– Хороший выбор, – усмехнулся Кости, – после тебя, приятель.
Глава 10
Мы проехали несколько миль, направляясь по Федеральной автостраде 70 со свойственным Кости полным игнорированием ограничений скорости, прежде чем он заговорил снова.
– Когда-то в четырнадцатом столетии была широко известна женщина-полувампир. Возможно, в истории были и другие, но они сумели остаться неизвестными. А она нет. Ее звали Джоан д'Арк, хотя она более известна как Жанна д’Арк.
С секунду я думала, что Кости нас разыгрывает, несмотря на то, что его нельзя было отнести к любителям глупых шуточек. В тот же момент ошеломленная часть моего мозга осознала, что он смотрит на дорогу со смертельно серьезным выражением на лице, потому стало ясно, что это не шутка.
– Жанна д'Арк? – повторила я. – Святая Жанна? Она – единственная известная полукровка? Высокая планка!
– Это произошло до меня, но я перескажу историю со слов Менчереса. В своё время Джоан была известна людям за свое мастерство в битвах и религиозные взгляды. Вампиры поняли, что она полукровка, после того, как один из них увидел ее на поле битвы. Аполлион ухватился за ее необычный статус, дабы посеять семена восстания среди упырей Европы. Он утверждал, что Джоан может оказаться самым влиятельным бессмертным существом в мире, если ее вампирские способности объединятся с силой упырей, и если это произойдет, то Джоан объединит против них всех вампиров.
– Другими словами, то же самое дерьмо, что он вылил на меня. – Мое первоначальное удивление исчезло под наплывом гнева. – Я даже не думаю, что она намеревалась сделать что-либо из вышесказанного.
– Тогда у Аполлиона не было ни клочка доказательств— впрочем, он до сих пор их не нашел — но полно трусливых и достаточно легковерных личностей. Было, чье мнение поколебать. Упыри начали выходить из общества бессмертных, нападая на вампиров, у которых не было Мастера. Затем они принялись открыто нападать уже на маленькие кланы, выбирая для начала самые слабые и менее связанные с другими. Пошли слухи, что они собирают армию для полномасштабного нападения на всех вампиров. Решающий поединок между видами казался неизбежным, но как только Джоан была казнена церковью, вампиры и упыри договорились о перемирии. Аполлион был относительно тих с тех пор… до недавнего времени.
Правильно, пока на сцене не появилась другая полукровка, которую можно использовать в качестве козла отпущения для своих геноцидных намерений. И теперь тот же самый сценарий разыгрывался снова, начинаясь с недавних нападений на вампиров без Мастеров.
Челюсть Тимми почти комичным образом отвисла, но я чувствовала лишь ярость, буквально переполнявшую меня.
– Ведь не только церковь желала удостовериться, что Джоан сожгли на столбе, так?
Кости на мгновение закрыл глаза.
– Нет, милая. Даже после ее смерти некоторые из упырей Аполлиона все еще боялись ее. Они выкопали ее кости и стерли их в порошок, чтобы удостовериться, что Джоан никогда не вернется.
– И вампиры позволили ей сгореть, – сказала я, повысив голос. – Она была их жертвенным ягненком, ее смерть стала ценой за перемирие.
Его пристальный взгляд был настолько темным и бездонным, что я почти чувствовала, как меня поглощают эти карие омуты.
– И да, и нет. Джоан предложили выбор: либо стать полным вампиром, либо пойти на костер. Она выбрала смерть.
Странное чувство горя поползло сквозь меня. Несмотря на то, что Жанна была мертва уже столетия до того, как я родилась, маленькая часть меня чувствовала себя так, будто я потеряла друга. Она была единственным человеком, который знал, каково это – не вписываться ни в человеческий мир, ни в вампирский.
Ее, как и меня, карали за нежелательную уникальность, но даже если бы она предпочла вампиризм смерти, преследования Аполлиона могли и не закончиться. Нет, если всем обращенным полукровкам суждено закончить так же странно, как и мне. Я была таким же полноценным вампиром, как и предполагалось, но из-за моих странностей лидер упырей по-прежнему пытался использовать меня в качестве спички для розжига войны.
В тот момент я решила убить Аполлиона. Мы не хотели делать этого, чтобы тем самым не укрепить его дело, превратив в мученика, но даже если мне придется выставить это мучительно болезненным несчастным случаем, я уничтожу этого упыря. Было не достаточно просто остановить или дискредитировать его. Он просто выждет, пока в истории не появится другой полукровка, чтобы использовать его в качестве ребенка с плаката , дабы сплотить купленную страхом поддержку в собственных поисках власти. Я не позволю этому случиться.
– Неудивительно, что ты был так уверен, что за всеми недавними нападениями стоит Аполлион, – спокойно сказала я. – И ты должен был рассказать мне все это раньше.
– Этот подонок еще жив? – ошеломленно выдохнул Тимми.
– Я собирался рассказать тебе, Котенок. – Его рот скривился. – Хотя признаюсь в большом отвращении к этой теме, как ты можешь догадаться.
Конечно, могла. Теперь я знала, как высоки ставки, раз уж Аполлион вернулся к своим старым уловкам — а все указывало на то, что так оно и есть. Не останови мы его чуть раньше, сейчас мы бы уже приблизились к переломному моменту, а нация вампиров могла бы запросто предложить Аполлиону ту же самую цену для предотвращения войны, что и в прошлый раз: жизнь полукровки.
Или, как в моем случае, жизнь ненормального, главным образом мертвого вампира с периодически возвращающимся сердцебиением и по-настоящему странной диетой. Мне бы даже не предложили альтернативу, как Жанне, учитывая, что меня уже обратили. Если нация вампиров заключит такую сделку, для меня мир окажется не достаточно большим, чтобы суметь скрываться. Не тогда, когда девяносто пять процентов всех вампиров внезапно с криками начнут охоту за моей головой, дабы предотвратить всеобщее столкновение наших видов.
И Кости умрет, защищая меня от своего собственного рода, независимо от того, насколько безнадежна наша ситуация. Я знала это, потому что сделаю то же самое для него. Теперь его жестокость с Эдом, Скретчем и даже Дэйвом, которого Кости считал другом, обрела намного больше смысла. Помешать Аполлиону разжечь войну – не единственная цель. Мы должны остановить его прежде, чем даже приблизимся к этому пункту. В противном случае я буду тостом, а Кости вместе со мной.
– Ладно, – сказала я совершенно спокойным голосом, потому как ситуация была настолько серьезна, что толкнула меня еще дальше за пределы моего обычного мужества. – Нам придется работать еще быстрее, да?