девочке в сообразительности и хладнокровии можно было позавидовать. Она коротко и предельно ясно выразила то положение, в котором мы все оказались.

- Теперь не я хозяин на "Меконге". Нас взяли на абордаж и теперь у нас есть Великий кормчий.

- Но он же не Мао! Его зовут Йоку Сакигиво. И он не капитан, он был у дедушки сержантом.

Тэк-с. Звания понижаются с головокружительной быстротой. Хорошо бы и с их оружием происходило что-нибудь подобное. "Узи" превращались бы в рогатки, "беретты" в плевательные трубочки... Я даже завертел головой, пытаясь изгнать эту крамольную фантазию и стать серьезным. Главное - не напугать Исии. Второе - выяснить, наблюдают или прослушивают нас. Насчет наблюдения вряд ли. Места тут маловато даже для китайца, а вот послушать, это другое дело, тут пространство ни к чему. Знаем. Сами обучены. Только вот знает ли об этом великий кормчий Мао, я не знал. Наклонившись к самому ушку Исии (кое-как удержался, чтобы не укусить ...) и выдал инструкцию болтать о чем угодно - рассказывать про крыс, ругать погоду, жару, похитителей, плакать о дедушке... Полная свобода, просто Театр на Таганке. Она с удовольствием занялась этим и уже через минуту тараторила, что твой "калашников". Просто приятно было слушать. А я тем временем вооружился миниатюрными бокорезами для маникюра и ползал, бегал, прыгал, распевая, как я был сам уверен, лихие ковбойские песни.

Микрофонов я обнаружил три. Один - в спальне, прямо над уютной постелью, второй в не менее уютной ванной комнате, третий - в крохотном коридорчике перед каютой. Короче, спрятаться было негде, поговорить тайно тоже. Грустно, ребята... Правда, девушке, сидевшей на постели и самозабвенно рассказывающей о гнусных смертоносных тварях под названием крысы, ничего не сказал о результатах осмотра. Меня только поразило глубокое понимание психологии крыс моей возлюбленной. Разве что она готовилась стать специалистом по уничтожению этих вредных гадин. Или начиталась Брема. Но представить Исии с толстенным томом

Брема я, при всей своей фантазии, не мог. Главное было избавиться от "жучка" в каюте, причем проделать это, как нелепую случайность. Я забрался в кровать и начал невинные игры с Исии вроде щекотания пяток и других соблазнительных частей тела. Она, словно стараясь забыть произошедший с нею кошмар, с удовольствием включилась в игру. Вскоре все в каюте было вверх дном - подушки и прочие предметы летали, как во время торнадо. Разгорячившись, я издал крик то ли Тарзана то ли Кинг Конга и повис, раскачиваясь на изящной люстре точно над кроватью. Хрясь! Люстра, видимо гордость бывшего судовладельца или даже строителя нашего славного суденышка (прости, брат!) вместе с порядочным куском подволока вылетела со всеми проводами и шлепнулась мне на голову. К счастью, сильно, так что я завопил, как резаный. Не потому, что было так уж больно, что невтерпеж, но так требовала режиссура данной мизансцены. Я вышел из каюты кое-как перевязанный полотенцем, по лицу струилась кровь (я молил Бога, чтобы она не очень быстро сворачивалась). Вокруг меня, как спутник "Молния-4" вертелась Исии, охая, ахая и, вообще, внося предусмотренный той же гениальной режиссурой сумятицу. На рану сбежались смотреть все. Когда Исии рассказала о моих подвигах, хохотали тоже все. Только Председатель Мао коротко обменялся взглядом с одним из своих людей. Тот ответил успокаивающим жестом - не все, мол, потеряно.

Наконец на моей голове красовалась чалма из бинта, кровь с лица и прочей одежды смыта, меня с традиционными шуточками погнали назад в каюту. Тщательно наводя порядок под нарочито строгим присмотром Исии, я с удовлетворением отметил, что шнур микрофона так же благополучно оборвался, как и электрические провода. Уверен, завтра его заменят и отремонтируют в лучшем виде, так что ночь в запасе у меня пока есть. Если, конечно, микрофоны в ванной и коридоре не окажутся слишком уж чувствительными. Ну, тут мы им поможем, тем более что я был уверен - у наших доморощенных Маркони нет сложных приборов для фильтрации звуков. А магнитофон "Сони" мог перекричать самого голосистого певца...

Наконец, я обнял Исии по-настоящему. Я ласкал ее предельно осторожно и нежно, чтобы не задеть еще свежие ранки. Но Исии, казалось, все нипочем - я был рядом, а со мной все будет хорошо, все недруги будут повергнуты в прах, мы разбогатеем и уедем к черту на кулички. На Гавайи, например. Или на Таити.

Господи, думал я, слушая ее лепет, я и так уже на таких куличках, а потом бы твои слова да Богу в уши - это насчет поверженья в прах врагов наших... Красиво, но, увы, бессодержательно. А это нашему народу чуждо. Так, кажется говаривал великий вождь всех народов бессмертный Юзик Сталин. В конце концов Исии перестала лепетать, я - размышлять и мы занялись самым красивым для художников, самым приятным для каждого и самым полезным для человечества делом - любовью. Я забыл и об осторожности, и о микрофонах, и о том, что нас может ждать совсем скоро... Я просто любил. Любил, как умел, как мог, как мне нравилось...