Читать интересную книгу Женька и миллион забот - Лариса Ворошилова

Ниночка хрюкнула, подавилась и закашлялась, краснея на глазах, то ли от натуги, то ли от стыда, что само по себе весьма сомнительно.

– Мама! Я же сказала: чайку! – Женька решительно отставила тарелку с блинами от греха подальше.

– Ей сейчас надо кушать за двоих! – весомо возразила бабушка, решительно приставляя тарелку обратно поближе к беременной невесте.

Ага, Ниночка уже оповестила всех о своем «интересном» положении.

– А я говорю: ей под венец идти, в платье не влезет! – гнула свое Женька, снова отставляя тарелку.

Вбежал Вадим, цапнул пару блинов прямо со злосчастной тарелки и смылся, не успев получить подзатыльник от Марины.

– А я говорю, пусть ест! – кипятилась мать, она напрочь забыла о плите и сковородке, на которой сейчас пеклось очередное произведение кулинарного искусства. – Влезет или не влезет, теперь это уже не важно! Ей надо ребенка кормить! А если её женишок бросит беременную невесту из-за того, что она прибавит пару килограмм… – и она снова попыталась придвинуть тарелку поближе к Ниночке. Женька упрямо вцепилась в другой край.

– Какие там «пара килограмм», у нее же скоро попа будет, как у бегемота! – кричала Женька, не собираясь уступать матери.

– Ага, – вставил Вадим, сунув нос в проем кухонной двери, он уже дожевывал стащенный блин и теперь примеривался к следующему, – и хвостиком будет крутить, как пропеллером – какашки разбрызгивать… я в «Мире животных» видел…

– Иди отсюда, эрудит! – Марина наподдала ему по макушке.

Не известно, чем бы закончилась эта баталия, если бы вопль Юрика не вывел их из состояния затяжного противостояния:

– Мама! Горит!

Валентина Георгиевна кинулась спасать изделие из теста. Столкнулась с Юриком, тот, едва успев удержаться на ногах, взмахнул рукой и снес с холодильника вазочку, Марина кинулась ее спасать…

…в дверь позвонили. Не досмотрев, чем кончится дело на кухне, которая по габаритам была совершенно не приспособлена для нахождения в ней пяти взрослых особей, Женька кинулась в коридор. Кого же там еще черт несет?

Черт принес Стёпу – субтильного «вьюношу лет тридцати» с отвислым брюшком, хлипкими коленями и клочковатой бородкой, которую сам он считал верхом мужественности. Стёпа, насколько Женька знала, был давно и безнадежно в нее влюблен, еще со школы. Жил он в соседнем подъезде, и Валентина Георгиевна частенько промывала дочери мозги на предмет – не сходить ли ей замуж за Стёпочку. Все-таки семья интеллигентная, мама в каком-то там институте работает – лаборанткой, папа – целый инженер на заводе. Стёпочка был единственным ребенком в семье – ненаглядное дитятко. Чем сей фрукт, вернее, сухофрукт занимался – не знал никто, во всяком случае, его мамаша старательно это от всех скрывала. Однако же непременно намекала, что Стёпочка её – великий гений, и ещё потрясет планету удивительным изобретением. Правда, слава Богу, или Аллаху! – планетотрясение откладывалось год за годом. Женька подозревала, что Стёпочка до сих пор нигде не работает, и сидит у родителей на шее. А насчет потрясения планеты, так это еще какой-то там древний обещал, Архимед, что ли. Типа – дайте мне только точку опоры… ага, щас! Разогнался!

Стёпочка стоял в дверях в шлепанцах, в спортивном трико, замызганном и пузырящемся на коленях, в серой рубашке с короткими рукавами, и с букетом роз в руках. Ну, букет… это громко сказано, конечно. Три крохотные розочки вряд ли можно было бы назвать «букетом». Но даже это несколько озадачило Женьку.

Она вопросительно воззрилась на Стёпочку.

– Доброе утро, – проблеял хиляк, и его тонкие губы исказила заискивающая улыбка.

– Привет, Стёпа, проходи, – Женька приглашающе махнула рукой, а что ещё оставалось делать?

– Упс, – раздалось над самым ухом, – вот этого я не предусмотрел.

Женька вздрогнула, но не более того. Похоже, ей придется привыкнуть к постоянному присутствию ангела.

Стёпочка неуверенно ступил через порог и протянул Женьке свой «роскошный» букет.

– Это тебе! – в его тоне прозвучала такая торжественность, что художница невольно насторожилась. Она торопливо цапнула букет:

– Спасибо! Ты проходи, мы как раз собираемся завтракать, – и с этими словами она постаралась смыться на кухню, надеясь избежать неприятных объяснений, но Стёпа неожиданно проявил невиданную решительность:

– Я пришел к тебе с официальным предложением! – выдал он.

И тут в коридор сразу вывалилась вся семейка. Им тоже стало интересно: кто же там пришел в гости в такую рань, а как еще можно назвать начало десятого в воскресный день, когда всякому порядочному гражданину надлежит отсыпаться после праведного труда. И, конечно же, Валентина Георгиевна уловила краем уха фразу Стёпы.

