Читать интересную книгу Принцесса-чудовище - Лариса Соболева

– Я иду спать, – огрызнулась она, прошла к двери, вернулась. – Боря, ты преступил сегодня черту. Очень жаль, что не понимаешь этого. Я имею право на личное пространство, в которое никто не должен лезть, даже ты. А слово «преступление» произошло от «преступить». Считай, ты совершил преступление против меня.

Она направилась в кабинет, он за ней, но перед его носом захлопнулась дверь.

– София, глупо сердиться из-за ерунды. Я же извинился! В конце концов, я тебе муж или кто? И на правах мужа хочу знать о тебе все. София, открой дверь! Ты слышишь?

Нет, она, кажется, оглохла. В сердцах Борис стукнул кулаком по двери. Пробурчал:

– Тоже мне, графиня…

– Да, графиня, – откликнулась жена. – Ты же знаешь, папины предки принадлежали к старинному аристократическому роду России, в котором были и графы, и князья, и так далее. Именно потому, что это и мои предки, я не могу позволить себе сносить подлость, которую к тому же делают исподтишка. Иди, Боря, спать. Сегодня я не хочу тебя ни слышать, ни видеть.

Он постоял еще с минуту, беззвучно ругаясь, потом махнул рукой. Ничего, отойдет, никуда не денется. А образумит он ее позже.

Были моменты, когда Софию как вожжа подстегивала уйти от Борьки. Впрочем, катаклизмы случаются в каждой семье, но никогда еще ей не хотелось это сделать окончательно и бесповоротно, как сейчас. И что потом? Подруги осудят – София заранее знает. Они от Бори без ума, скажут: подумаешь, заглянул в компьютер и узнал, что ты чего-то там накропала. А для Софии инцидент катастрофический. Как после такого воспринимать Борьку? Короче, появилась проблема, ее с наскока не решишь, значит, надо с ней пожить.

Она перенесла на диван ноутбук, подложила под спину подушку, ноги накрыла пледом, на колени поставила компьютер. В течение долгого времени ни строчки не появилось на мониторе, инцидент с мужем не шел из головы. София взяла книгу о быте девятнадцатого века, улеглась, раскрыла…

Звонок. А времени половина одиннадцатого. Трубку она не взяла с собой на диван, а вставать не хотелось. Но вдруг папа звонит? София подскочила, схватила трубку:

– Алло, я слушаю.

– Здравствуй, – сказал тихий мужской голос, приветливый и мягкий.

– Добрый вечер. Простите, я не узнала вас, кто вы?

– София…

– Да, это я. А вы…

Гудки.

Она кинула трубку рядом, снова раскрыла книгу.

Утром рано, когда Борис еще спал, она ушла. Не забыла позвонить Артему, предупредила, что идет пешком исключительно по закоулкам. И не прогадала. Начало осени такое мягкое, такое притягательное – недавняя катастрофа успешно отправилась на задворки памяти. Солнце сияло в слегка пожелтевшей листве, птички чирикали, словно весной, а воображение переносило далеко назад, туда, где жили ее герои, так отличающиеся от сегодняшних людей и вместе с тем похожие. Задумавшись, прошла мимо «своего» магазина. Собственно, до открытия еще сорок минут… София забежала в супермаркет, выпила кофе и съела бутерброды с вареной колбасой, которую вряд ли собаки станут есть.

День прошел как по маслу. Дома до прихода Борьки она набрала еды и заперлась в кабинете. У мужа хватило ума не стучаться, тем не менее он долго ходил по квартире, давая знать: я здесь, и один. Но ей нужно время, чтобы злость обессилела, иначе София наломает дров. Пальцы бегали по клавиатуре, иногда она перечитывала написанное, вносила исправления, короче, забыла о ссоре с мужем.

А в половине одиннадцатого снова раздался звонок.

– Слушаю, – сказала она в трубку.

– София… – как-то уж очень проникновенно, влюбленным голосом произнес незнакомый мужчина.

– Да-да, говорите.

– София, ты красивая…

– Спасибо. Кто вы?

Гудки.

Она пожала плечами: кто звонил? Раз он знает номер домашнего телефона, то, скорее всего, кто-то из знакомых, но голос София не узнавала… Вообще-то слышала. Вчера. Тоже в половине одиннадцатого. А не Борька ли договорился со своим работником, чтоб тот периодически названивал ей? С него станется. Осенью и весной у Бори происходит обострение ревности, он ищет доказательства измены, становится невыносимым. Вполне возможно, муж проверяет, как его жена отнесется к поклоннику. Ну и дурак.

Выкинув из головы звонок, София уставилась в монитор.

На следующий вечер она, прихватив компьютер, пришла к Мирре:

– Привет, а вот и я.

– Сонечка! – обрадовалась соседка. – Заходи.

– У тебя есть время?

– Полным-полно. Ты проходи. Кофе или чай?

