Читать интересную книгу Этот идеальный день - Айра Левин

Торжественная встреча в кабинете для конференций была только из-за тебя.

– Чем еще вы занимаетесь?

– Ну, сидим и жалуемся друг другу немножко. В основном это Лайлак и Леопард. Мне хватает секса и курения. Кинг смешно изображает телепрограммы, вот увидишь, как ты будешь смеяться.

– Что касается кроватей, – спросил Чип, – это происходит по групповому принципу?

– Только в парах, дорогой, мы не настолько до-Объединенческие члены.

– А ты с кем делила кровать?

– Со Спэрроу, конечно. «Необходимость – мать изобретательности», и так далее. Бедная девочка, теперь мне ее жалко.

– Конечно.

– Конечно! Но ничего, в Памятниках Девятнадцатого Века есть искусственный пенис. Она выживет.

– Кинг говорит, что нам надо найти для нее мужчину.

– Надо. Будет гораздо лучше, если у нас будет четыре пары.

Так и Кинг говорит.

Когда они пересекли первый этаж музея, освещая себе путь фонариком, который оказался у Снежинки, какой-то другой свет осветил их сбоку, и чей-то голос совсем близко произнес:

«Привет!» Они вздрогнули. «Извините, – сказал тот же голос, – это я, Леопард».

Снежинка перевела свой фонарь на автомобиль двадцатого века, и фонарик внутри него погас. Они приблизились к сверкающей металлической машине. Леопард, который сидел за рулевым колесом, оказался старым круглолицым членом в шляпе с оранжевым пером. На его щеках и на носу было несколько темных пятен. Он протянул руку, тоже с пятнами, через дверцу с открытым стеклом.

– Поздравляю, Чип, – сказал он. – Я рад, что ты через все прошел.

– Собираешься прокатиться? – спросила Снежинка.

– Уже катался, – ответил Леопард. – В Япо и обратно. Теперь у «Вольво» кончилось горючее. И еще машина вся насквозь промокла, об этом тоже не забудь.

Они улыбнулись ему и друг другу.

– Фантастика, правда? – сказал Леопард, поворачивая руль и работая рычагом, который отходил от оси рулевого колеса.

Водитель полностью управлял машиной, с начала и до конца потом обеими руками и ногами.

– Она, наверное, была очень неуклюжей, – сказал Чип, а Снежинка добавила:

– Не говоря уж о том, что она была очень опасной.

– Но и веселой, – добавил Леопард, – это же просто приключение: выбирать место назначения, потом – дороги, как туда проехать, соизмерять свое движение с движением других машин…

– А если ошибся, то умереть, – сказала Снежинка.

– Я не думаю, что это случалось так уж часто, как нам говорят, – сказал Леопард. – Если бы это случалось часто, то передние части машин делали бы гораздо мощнее.

– Но это утяжелило бы машины, и она стали бы двигаться еще медленнее, – сказал Чип.

– Где Хаш? – спросила Снежинка.

– Наверху, со Спэрроу, – ответил Леопард. Он открыл дверцу своей машины и вышел, в руке он держал фонарик. – Они там прибирают. В комнату еще что-то принесли, – он поднял наполовину стекло и плотно закрыл дверцу. Широкий кожаный пояс, украшенный металлическими заклепками, был застегнут на его талии поверх комбинезона.

– Кинг и Лайлак? – спросила Снежинка.

– Где-то там.

«Используют кровать», – подумал Чип, когда они, все трое, шли дальше по музею.

Он много думал о Кинге и Лайлак с тех пор, как увидел Кинга, и какой он старый – пятьдесят два или три, а может быть даже больше. Он думал о разнице в возрасте между ними двумя – тридцать лет, по меньшей мере, – и о том, как Кинг велел ему держаться от Лайлак подальше, и о больших, не правильного разреза глазах Лайлак, и как ее маленькие теплые руки оперлись о его колени, когда она склонилась перед ним, призывая его к более нормальной жизни, к пробуждению.

Они поднялись по ступенькам неподвижного главного эскалатора и пересекли второй этаж музея. Свет от двух фонариков Леопарда и Снежинки плясал на ружьях и кинжалах, круглых лампочках накаливания, истекающих кровью боксерах, королях и королевах в драгоценностях и отороченных мехом одеждах, на трех нищих, грязных и увечных, выставляющих свои увечья напоказ и протягивающих кружки. Перегородка за нищими была раздвинута, обнаруживая узкий проход, уходящий дальше вглубь здания, освещенный на глубину нескольких метров светом из находящейся слева двери. Тихий женский голос что-то говорил. Леопард прошел вперед, в зал, а Снежинка, стоя около нищих, стала отрывать куски пластыря с катушки, которую она достала из мешка первой помощи.

«Здесь Снежинка с Чипом», – произнес Леопард внутри комнаты. Чип налепил на табличку браслета кусок пластыря и несколько раз потер пластырь, плотно приклеивая его.

