ни о каких водных процедурах не могло идти и речи: я просто быстро ополоснулась под струей холодной воды (потому что не поняла в темноте, как переключить на горячую сенсорный датчик) и, натянув на мокрое тело свою одежду, держа в руках толстую свечу, прошмыгнула в выделенную мне комнату. Просторную, с таким же большим окном как и в гостиной. Не снимая одежды легла и слушала потом, как Беркут ходит где-то там за стенкой. Слышала как лилась вода и, клянусь, в какой-то момент мне даже показалось, что он остановился возле моей спальни. Я прямо чувствовала его где-то поблизости. Не знаю, дышала ли я в этот момент вообще, но глаз с двери не сводила точно.
Конечно, он ко мне не зашел. А может, его присутствие вообще было игрой моего разыгравшегося от волнения воображения.
К утру сон меня все-таки сморил, но судя по ощущениям не больше чем на полчаса. Я вскочила, с колотящимся сердцем выглянула в окно – было еще темно, значит, не больше семи. Отлично.
Я хотела привести себя в порядок до того, как проснется хозяин дома, поэтому, тихо открыв дверь, выглянула в коридор. Было знакомо тихо, но судя по мигающим цифрам электронных часов, свет ночью все-таки дали.
Подойдя к ванной, я дернула на себя ручку двери и едва дар речи не потеряла – передо мной стоял Беркут.
Голый.
Вернее, практически голый – вокруг бедер было намотано большое белое полотенце и… больше ничего.
– Боже, простите пожалуйста! Я не знала… Не думала… – захлопнув обратно дверь, с пунцовыми щеками ломанулась обратно в "свою" комнату, лелеять и дальше свой позор.
Ну вот как так, а? Ну почему я не постучала!
А если бы он действительно был без всего?
Было очень стыдно, я в прямом смысле не знала куда себя деть. Отсидеться в комнате до его ухода? Как-то это по-детски.
Пока я металась из угла в угол по просторной спальне, останавливаясь то у окна, то у большого зеркального шкафа, в дверь тихо постучали.
Ну все, пришел устроить мне нагоняй за бестактность. Я бы убила, если бы кто-то заперся без стука в мою ванную!
– В-войдите.
Беркут зашел внутрь, к счастью, уже в брюках и рубашке, правда, с все еще влажными волосами.
– Там завтрак привезли. Пошли.
Я кивнула и поплелась за ним следом, ожидая, что отчитает он меня уже там, на кухне… Но нет, на кухне тоже ничего подобного не произошло. Он, не обращая на меня внимания, достал из бумажного пакета румяные булочки, аромат которых тут же заполнил всю кухню.
– С малиной или шоколадом?
– Простите?
– Круассаны. Я беру с ягодами, но не понаслышке знаю, что девчонки жить не могут без шоколада, поэтому взял на выбор.
– Сладкое я люблю.
– А по тебе не скажешь, – осмотрел сверху донизу мою фигуру и коротко улыбнулся.
"Доска!", "Прищепка!", "Жердь!" – всплыло сразу же в памяти и стало жутко неловко.
Да, я высокая и худая, да! Не всем быть крошечными принцессами с округлыми формами. Да и откуда мне эти формы брать? Чтобы они появились, нужно соответствующе питаться, а у меня ужин через раз, откуда уж тут взяться женственным бедрам?!
Девочки говорили, что я похожа на модель, потому что они тоже длинные и тощие, но мне рост и излишняя худоба лишь добавляли всю жизнь комплексов, а Бык и его свита только подкармливали их своими оскорблениями.
– Я сварил нам кофе, – обернулся, удерживая в руках колбу с темной жидкостью. – Или ты любишь чай?
"Я все люблю, что не пустые макароны" – вырвалось еще бы чуть, но замечание оставила при себе.
– Кофе, пожалуйста.
– Садись, – кивнул на мое вчерашнее место, и я, испытывая уже привычную неловкость, опустилась на край стула.
Вчера ужин, сегодня завтрак. С чего вдруг-то? Кто я ему такая?
Не похоже было, что ему доставляло трудности возиться на кухне, но все равно.
Он слишком какой-то… положительный. Так не бывает. В полицию за кражу кошелька не сдал, защитил от поклепа, денег подкинул, на работу устроил. Теперь вот откармливают.
Если бы я была чуть наивнее, я бы возвела вокруг себя розовые стены и летала в воздушных облаках, но увы, я слишком твердо стою на ногах, чтобы возомнить себе то, чего нет.
Ничего никогда не бывает просто так. Ничего и никогда! За каждым внешне благовидным поступком всегда кроется какая-то корысть. В моей жизни последние десять лет было только так.
– Твой кофе, – пододвинул мне чашку, но я, благодарно кивнув, даже к ней притронулась. А потом, не отпив и глотка, все-таки решилась задать мучивший вопрос:
– Зачем вам все это?
Он поднял на меня удивленный взгляд.
– Что – это?
– Все это. Работа, забота и все такое. Что вам от меня на самом деле нужно?
– Ничего.
– Так не бывает. Людям всегда что-то нужно.
– Ты ошибаешься.
– Роман Сергеевич…
– Можно просто Роман.
– Роман Сергеевич, – с нажимом сделала акцент на отчестве. – Если вы не скажете мне правду, я уйду. Да, вряд ли я вас сейчас этим напугала, но я правда так не могу. Я чувствую, понимаете, что здесь что-то не чисто. Не просто так. У меня нет большого жизненного опыта, но один урок я усвоила хорошо – не верь бескорыстной доброте, потому что это в принципе слова антонимы. Я не хочу погрязнуть в неоплачиваемом долге перед вами и если вам от меня что-то нужно, но вы пока молчите…
– Рит, остановись, пожалуйста, – прервал он и накрыл ладонью мои руки, нервно сминающие салфетку. – Тебя куда-то не туда понесло. С чего ты взяла, что мне от тебя что-то нужно?
Его слова доходили крайне плохо, потому что все мое