— Рико не мог до тебя дозвониться, — начал Марио, никак не прокомментировав её выходку. — Сказал, что ты должна как можно скорее удалить все данные о нас из полицейской базы.
— Вас там и так нет!
— Сведения о владельцах машин, которые мы брали, — серьёзно ответил Марио. — Похоже, следователь всё-таки взяла наш след, а значит, надо удалить всё, что может вывести на нас.
— Сделаю. — Аллегра кивнула. — Завтра утром.
— Не утром, луковка. Раз Рико позвонил мне сейчас, значит, надо сделать сейчас.
— Хватит называть меня луковка! — вспылила Аллегра. Всё раздражение, злость на судьбу и обида, копившиеся в ней последние дни, воспламенились, зажигая тротил в венах. — Мне давно уже не двенадцать, Марио, когда ты уже это заметишь?!
— Эй, я знаю! — Марио поднял руки, невольно отступив от неё. — Ты взрослая девочка и сама принимаешь решения. Но я думаю, сейчас лучше сделать так, как просит Рико, а характер будешь показывать потом.
— Вот так ты это называешь, «показывать характер», — с горечью проговорила Аллегра.
— А как ещё назвать твоё демонстративное пьянство? Подростковый бунт? Попытки что-то доказать? — вспылил Марио.
— Какое пьянство, мать твою! — Аллегра запустила руку в волосы, взъерошив густую каштановую копну. — Одна банка пива! Я понятия не имела, что ты приедешь!
— Тогда к чему все эти психи, луковка? Успокойся, сделай то, о чём тебя просят, и я уйду.
— Не называй меня луковка! — взвизгнула Аллегра и вдруг резким движением стянула с себя платье, оставаясь в одном белье. — Я не ребёнок, видишь!
Марио опешил. Сердце остановилось, а потом застучало гулко в груди, кровь прилила к щекам.
— Оденься, — сипло проговорил он, не в силах отвести взгляд.
— Что, не нравлюсь? — едко бросила Аллегра.
— Не в этом дело, просто… — Марио сглотнул. В сером хлопковом белье она выглядела эротичнее всех моделей Виктории Сикрет вместе взятых. Взгляд лихорадочно заскользил по телу, задержавшись на аккуратной груди, скользнул ниже, к плоскому животу, и Марио, шумно выдохнув, прошипел сквозь зубы: — Оденься немедленно, Аллегра. А то я…
— А то ты что? — выдохнула она, обольстительно улыбнувшись, и сделала шаг навстречу.
17. Тайные влюблённые
Аллегра сделала ещё один шаг, перетекая по-кошачьи от стола к Марио, и положила руки ему на плечи, заглядывая прямо в глаза.
— Ты же видишь, что я давно не ребёнок, Марио. Так почему тогда ты не обращаешь на меня внимания?
Её слова с трудом доходили до его сознания — слишком нереальным оказалось происходящее. Все его тайные фантазии сбывались наяву, но удовольствия от этого Марио отчего-то не испытывал. Тело покорно отозвалось на прикосновение тёплых пальчиков к его шее, дрожь пробежала под кожей, а в низу живота начал разгораться пожар. Но разум сопротивлялся, и Марио был с ним полностью солидарен.
— Аллегра, — низким голосом проговорил он, буквально выталкивая её имя из себя по буквам. — Ты… мы… это неправильно.
— Почему? — Аллегра игриво изогнула бровь подсмотренным у Карлы жестом, и прижалась к его груди. — Разве ты не хочешь меня?
Одна ладонь беззастенчиво накрыла начавший возбуждаться член, погладила его через джинсы, пока вторая притянула к себе за затылок. Нежные, мягкие губы впились в него влажным поцелуем, и вся она застыла, как натянутая струна, ожидая от него хоть малейшего отклика. Марио задохнулся, в голове словно взорвался фейерверк, и в следующую секунду он притянул её к себе, жадно сминая губы, крепко удерживая её лицо в своих ладонях. Мир перестал существовать, рассыпался на осколки, и те закружились вокруг обжигающим вихрем, отсекая всё ненужное. Аллегра всхлипнула ему в рот, обняла, закидывая одну ногу за его спину, и Марио, не раздумывая, подхватил, сделал несколько шагов и посадил на стол. Не отрываясь от её губ, он шарил руками по спине, по талии, поглаживая рёбра, теряя голову от того, как податливо она выгибается ему навстречу…
— Постой, — выдохнул, отстраняясь, касаясь лбом её лба. — Подожди, луковка, мы должны остановиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, — шепнула она, снова ловя его губы. Она слишком долго ждала, слишком долго мечтала, чтобы сейчас отказаться от этой мечты. Особенно теперь, когда та совсем близко, только руку протяни. Аллегра не была невинна — год назад они несколько раз занимались сексом с Серхио, но тогда это было не более, чем любопытство, а сейчас… Внутри всё скручивало от желания, низ живота тянуло, а соски вдруг стали такими чувствительными, что ткань, соприкасаясь с ними, причиняла дискомфорт. И Марио, он же тоже хочет этого, Аллегра знала это! И мечтала провести с ним хотя бы одну ночь, чтобы потом вспоминать о ней всю жизнь. Он снова позволил увлечь себя, целуя глубоко и жадно, но вскоре с усилием прервал поцелуй и заключил её лицо в ладони. — Посмотри на меня.
