Читать интересную книгу Литература и фольклорная традиция, Вопросы поэтики - Д Медриш

Было бы неверно утверждать, что закон "сказано - сделано" подчиняет себе все другие компоненты жанровой структуры. Он их не подавляет-он с ними согласуется. В полном "соответствии с ним находится, например, несовместимость волшебной сказки и открытой назидательности, столь естественной в дидактических жанрах. Басенная мораль может звучать и вне действия, до или после него. Нравоучение, которое прочитал крыловский Муравей Стрекозе, в сказке должно "было бы повлечь за собой пляску. Хемницер басню "Стрекоза" аналогичного содержания завершает несколько иначе:

"Пропела? Хорошо! Поди ж теперь свищи".

Но это только в поученье

Ей Муравей сказал,

А сам на прокормленье

Из жалости ей хлеба дал43.

Сказка если и бывает назидательна, то наставляет самим ходом событий, и слова "в поученье" вне действия, - а тем "более вопреки ему, как у Хемницера,-в народной волшебной сказке неуместны.

Итак, нормой для волшебной фольклорной сказки является не только "сказано-сделано", но и "сделано-оказано".

Последствия выведенного правила (имеются в виду обе его модификации-прямая и обратная) специфичны.

Нивелировка характера высказывания ("абсолютная модальность")

В зависимости от характера связи между словом и событием, в речи могут быть выделены основные виды высказывания: сообщение, пожелание, запрет, оговор.

Конечно, возможна и более детальная классификация. А. Вержбицкая 44, например, ссылаясь на исследования Остина45, называет еще такие акты речи, как просьба, разрешение, подтверждение, согласие, опровержение, признание, требование, протест, полномочие, обязательство, поучение, обещание, совет, предостережение, угроза, поздравление, благодарность, проклятие и некоторые другие.

Классификацию актов речи в фольклоре в зависимости or обстоятельств находим в труде румынских фольклористов Д. Каракостя и О. Бирля. Так, призыв адресуется обычна солнцу, луне, воде, сверхъестественным существам, а заклинание-вредителю46. Но характер речи в волшебной сказке не зависит ни от адесата, ни от обстоятельств, в которых разговор происходит. Поэтому такая детализация, непомерно расширив объем изложения, по существу ничего не прибавит к тому, что даст рассмотрение выделенных четырех. видов.

Сообщение и оговор информируют об уже имевших место-действиях. Пожелание и запрет касаются будущих действий. Так группируются эти виды высказываний в зависимости от своих временных характеристик. Если же их рассматривать. в семантическом плане, то одну группу образуют сообщение и пожелание (их модальность положительна), другую-оговор и запрет (их модальность отрицательна).

Рассмотрим,, как "работает" каждый из них в сказке.

Прямая речь - сообщение. Говорит в сказке обычно тот,. кто действует. Если персонажи выполняют одну функцию, то и говорить они будут вместе, в один голос (одновременные действия в сказке мыслятся не иначе как действия одинаковые). Если в сказке "Перышко Финиста ясна сокола" две сестры выполняют одну функцию, то и говорить они будут вместе, ,в один голос: "Сестры услыхали и тотчас к отцу прибежали: "Батюшка! У нашей сестры кто-то по ночам бывает; и теперь сидит да с нею разговаривает" (Аф, No 234). Примечательно нередкое в авторской речи согласование слитного сказуемого одновременно и в единственном, и во множественном числе, причем во множественном числе употребляется глагол, предваряющий прямую речь: "Повечеру приходит отец с матерью и говорят..."47. С другой стороны, об одном и том же событий рассказывают (и неоднократно) точно теми же словами, какими оно было изображено впервые. Ничего не изменяется даже в том случае, когда об одном и том же сообщают последовательно разные персонажи различным адресатам или повествователь и герой поочередно. Так, в сказке "Про безрукую царевну" героиня рассказывает царю о своей жизни теми же словами, какими об этом сообщено вначале повествователем48.

То, что в сказке сообщается, произносится обычно во всеуслышание49.

