Читать интересную книгу Сотворившая чудо - Уильям Гибсон

АННИ вкладывает шерсть в руку ЭЛЕН. ЭЛЕН растеряна. АННИ кладет вязанье в сторону.

А вот это слово — с-т-у-л — означает эту вещь — стул.

Она прижимает ладонь ЭЛЕН к стулу. ЭЛЕН ждет, не понимая. АННИ хватает салфетку — пишет в ладонь ЭЛЕН: с-а-л-ф-е-т-к-а. Вкладывает салфетку в руку ЭЛЕН, ждет, отбрасывает, поднимает складку платья ЭЛЕН, составляет слово «платье». Потом роняет складку платья, составляет слово «лицо». АННИ притягивает руку ЭЛЕН к своей щеке и прижимает, пристально смотрит в глаза ЭЛЕН, которые ничего не выражают. Слышится отдаленный бой башенных часов — один, два, три, четыре, пять, шесть.

С третьим ударом пространство вокруг оранжереи освещается и показывает ожидающие фигуры: ВИНИ, СЛУГИ-НЕГРА, МАРТЫ, ПЕРСИ около занавесок на дворе и ДЖЕЙМСА на полутемной веранде. АННИ и ЭЛЕН застывают. Бой часов затихает. ПЕРСИ молча убирает драпировку с двери. ВИНИ входит в комнату (не через дверь) и разбирает постель, другой СЛУГА ввозит тачку, оставляет ее, выкатывает кровать. ВИНИ укладывает постельное белье сверху на ящик с игрушками и ставит ящик на тачку. МАРТА и ПЕРСИ убирают стулья, поднос с посудой, стол. Вошедший ДЖЕЙМС берет в углу чемодан АННИ. ВИНИ и другой СЛУГА погружают всякие мелкие вещи на тачку, и слуга выкатывает тачку из комнаты. ВИНИ и дети уходят, оставляя в комнате ДЖЕЙМСА, АННИ и ЭЛЕН. ДЖЕЙМС внимательно без насмешки смотрит на обеих, потом тихо идет к двери, открывает ее и направляется с чемоданом к дому. Оставляет дверь открытой. КЕЙТ останавливается на пороге. АННИ видит ее, убирает руку ЭЛЕН со своей щеки и прикладывает ее к собственной щеке девочки, дважды похлопывает ее по щеке, напоминая о старом знаке «матери» и медленно изображает это слово в ладони ЭЛЕН.

М-а-м-а.

ЭЛЕН гладит себя по щеке с потерянным видом. АННИ опять берет ее за руку и снова: м-а… Но КЕЙТ дрожит от нетерпения, ее голос срывается, звучит резко.

КЕЙТ. Пустите ее ко мне.

АННИ поднимает ЭЛЕН на ноги и слегка толкает ее к двери. ЭЛЕН идет ощупью, что-то неясно чувствуя, дрожа всем телом. КЕЙТ падает на колени, обнимает ее, целует. ЭЛЕН крепко прижимается к ней. КЕЙТ взволнована, задыхается, повторяет снова и снова имя ЭЛЕН. Берет ее на руки, спотыкаясь идет к дому.

АННИ теперь одна на сцене. Она поворачивается, смотрит на опустошенную комнату, молча прощается с ней, бесстрастно, как генерал, потерпевший поражение и оставшийся один на покинутом поле боя.

Все, что осталось — это столик и на нем таз с водой. АННИ берет свою ванночку для промывания глаз, промывает оба глаза, бросает ванночку в сумку и устало поднимает с пола свои темные очки. Свет несколько меняется. Надевая очки, АННИ слышит что-то, что заставляет ее остановиться, поднять голову. Мы тоже слышим звуки. Это голоса из прошлого, включая и голос АННИ. Они шепчут.

ГОЛОС МАЛЬЧИКА. Анни. Анни. Ты сказала, что мы будем всегда вместе, ты обещала. Навсегда, Анни.

ГОЛОС АНАНЬОСА. Но эта битва кончена, почему же не забыть о ней?

ГОЛОС АННИ (шепотом). Я думаю, что Бог в долгу у меня, он должен воскресить для меня эту душу.

ГОЛОС АНАНЬОСА. Что?

АННИ (теперь это АННИ настоящего времени). И я тоже в долгу у него. Я должна воскресить ее душу.

ГОЛОС МАЛЬЧИКА…Всегда, всегда…

АННИ качает головой.

Всегда, всегда.

АННИ затыкает уши, чтобы не слышать.

…Всегда, всегда… навсегда…

Этот голос преследует АННИ, она хватает свою сумку, поворачивается к двери. В дверях стоит КЕЛЛЕР.

КЕЛЛЕР. Мисс Анни… (У него в руке конверт). Я ждал, чтобы передать вам это.

АННИ (переводя дыхание). Что это?

КЕЛЛЕР. Ваше жалование за первый месяц. (Он протягивает ей конверт, кладет в руку). Надеюсь, что за этим последуют многие другие. Конечно, это не соответствует тому, что мы чувствуем, это не может оплатить наш долг. Вы сделали так много…

АННИ. Что же я сделала?

КЕЛЛЕР. Взяли от нас дикое существо, а вернули нам ребенка.

АННИ (через несколько секунд). Я научила ее только одному: понять «нет», «нельзя», «не делай того», «не делай этого».

КЕЛЛЕР. Это больше, чем мы смогли сделать за все эти годы.

АННИ. Я хотела научить ее понять, что такое речь. Я хотела научить ее понять — «да».

КЕЛЛЕР. У вас для этого будет время.

АННИ. Не знаю, как это сделать, знаю только одно — послушание — это не дар; послушание без понимания, без сознания — это та же слепота. Все ли это, чего я желала для нее?

КЕЛЛЕР (мягко). Нет, нет.

АННИ. Может быть. Я не знаю, что еще можно сделать. Просто продолжать делать то, что я уже делала и верить, что где-то внутри она… что-то внутри у нее ждет. Как вода под почвой. Все, что я могу сделать — это продолжать.

КЕЛЛЕР. Но этого достаточно для нас.

АННИ. Вы можете помочь, капитан Келлер.

КЕЛЛЕР. Как?

АННИ. Даже научить ее понять «нет» стоило недешево. Много труда и боли. Не сделайте так, чтобы все это оказалось напрасным.

КЕЛЛЕР. Зачем нам делать это?

АННИ (отрывисто). Жить на этом свете никому не легко. Я не хочу, чтобы она только слушалась, но позволить ей все делать по-своему, это значит — лгать — ей лгать. Я не могу… (Ее глаза наполняются слезами, к собственному удивлению. Она смеется). И я даже не люблю ее, она не мой ребенок! Так вот. Вы должны встать между ней и этой ложью.

КЕЛЛЕР. Мы постараемся.

АННИ. Потому что я буду стоять. Пока вы меня будете здесь держать, это обещание я выполню.

КЕЛЛЕР. Согласен. Мы ведь тоже кое-чему научились.

Пауза.

Пойдемте же ужинать.

АННИ. Хорошо. (Она машет конвертом и говорит с горечью). Почему Бог не платит свои долги каждый месяц.

КЕЛЛЕР. Простите?

АННИ. Так, ничего. Просто раньше я часто ломала себе голову, как я могу…

Свет, освещающий АННИ и КЕЛЛЕРА, постепенно гаснет и одновременно зажигается в столовой дома, где ВИНИ протирает стаканы на столе, накрытом для ужина.

(Заканчивая фразу). Заработать на жизнь.

КЕЛЛЕР. О, вы уже это делаете.

АННИ. Да, конечно. Вопрос в том, переживу ли я это.

КЕЛЛЕР (улыбается, предлагает ей руку). Позвольте?

АННИ берет его под руку и свет, обращенный на них, гаснет, в то время как он ведет ее из оранжереи.

Открывается дверь в глубине столовой, входит ЭЛЕН. Она останавливается, с довольным видом втягивает носом воздух, энергично ощупывает руками знакомые вещи, панели дверей, стулья вокруг стола, серебро на столе, натыкается на ВИНИ, одобрительно гладит ее по боку.

ВИНИ. А может и мы рады, что ты вернулась домой.

ЭЛЕН идет ощупью к передней двери, открывает и закрывает ее, вынимает ключ, снова открывает и закрывает как бы для того, чтобы убедиться, что дверь не заперта. Идет ощупью к двери в глубине комнаты и повторяет ту же процедуру, вынимая ключ с ликующим видом.

Следующей в комнату входит ТЕТУШКА ИВ, она несет поднос с лакомствами, ставит на стол, наклоняется к ЭЛЕН и целует ее в щеку. Входит КЕЙТ. ЭЛЕН прислоняется к ней и отдает ей ключи.

КЕЙТ. Что ты? О! (Обращаясь к ИВ). Ключи. (Кладет их в карман и дает ЭЛЕН пощупать карман). Да, лучше уж пусть будут у меня. Хватит с нас запертых дверей!

ДЖЕЙМС, который до этого успел поставить чемодан АННИ в ее комнату наверху, около двери и пропал из виду где-то за углом, может быть в одной из комнат наверху, сейчас снова появляется и спускается вниз по лестнице одновременно с тем, как АННИ и КЕЛЛЕР поднимаются по ступенькам веранды. ДЖЕЙМС следует за ними в столовую, гладит проходящую мимо АННИ по голове, к удивлению последней, говорит:»Добрый вечер, генерал», и садится на свой стул напротив.

ВИНИ несет из дома пустой кувшин для воды.

Неясные очертания оранжереи рассеялись совершенно, и колодец с насосом хорошо виден. ВИНИ накачивает воду в кувшин. КЕЙТ осматривает стол и нарушает молчание.

КЕЙТ. Пожалуйста, Джимми, прочтите молитву.

Все наклоняют головы, кроме ЭЛЕН, которая дотрагивается до пустой тарелки и затем протягивает руку, чтобы убедиться, что КЕЙТ рядом. ДЖЕЙМС секунду раздумывает, взглядывает через стол на АННИ, снова наклоняет голову и подчиняется просьбе.

ДЖЕЙМС (легким тоном). И Иаков был оставлен один, и боролся с ангелом до восхода солнца; и в этой борьбе Иаков вывихнул ногу у бедра. И ангел сказал: отпусти меня, ибо занимается день. И Иаков сказал: я не отпущу тебя, пока ты не дашь мне благословения. Аминь.