Они вошли в пахнущую табаком духоту, где на двух до-Объединенческих стульях сидели две женщины: старая и молодая, в руках они держали ножи, а на столе перед ними лежала куча коричневых листьев. Это были Хаш и Спэрроу, они пожали руку Чипу, поздравляя его. Хаш, с морщинками возле глаз, улыбалась; Спэрроу, большеногая и большерукая, казалась смущенной, ее ладонь была горячей и влажной. Леопард стоял рядом с Хаш, держа нагревательную спираль у отверстия изогнутой черной трубки, выдувая дым по обе стороны мундштука.

Комната, действительно, большая, была фондовым помещением музея, ее дальняя часть забита вплоть до потолка до-Объединенческими реликвиями, поздними и ранними: машины, мебель, картины, узлы с одеждой, мечи и какие-то орудия с деревянными рукоятками, статуя члена с крыльями («ангел»), пять или шесть ящиков, закрытых, открытых, маркированных ИНД 26110, заклеенных по углам квадратными желтыми наклейками.

Оглядевшись, Чип сказал:

– Здесь хватит вещей еще на один музей.

– И это все оригиналы, – ответил Леопард, – а на витринах не все оригиналы, ты знаешь.

– Я не знал.

В передней части комнаты было много разного рода стульев и скамеек. К стенам были прислонены картины, также лежали картонные коробки с небольшими реликвиями и кучи рассыпающихся книг. Внимание Чипа привлекла картина, изображающая огромный валун. Он отодвинул стул, чтобы рассмотреть ее.

Валун, почти целая гора, летел в синем небе над землей, раздражая своей пестрой раскраской.

– Какая странная картина, – сказал Чип.

– Их тут много, странных, – отозвался Леопард.

– Те, на которых Христос, – сказала Хаш, – у него там свет вокруг головы, и он совсем не похож на человека.

– Я видел такие, – сказал Чип, глядя на валун, – но такого я не видел, ничего подобного. Это очаровывает: реально и нереально одновременно.

– С собой ее брать нельзя, – сказала Снежинка, – мы не можем брать ничего, чего могут хватиться.

– Все равно, мне некуда ее девать, – сказал Чип.

– Как тебе нравятся ослабленные лечения? – спросила Спэрроу.

Чип повернулся к ней. Спэрроу отвела взгляд, переведя его на свои руки, держащие листья и нож. Хаш была занята тем же, чем и Спэрроу: рубила ножом свернутые листья в тонкие полоски, которые, уже нарубленные, кучей лежали перед ней.

Снежинка сидела с трубкой во рту, Леопард держал нагревательную спираль в своей трубке.

– Чудесно, – сказал Чип. – В буквальном смысле. Сколько чудес! С каждым днем все больше и больше. Я благодарен вам всем.

– Мы всего лишь поступили так, как нам велят, – сказал Леопард улыбаясь.

– Мы помогли брату.

– Не так, как они имеют в виду, – сказал Чип. Снежинка предложила ему трубку.

– Ты готов попробовать? – спросила она.

Чип подошел к ней и взял трубку. Та часть ее, где помещался табак, была теплая, а сам табак – серый и дымящийся.

Секунду он колебался, потом улыбнулся всем смотрящим на него и приложил мундштук к губам. Глубоко всосал воздух из него и выдохнул дым. Вкус был терпкий и приятный, к его удивлению. «Неплохо», – сказал он. Потом он опять повторил всю процедуру, с большей уверенностью. Дым попал ему в горло, и Чип закашлялся.

Леопард с улыбкой подошел к дверям, сказал:

– Я принесу специально для тебя трубку, – и вышел. Чип вернул трубку Снежинке и, прокашливаясь, сел на вытертую скамью темного дерева. Он стал смотреть, как Хаш и Спэрроу режут табак. Хаш улыбнулась ему.

– Где вы берете семена? – спросил Чип.

– С самих растений, – сказала она.

– А где вы взяли те, с которых начали?

– У Кинга были.

– Что у меня было? – спросил Кинг, входя, высокий, худой и светлоглазый, на его груди поверх комбинезона висел на цепи золотой медальон. Рядом с ним была Лайлак, его рука держала ее руку. Чип встал. Она посмотрела на него, необычная, темная, красивая, молодая.

– Семена табака, – сказала Хаш.

Кинг, тепло улыбаясь, протянул Чипу руку.

– Рад видеть тебя здесь, – сказал он. Чип пожал его руку, пожатие Кинга было твердым и сердечным.

– Очень приятно видеть в группе новое лицо, – сказал Кинг, – особенно мужское, которое поможет мне ставить на свое место этих до-Объединенческих женщин.

– Ха! – сказала Снежинка.

– Здесь хорошо, – сказал Чип, ободренный и польщенный дружелюбием Кинга. Его холодность в тот момент, когда Чип выходил из его кабинета, была, должно быть, только притворством, – конечно, из-за наблюдающих за ними докторов.