Привязанность речи к тому или иному лицу зачастую слаба настолько, что слова может произнести не тот персонаж, который должен бы их произнести, если исходить из литературных, а не фольклорных закономерностей. Это мы наблюдаем, например, в сказке "Чудо лесное": "То мужик подходит к орлу; орел говорит мужику: "Ты неси меня "помой корми меня три года, я тебе в три раза заплачу!"-Мужик приносит домой, жена ему и оказала: "што ты несешь чево не надо, несъедобную штуку?"-Орел ответил: -"послушай, умница, кормите меня с мужем три года, я вам втрое заплачу за это!"50. Жена спрашивает мужика-отвечает орел, ибо орел уже говорил об этом: говорит тот, кто действует. В результате при смысловом повторе достигается совпадение также и грамматических форм51.

Поводы для появления слова-сообщения в волшебной сказке вообще весьма многочисленны. Так, описания принимают форму прямой речи: диалог, сливаясь с действием, протекает в счет времени, отпущенного на действие. Факт перехода в эпических жанрах описания в повествование отмечался неоднократно. В волшебной сказке описательные функции выполняет и прямая речь. К прямой речи стремится и само повествование. Использование различных говорящих животных, предметов, явлений природы (собачка, зеркальце, заря и т. п.) для изображения событий, происходящих одновременно с описываемым, но в ином месте (прямой показ одновременно происходящих в разных местах событий в народной сказке не допускается), общеизвестно, и это один из случаев замены прямой речью повествования о настоящем., Поскольку обращение времени вспять или "забегание" вперед в сказочном повествовании недопустимо, рассказ о прошлом или будущем также возможен только в форме прямой речи. В волшебной сказке даже улики совершенных когда-то преступлений-это говорящие улики (см. Аф., No 244-246).

Таким образом, одно лишь упоминание о поступке становится поводом, мотивировкой для его свершения и, наоборот, уже само по себе событие служит мотивировкой для рассказа о нем любому адресату и при любых обстоятельствах. Всякое проявление недоверия и подозрительности со стороны главного героя следует поэтому рассматривать как отклонение от нормы сказочного повествования. Наблюдается это обычно в текстах, в которых заметны и другие следы литературной правки, например, литературно выдержанная косвенная речь (сб. П. Тимофеева, 1787): "Милостивый государь! Чего вы с великою нетерпеливостью желали, что я то все привез, притом прошу вас, чтобы вы устояли в своем слове"52. Аналогичный разговор происходит между стариком и благодарным ему за спасение журавлем (сб. "Старая погудка на новый лад", 1795): "Слушай, сынок! Будь в своем слове крепок". Журавль же, напротив, утверждал с клятвою, что он никак не переменит своего данного слова и старика не только будет называть своим отцом, но и никогда не оставит в нужде"53. Все это противоречит принятым в волшебной сказке правилам-герой должен верить любому сообщению54

Таким образом, характер сообщения не зависит ни от ситуации, ни от состояния говорящего и воспринимающего; речь связана непосредственно с ходом событий - минувших, настоящих и будущих.

Слово-пожелание. В слове-пожелании связь между речью и событием выступает в наиболее обнаженном виде. Произнесенные вслух слова о возможности или желательности того или иного действия нередко становятся частью повествования об этом действии. "Куку, расступись, земля. Куку, провались, сестра!" Уже остается одна голова видна" (Аф., No 1114). О том, что происходит до того как "остается одна голова видна", даже не повествуется: это высказано в прямой речи. Происходит своеобразное совмещение функций (в фольклоре не столь уже редкое).

Именно здесь сказочная речь ближе всего подходит к магическому слову обряда, к заклинанию, в то же время существенно от него отличаясь. Сказке известны особые формулы-заклинания (типа "избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом"), однако здесь, в отличие от мифа, событие произойдет, даже если пожелание выражено "обыкновенными" словами, в виде размышления, а также (уже вне границ сказки волшебной) в шутку, сгоряча или по неосторожности, и результат может оказаться для говорившего весьма неожиданным. Пушкин, обратив на это внимание, занес в свою тетрадь фрагмент народной сказки: "Мать рассердилась на сына, ему: "Лукавый тебе побери". Мальчик исчезает" 55. Это уже мнимое пожелание, но и оно исполняется.

Достаточно сопоставить ту роль, которую играет слово-пожелание в волшебной сказке, с его структурной ролью в других фольклорных жанрах, чтобы почувствовать его жанровую специфичность. В лирической песне, к примеру, упоминание того или иного действия отнюдь не означает, что действие совершится, и героиня, превратившись в пташку, полетит на родную сторону.

Один из наиболее распространенных лирических мотивов - это мотив неосуществленного действия: