— Итак, что в сумке? — спросил он, подражая Ивану, но на самом деле упиваясь видом лица Оли.
— Утюг.
— Утюг.
— Утюг, — повторила Оля с самым невинным видом.
Ахмат еще отметил, что она, пожалуй, была старше, чем он изначально ей приписал. Просто невинный вид и кожа, а также рост и размеры создавали ошибочное впечатление этакой куколки.
— Что же, услуги ремонта мы тоже оказываем, пусть не мастер, но немного техник Ахмат Тузов, еще раз к вашим услугам, — выдавил он из себя улыбку.
— А вы сможете его починить? — обрадовалась Оля, подалась вперед, складывая перед собой руки.
— Конечно, смогу, — небрежно отозвался Ахмат. — Думаю, загадка его поломки не займет много времени.
— О нет, мой утюг не сломан, — ответила Оля.
— Тогда зачем вы его принесли?
— Потому что он разумен и вокруг него… нас, вокруг нас происходят странные дела.
Ахмат отметил запинку и это «него, нас», и ему очень не понравился результат. Разумная техника, конечно же, встречалась, только львиную долю ее составляли творения Прежних, предназначенные для войны. Способные действовать даже полвека спустя после конца света, в совершенно иных условиях. "Разумность" такой техники обычно означала, что она способна убивать живых намного изобретательнее и лучше.
— Я вижу ваши сомнения и понимаю их, — спокойно сказала Оля, глядя на Ахмата ясным взором черных глаз.
Сочетание черного и бледноватой кожи шло ей неимоверно.
— Тогда почему вы не обратились к страже?
— Потому что из-за него уже погиб один человек и стража разбираться не будет, просто уничтожит его.
— А он вам дорог?
— Скажем так, я сама не уверена до конца и хотела бы разобраться, а стража разбираться не будет.
— Это да, — согласился Ахмат, — у них инструкции и протоколы, ради безопасности всех. А как именно разумен ваш утюг? Техника может быть разумной по-разному.
— Да, — согласилась Оля и добавила. — В него вселился дух моего соседа.
Ахмат, разумеется, первым делом вспомнил секс-куклу — боевого трансформера Прежних — в которую тоже переселили душу и мысленно выругался. В таких делах он предпочел бы парить в воздухе рядом с бывшим майором Кабанкиным, который смог бы заломать утюг голыми руками.
Но Ивана не было, на свидание укатил, на оружейную фабрику.
— О, я вам все расскажу, и вы сами убедитесь! — воскликнула Оля, неправильно истолковав паузу.
— Верю, — кивнул Ахмат, — но вначале.
Он пролетел и решительно постучал в дверь магической лаборатории. Так было надежнее, свидетели, раз уж он забыл включить рекордер, да и не просто свидетели — маги! Олеся тоже была не сильна по части формальностей, вроде записи и заключения контракта, но все равно лучше, чем разбираться с утюгом один на один.
— Зачем только Володька сбрил усы, — вздохнул Ахмат, нажимая красную кнопку на стене.
Олеся и без всяких принцев была натурой увлекающейся, закрывалась в лаборатории и колдовала, творила, не обращая внимания на окружающих, которые не могли достучаться до нее, так как защиту в целом Листва тоже ставила. Выходил заколдованный, буквально, круг, и после пары инцидентов, когда Ахмат и Иван чудом спаслись в одних трусах, установили эту самую красную кнопку.
— Если ты нажал, чтобы помешать…, — прорычала фигура из оранжевого дыма, появляясь в проеме двери.
Оля взвизгнула и отскочила за кресло Ахмата с криком:
— Творец Разумный, спаси!
— Творца нет, — будничным тоном сообщила Олеся, загоняя дым обратно в помещение, — живое существо не в состоянии перейти предел Стена-Химайерса, что было абсолютно точно доказано великим Дуандатти еще до конца света. Дорогой, продолжи пока без меня, тут, похоже, нужны мои знания в магии.
— Владимир тоже будет очень кстати, — чуть оживился Ахмат, — у нас тут разумный утюг с вселившимся духом.
