...Он стоял посреди пустоты, вокруг ничего, лишь только мрак и пустота, тишиной отсутствия всего давящая на слух. Никаких мыслей, чувств, он даже не дышал. Лишь только одно - он это не он. Попытки посмотреть на руки лишены смысла, даже все его знания не позволяли видеть и собственного тела, не говоря уже об окружающем. Спокойствие и безразличие ко всему. Время бесконечно долгое медленно текло, мгновения растягивались, но и это его не беспокоило. Он просто смотрел в пустоту.
Спокойствие обретения защиты родного места подавляло все внутренние инстинкты, разум впервые был освобожден от мириад мыслей и образов, перемешивающихся в огромное море, зачерпнуть которое и поглотить ему не удавалось. Лишь только отдельные частицы приходили в определенные моменты.
И внезапно громом тысяч гроз ударила одна единственная мысль "Кто я такой?".
Пустота содрогнулась, мрак словно бы рассеялся на мгновения, оголяя более темные стены чего-то вокруг, вновь поглотив под собой. Пустота с большей силой надавила, но мысль несокрушимым столпом возвысилась над всем.
И сквозь мрак начали пробиваться обрывки образов, хаотично перемещающихся между собой и стремящихся к сияющему столпу. Мрак стремился их задержать, но образы вырывались и кружили вокруг столпа подобно листьям, захваченным вихрем. Образы, обрывки чего-то, частицы целого, разлетевшегося на бесчисленное множество мельчайшего. Все это кружило вокруг столпа, заставляя мрак отступать, противостоять всесильной пустоте.
Он смотрел на вихрь образов вокруг столпа, возвышающегося над ним, смотрел, как те пытались выстроиться во что-то большее, но распадались и вновь хаотично кружили вокруг, ускоряясь и замедляясь, меняя направление. Он смотрел, и внутри пробивалось что-то, сильное настолько, что исчезала пустота внутри, зарождался смысл чего-то непонятного, но столь желанного. Приходило осознание...
Междуглавие 2.
Мощные клыки проступали наружу, зеленая кожа лица в шрамах и рисунках, нечеловеческие глаза смотрели на выстроенные легионы.
- Славная драка намечается, - орк с огромным топором скалился, предвкушая битву.
Он был сыном своего народа, смог объединить некогда враждовавшие племена сородичей и повел их на ненавистных хумов. Его сородичи прошагали неисчислимые длины, победили тьму мерзких хумов, выжгли их города, разрушили их крепости, превратили в пустошь поля и поселения.
Теперь они - три сотни доблестных сынов своего народа, стояли перед самым большим городом их врага. Орки уже были здесь, и тогда их было гораздо больше, да и ненавистных хумов не то, что сейчас.
Лагерь орков раскинулся у выхода из ущелья зубастых вершин, вдалеке построилась в ровные ряды разношерстная кучка в разукрашенных нелепо доспехах и под колышущимися разноцветными тряпками. Хумы никогда не могли воевать малым числом.
- Зашевелились, - рычал орк со шрамом по всему лицу.
Тяжелые боевые барабаны ударили протяжным гулом, загудели горны. Песня Войны Орков разнеслась среди гор. Орда хаотично побежала на строгие порядки ненавистных хумов. Когорты легионов стояли плотно, позади копейщиков легкие лучники по команде выпускали сотни стрел навстречу. Орки не замечали падающих соплеменников, да и не достойно воина по крови помочь раненному собрату, тем более принять помощь. До первых шеренг оставалось полсотни шагов, когорты разом сомкнулись и выставили копья, из-за первых шеренг полетели острые пилумы и тяжелые железные болты, пущенные из увесистых осадных арбалетов.
- УгааРааа! - разносилось по полю, глаза орков налились кровью от ярости презрения. Теперь каждый из них не остановится, пока не истребит всех врагов или же не упадет от смертельного удара.
Вожак был впереди всех, несколько стрел торчало из него, тяжелая броня звенела на бегу, кровь сочилась из-под нее. Два грозных меча в руках поблескивали в лучах солнца, рядом бежали братья, стрелы хумов свистели навстречу. Дротики отскакивали и крошились, встретившись с оружием, но болты пробивали броню. Первые орки ворвались в шеренги, на время нарушив их строгий порядок, за ними следующие, свирепые оскалы внушали страх, их тяжелые топоры и секиры крошили щиты, молоты раскалывали и сминали тяжелые доспехи, мечи рассекали плоть.
Но как бы они не сражались, все же, хумов было гораздо больше. Орки падали.
Три брата плечом к плечу прорубали себе путь внутри центральной когорты, их броня обагрилась кровью, их руки стали красными, и вокруг лежали десятки тел, и еще сотни они оставят здесь, обрекая себя на славу среди свободного великого народа.
- Правая когорта мечников шестой сотни.
- Правая когорта, товьсь! Левый фланг, фронтальным ударом! Вперед! - громогласно с внутренним удовлетворением прокричал Гласящий.
Ровная когорта разом двинулась к правому флангу туда, где зеленокожие разгромили оборону и вошли со стороны.
- Я думаю, можно довершать действие, - цинично и хладнокровно произнес барон Хугальд, наблюдая, как тяжелые бастардники оттесняли остатки зеленокожих обратно к ущелью.
- Вы правы, герольд, прикажите трубить победу?
- Да, и отправьте вдогонку кавалерию, чтобы добила этих нелюдей. Да, вот еще, прикажите принести мне их головы, на трофеи, - барон ухмыльнулся и повернул своего жеребца к городским воротам, за ним последовали приближенные и личная охрана.
- Уратагорра! - проревел Ош-Тагорг, десять болтов вонзилось в его грудь, он упал на колено, с яростью загнанного зверя озирая окруживших хумов. Его братья лежали среди тысяч тел ненавистных хумов, так и не научившихся сражаться достойно.
К поверженному зеленокожему подошел закованный в стальную броню мечник с тяжелым бастардом наперевес. Орк свирепо глядел своему врагу в глаза, но силы покидали его. Мечник занес бастард - низринувшееся лезвие довершило течение жизни.
Глава 3. Убийца Теней.
Каждый новый день не был тем особенным, чтобы стоило его запомнить. Каждая ночь не приносила спокойствия, сны не переносили в мечты, жизнь не казалась жизнью. Может оно и к лучшему, так проще расстаться с нею, если придет время умереть.
Ворота закрылись, трое в черных походных плащах стояли на быстро согревающихся выжженных прогалинах. Утро наступало. Длинные плащи накрывали с головы до ног, и капюшоны прятали лица под собой. Солнце стремительно поднималось, истерзанная земля задымилась. Но никого это не беспокоило, трое молчаливо уходили прочь. Вокруг начали вспыхивать небольшие очаги пламени, и чем выше всходило солнце, тем чаще и сильнее разгорались очаги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});