Женька стояла, чувствуя себя полной идиоткой, нервно теребя пальцами листья роз. Она представления не имела, как повести себя.

– Стёпочка, здравствуй! – елейным голосом запела Валентина Георгиевна, расставляя руки и двигаясь по направлению к желанному гостю, словно бы собираясь заключить его в жаркие объятия. – Как мама?

– Спасибо, все в порядке, – субтильный субъект неловко переступил с ноги на ногу. – Я того… пришел делать официальное предложение… руки и сердца…

– Ни фига себе! – отозвался Юрик.

– Слава Богу! – воскликнула Валентина Георгиевна.

– Ну, начинается! – проворчала Марина, закатывая глаза. Ей явно не терпелось поскорее погрузить пожитки в машину и отправиться на дачу, а тут этот… субъект. Неужели для такого дела будней мало?

– Я пришел официально сделать предложение вашей дочери, – повторил он, обращаясь почему-то только к Валентине Георгиевне, словно чувствуя в ней немалую поддержку.

И в эту секунду от блинов, наконец, оторвалась зажравшаяся невеста.

– Женечка! – возопила она восторженно, напрочь забывая о собственной трагедии. Она кинулась к подруге через весь коридор, обо что-то споткнулась, свалилась Женьке на руки, да так и повисла на её плечах. – Я так счастлива за тебя! – она безуспешно пыталась собрать ножки в кучку. – Поздравляю! Поздравляю! – Ниночка ухватила Женьку за руки и принялась их трясти, точно такса тряпку. Розовый букет мягко шлепал Женьку по носу – ощущение не из приятных. – А давай, я отложу свадьбу! Я уговорю Геночку! Мы обе свадьбы сыграем вместе! Хочешь? – обезумевшая от радости невеста тарахтела, как пулемет, не давая подруге вставить и слова. – А хочешь, я тебе свадебное платье подарю! А еще Алена тебе такую прическу сделает…

Валентина Георгиевна умилённо утирала фартуком глаза, Марина стояла, уперев руки в бока и закатив глаза, Юрик таращился на свою младшую сестричку с нескрываемым любопытством, даже Вадим из гостиной высунул кудлатую голову с гулей на лбу. Из кухни потянуло гарью…

И в этот момент Женьке вдруг стало совершенно плевать: обидит она этого Стёпочку или нет, станет ли дуться на неё мать…

– Нет! – резко произнесла она, разворачиваясь к несостоявшему жениху и протягивая ему обратно измочаленный букет. – Извини, Стёпа, ты, конечно, парень хороший, но я тебя не люблю!

Валентина Георгиевна сдавленно охнула, затыкая рот краем фартука. Марина облегченно вздохнула, Юрик почесал затылок. Стёпа пару раз мигнул, точно информация, поступая по длинному спинному мозгу, еще не совсем дошла до копчика, потом выдавил на лицо улыбочку:

– Я понимаю, тебе подумать надо…

– Нет, – отрезала Женька, сжигая за собой мосты. Она силой впихнула ему в руки букет, развернула за плечи и подтолкнула к двери. – Все, до свидания. У меня хлопот – полон рот…

– Женечка, да как же ты можешь! – возопила мама, хватая Стёпочку за руку и оттаскивая на середину коридора. – Стёпочка, не обращай внимания. Это у нее от радости… сама не знает, что говорит! Пойдем, я тебя чайком напою… блинчиков покушаешь…

– Нам с Ниной пора на поиски отправляться! – попыталась встрять Женька, но куда там! Валентина Георгиевна и слушать ничего не желала:

– Ничего, мне твое счастье дороже.

– Мама!

– Что, мама? – наконец взбеленилась Валентина Георгиевна, готовая кинуться на дочь и вразумить ее любым способом, вплоть до рукоприкладства. – Тебе сколько лет? Восемнадцать? Все принца ждешь на белом коне? Или у тебя что, отбоя от женихов нету? – мама и в самом деле разошлась не на шутку. Даже сизая гарь, слоями тянувшаяся из кухни, уже не могла отвлечь ее от насущной проблемы. – Тебе давно пора замуж. Давно пора детей рожать.

Марина скрылась в кухне, спасать сковородку, Юрик убрел в гостиную, втянув за собой любопытного Вадима. Но Ниночка так и стояла столбом, открыв рот от любопытства. Она таращила глаза и мелко трясла головой. То ли в знак согласия с Женькиной мамой, то ли с перепугу.

– Чем тебе Стёпочка не нравится? Если влюблена в кого-то, так и скажи. Да только какая такая любовь в твоем возрасте? Тебе уже о том надо думать, как бы побыстрее замуж выскочить, не девочка, чай. Рада должна быть. Такой человек тебе предложение делает – не пьет, не курит, умница, эрудит, семья интеллигентная, – Стёпочка преображался на глазах, он приосанился, развернул плечи, и даже как-то ростом стал повыше. – А какой Стёпочка хозяйственный, – продолжала расхваливать жениха Валентина Георгиевна, – и мусор выносит, и ковры выбивает, и полы моет, и сготовить умеет…