Олеся чуть приподняла густые брови, совершила движение плечами и позвала некроманта Владимира, после чего запечатала лабораторию, в которой снова начались стенания и удары в стенку. Ахмат не удержался и спросил у Олеси:
— Что это вы там такое наколдовали? Дух красоты буянит и не хочет лезть в маленькую бутылочку?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это будет прорыв в области зелий красоты! — фыркнула Олеся, горделиво вскидывая голову. — Тебе не понять!
— Да я и так красив, мне ваши зелья не нужны, — отмахнулся Ахмат. — Приступим?
— Сейчас начерчу круг, — сразу ответил Владимир, подходя ближе и легко сдвигая стол в центр.
— Девятилучевую звезду, со смещением Иванова, дорогой, — откликнулась Олеся воркующим голоском.
— Думаю, вначале лучше послушать рассказ, а потом махать жезлами, — съязвил Ахмат.
Но на всякий случай Ахмат полетел и достал дежурный разрядник, против техники самое оно. Обычной техники, конечно же, без вселившихся духов. Заодно прихватил и рекордер, а когда вернулся, то обнаружил, что сумку с утюгом уже успели заключить в треугольник.
— Не чувствую в нем магии, — Олеся шумно втянула воздух, мясистые ноздри ее раздувались и трепетали.
— Рассказ, потом контракт, потом уже будете нюхать свои волшебные дорожки, — напомнил Ахмат.
Оля Брысь наблюдала за Олесей и Владимиром с таким искренним и простодушным изумлением и восторгом, что внутри Ахмата шевельнулось нечто вроде ревности. Да, маги помогли выжить после конца света, но лучше бы они его предотвратили, а не усиливали, и вообще.
— Оля, вы не против записи? — спросил он, как всегда делал Иван.
— Нет, — отмахнулась та, — все нормально. То есть не совсем нормально, ну неважно. Уже можно рассказывать, да? Меня зовут Ольга Брысь и я живу на востоке Тырнова, в районе Трех Башен.
А возраст так и не назвала, подумал Ахмат. Когда Тырнов только создавали, за пределами города возвели Три Башни, три причальные мачты для дирижаблей, возивших всякое опасное с гор, и рядом поставили "грязные" заводы и оборудовали бараки, для проживания вахтовым методом. Шли года, Тырнов рос и добрался туда, включил в свой состав и заводы, и уже неиспользуемые башни, так как от дирижаблей быстро отказались по совокупности причин. Да и сами башни просели и уже не были видны из любой части города, а название все еще сохранялось.
Проживала Оля в одном из многоквартирных домов-автономов, впрочем, все жилье в Тырнове и других городах союза было автономным, с разницей лишь в размерах. Мяу, общая на весь дом, и отдельные по квартирам, фильтры, синтезаторы синтопищи из любой органики, в случае осады и перехода на осадный режим — с грибных ферм в подвалах, а то и прямо из туалетных накопителей, пускай это и запрещалось правилами.
Комнаты-клетушки, скученность, впрочем, тут Оля, судя по ее рассказу, немного выделилась из общей массы работяг, проживающих в том районе, у нее была своя квартира, пусть и мелкая. Все же не простой перекидыватель дерьма, работала и работает в городском архиве, в центральном районе. В случае Трех Башен подобное место работы обычно горделиво именовалось "за рекой".
Такой вот вывод для себя сделал Ахмат из рассказа Оли. Во времена своего криминального прошлого он работал больше в западной части Тырнова, центре и на побережьях Пены, связывавшей (помимо дороги) Тырнов с Красновым. Но обстановку на востоке представлял, равно как и то, что за живые там и в каких условиях они обитают. Ранее заводы и башни, затем дороги и расширение на восток, к горам, где в шахтах трудились роботы, зомби и осужденные преступники.
Звездный проспект проходил южнее Трех Башен.
— Район у нас не самый спокойный, — тем временем сообщила Оля.
Преуменьшение и немалое, но всего полвека назад был конец света, вдруг философски подумал Ахмат. Люди, зверье, маги, мутанты, все рвали друг друга на части, убивали за лишнюю кружку чистой воды. Затем опомнились, начали сотрудничать, налаживать жизнь, появились города, в том числе и Тырнов, стража в нем, законы и все остальное. Да, пока не добили банды, но в скором времени.
Ахмат тряхнул головой и подумал, что надо меньше слушать Кабанкина.