Аллегра нехотя открыла затуманенные глаза и облизнула губы. Марио выдохнул — на эту девчонку никаким самоконтролем не запасёшься!
— Я не считаю тебя ребёнком. — Серьёзность его тона никак не вязалась с безумием, постепенно затихавшим в тёмных глазах. — Ты значишь для меня так много, что… — Он замолчал, пытаясь подобрать слова, и Аллегра потянулась было к нему снова, но он решительно отступил, подобрал с пола платье и прижал к её груди, настойчиво сказав: — Оденься. Я не могу думать нормально, когда ты в таком виде.
— А зачем вообще о чём-то думать сейчас? — вскинула голову Аллегра, но под его взглядом вдруг смутилась. Щёки вспыхнули, она только сейчас поняла, что сидит почти голая на столе, что они с Марио с большой долей вероятности могли заняться сексом прямо здесь и сейчас, что… Аллегра спешно нырнула в платье, от стыда мечтая провалиться сквозь землю. Что вообще на неё нашло? Но земля под ногами не разверзлась, и пришлось спуститься на пол, поправить платье и только потом решиться поднять на него глаза.
Марио по-прежнему стоял рядом, не делая попыток уйти, и смотрел всё тем же пугающе-серьёзным взглядом. Потом тяжело вздохнул, резким движением взъерошил волосы на затылке и дёрнул уголком рта.
— Сумасшедшая девочка, — пробормотал он, качая головой и собираясь с мыслями. Аллегра смотрела на него, думая, что ещё одно слово, и она сорвётся с места и убежит в спальню, закроется в своей комнате и больше никогда оттуда не выйдет. Но вот Марио улыбнулся мягкой, тёплой улыбкой, и сердце затрепетало — подобная улыбка впервые предназначалась именно ей. — С чего ты взяла, луковка, что я не вижу тебя, не замечаю? — тихо спросил он, нежно погладив её щёку. — Ты давно стала моим наваждением, сладкая моя. Ты меня сна лишила, понимаешь? Можешь себе представить, сколько раз я мечтал о тебе, о младшей сестре лучшего друга? И как предлагаешь теперь ему в глаза смотреть?
То, что он ей говорил, звучало так прекрасно, что Аллегра сдерживала дыхание, лишь бы не пропустить ни одного слова. Все её страхи и терзания оказались напрасны, а впереди открывалось что-то сияющее и чистое.
— Я тоже думаю о тебе постоянно, — прошептала она и потёрлась щекой о мозолистую ладонь. — Очень, очень давно.
— И мечтала, чтобы наш первый раз был на кухне? — с усмешкой сказал Марио. — Ты же знаешь, что это место давно застолбили Рико и Карла.
Аллегра смешно сморщила нос, вспомнив, как застала их как-то посреди ночи, когда спустилась за водой и несколько секунд смотрела на ритмично двигающиеся ноги Карлы на плечах брата, прежде чем бесшумно вернуться к себе.
— Значит, о нашем первом разе ты тоже думал?
— Не представляешь, сколько раз. — Марио виновато вздохнул. — Поэтому и прошу: давай не будем сейчас спешить. Просто попробуем построить отношения, чтобы после того, как всё случится, нам не было неловко. Я не хочу тебя терять, но ты ничего не знаешь обо мне и моих привычках. Подожди! — он быстро накрыл губы Аллегры ладонью, видя, что она собирается возразить. — Всё, что ты видишь — это лишь то, что я хочу тебе показать. Ты думала обо мне, как о мужчине, а я о тебе, как о женщине, но мы не знаем, какие мы на самом деле, когда остаёмся одни или с кем-то противоположного пола. Вдруг ты разочаруешься во мне, что тогда?