– И бутерброд. Есть хочу, а ничего не приготовила. У нас с Борисом размолвка, я ему мщу.

Устроились на кухне, Мирра начала готовить ужин, достала бутылку шампанского, а София положила на стол ноутбук:

– Ты не против, если я тебе кое-что почитаю?

– Конечно. Если это интересно.

– Надеюсь, интересно. Только я сделаю один звонок… – Достав трубку, София позвонила Артему: – Привет, я у подруги, у соседки по лестничной клетке, сегодня никуда не пойду, дай ребятам отбой. Пока.

– Кому звонила? – поинтересовалась Мирра с подчеркнутым лукавством. – Не Борису, верно?

– Да так просто… – смутилась София и не нашла объяснения, а правду говорить незачем.

– Не хочешь говорить – я не настаиваю. Ну, давай, читай. А что ты будешь читать?

Детектив из прошлой жизни

«Гувернантка не проспала, она же вставала раньше всех в доме. После выловленной из озера мертвой крестьянки мадемуазель перестала удить рыбу, а делала гимнастику, состоявшую из приседаний, бега на месте (будто бегать негде) и поворотов корпуса в разные стороны.

Англичанка уселась в коляску, держа зонтик прямо перед собой, горда и величественна. После ночных приключений голова Марго была тяжелой, потому ехали молча. В городе женщины забрали у портнихи платье Анфисы, после чего мадемуазель Каролина попросила доставить ее в дамский магазин и проторчала там час, разозлив Марго, которая сама могла посвятить одному магазину весь день. Наконец гувернантка чинно проследовала в коляску с двумя коробочками в руках. Теперь оставался визит к доктору.

Сколько ни дергали за шнурок звонка, а появления прислуги не дождались. Суров тронул дверь – она оказалась открытой. Подполковник пропустил Марго. Постучались в кабинет – тишина. Суров распахнул и эту дверь, Марго вошла в пустое помещение, оглянулась на спутника, мол, что же нам делать…

– Подождем, – предложил тот. – Видимо, доктор выбежал на минутку.

Марго, постукивая концом зонтика по ладони, медленно прошлась, переводя скучающий взгляд с одного предмета на другой. Собственно, рассматривать здесь было нечего: стол, кресло у раскрытого окна, застекленный шкапчик, в нем… беспорядок. Ну, еще кушетка и стул, ширма, за которой, наверное, раздеваются пациенты. Марго дошла до окна, повернулась:

– Экая досада! А нас ведь ждут… – Она осеклась, глядя на ширму, голос ее дрогнул: – Александр Иванович! За ширмой кто-то есть. Я вижу плечо и руку.

Суров заглянул за ширму и замер. Марго видела его нелепо напряженную спину, заподозрила, что он нашел нечто необычное:

– Что там? Александр Иванович, не молчите.

Суров развернулся к ней лицом, он был потерян и озабочен:

– Вам лучше уйти…

– Да что же там? – нетерпеливо сказала Марго.

Суров не ответил, смотрел в пол.

– Там доктор? Ему плохо? – сыпала вопросами она.

– Да, ему плохо.

– Так надобно другого доктора позвать…

Марго кинулась к дверям, но Суров ее остановил:

– Доктор ему уже не поможет. Он… умер.

– Умер?! – ахнула она. – Боже мой… Как же так? Вы уверены?

– Он мертв. – Суров заходил взад-вперед, ударяя кулаком в ладонь и мучительно соображая, как быть. – А вот полицию позвать необходимо…

Неожиданно Марго решительно направилась к нему, подполковник взялся за край ширмы, преграждая ей путь:

– Не стоит на него смотреть. Он убит.

– Убит?! – выговорила шепотом Марго, не веря. А раз не верила, то должна сама убедиться. Она опустила ладонь на руку Сурова. – Я хочу взглянуть…

– Маргарита Аристарховна, там много крови.

– Я не упаду в обморок. – Видя, что подполковник не двигался с места, она потребовала: – Да отойдите же!

Ох, эти капризы и упрямство! Суров многообещающе покивал, будто знал, чем дело кончится, затем резким движением отодвинул ширму до самой стены. Марго тихо и коротко вскрикнула, прикрыв рот ладонью и вытаращив глаза.

У стены полусидел доктор Кольцов с подогнутыми ногами. Его руки были безвольно опущены вдоль тела, голова свесилась набок и упиралась в угол. Шея доктора была окровавлена, окровавлены рубашка, жилет, брюки, словно его окатили ведром крови. Кровь, успевшая подсохнуть, алела на полу. У Марго подкосились ноги, Суров мигом подхватил ее на руки и завертелся в поисках места, куда положить.

– А, черт! Эй, кто-нибудь! – Он усадил ее на кушетку напротив доктора и взял за подбородок. – На помощь! Кто-нибудь, отзовись! Маргарита Аристарховна! Черт возьми, я не умею приводить дам в чувство!