Серый недоверчиво отнял руку от плеча и досадливо сплюнул: действительно, царапина, дырка на рукаве и немножко крови.
— А если бы… если бы ты его убил?! — боевой запал окончательно сошёл на нет, и мой голос срывался на плач.
— Не убил бы, — прикрыв глаза, Сокол с наслаждением затянулся. К запаху пыли и сырости добавился табачный дым. — Я знал, что делаю.
— Если бы ещё я знал, что ты делаешь, — сказал Серёжка. В его словах не было злости. Может быть, это шок. А может, он, в отличие от меня, уже начал что‑то понимать. — Объяснить не хочешь?
— Позже, — покачал головой колдун.
— Позже, это когда по–настоящему убивать будешь? — Серый присел у противоположной стены.
Ответа он не дождался — у Сокола зазвонил мобильный. Полонез Огинского, красиво и грустно. Кто ставит такие мелодии на входящие?
— Легка на помине.
Он положил телефон со светящимся экраном на землю рядом с собой. Несколько секунд слушал музыку, дирижируя дымящейся сигаретой, а затем включил громкую связь.
— Сокол! — послышался из динамика взволнованный голос Натали. — Сокол, вы где? У вас всё в порядке? Уже три часа прошло…
Мне вдруг подумалось, что он сейчас разобьёт телефон — вот так ударит кулаком со всего размаха… Но он просто отключил связь, а потом и сам мобильник.
— Надо в милицию позвонить! — осенило меня.
— И дать этим, — Сокол кивнул на двор, — кукол с табельным оружием? Увольте, Анастасия Валерьевна.
— И что предлагаешь? — спросил Серёжка.
— Ждать.
— Чего?
Наверное, меньше всего на свете тёмному сейчас хотелось говорить, но он сделал над собой усилие.
— Возможно, кто‑то слышал стрельбу. Возможно, это кого‑то заинтересует или встревожит, и сюда придут новые люди, на которых у него не хватит сил.
— Возможно, — усмехнулся Серый. — Но маловероятно. На стрельбу народ не сбегается, в как раз наоборот.
— Значит, будем ждать, пока он отпустит этих.
— А если не отпустит? — парень начинал терять спокойствие. — Пристрелишь меня, да?
— Как вариант. Или ты сам застрелишься.
Не сдержавшись, я хихикнула. Бред! Вот, что было бы самым логичным объяснением сложившейся ситуации. Галлюцинации. Лежу я где‑нибудь в комнате с мягкими стенами и пускаю слюни на подушку после дозы галоперидола. А всего этого — грязного сарая, подвывающего в уголке Мишани, Серёжки и серьёзного брюнета с пистолетом — просто нет.
— Насть, — обеспокоенно позвал меня Серый, — иди сюда.
Я послушно уселась рядом.
— Как знал, что не надо тебе ехать.
— Вообще не нужно было её в это втягивать, — вклинился Сокол.
— А кто втягивал? Я? Ты сам сказал, что лучше у Настюхи пересидеть.
— Не помню, чтобы ты отказывался, — ухмыльнулся колдун. — Я бы сначала подумал, чем это может грозить девушке. Но у меня‑то нет привычки прятаться за женскими юбками.
Сергей вскочил на ноги.
— А ну, повтори, урод!
Тёмный лениво погрозил ему пистолетом.
— Не нужно, Серёж, — не вставая, я погладила парня по ноге. — Он специально тебя злит.
Потому что сам злится из‑за Натали.
— Ты же хотел, чтобы он согласился, да, Сокол? Предложил остаться у меня, чтобы присматривать за обоими?
— Браво, Анастасия, — скривился колдун. — Садитесь, пять. И ты сядь, — рыкнул он на Серого, — не мельтеши.
— Зачем присматривать? — Серёжка вернулся на место.
— Он решил, что я заодно с этими, — указала в сторону выхода я.
— А что я должен был подумать? Сидит человек дома, никого не трогает. И его никто не трогает, что, замечу, важней. И тут вдруг появляется девица, к тому же — ведьма, и объект выбирается из берлоги на радость светлому воинству. Проверяю девицу, а там — ничего. Ведьма — не ведьма. Не была, не состояла, не замечена. Разве не подозрительно? Пришлось спешно корректировать планы.
— Бедненький, — язвительно пожалела я. — С планами‑то не перемудрил?
— Есть немного.
Он отложил в сторону пистолет и достал второй такой же — зажигалку: прикурил и снова спрятал.
— Ты и Мишку подозревал, — догадался Серый, посмотрев на затихшего Фирсова. — Из‑за этого ножа, да? Так какого мы сами сюда припёрлись, стратег недоделанный?!
— А кто должен был сюда, говоря твоим языком, припереться? — поинтересовался колдун, выдохнув облако дыма. — Я один, если ты не заметил. И это не кино, поддержки с воздуха не будет.
Он откинулся на стену и закрыл глаза.
Серёжка ободряюще пожал мою руку и вдруг бросился вперёд, подхватил лежавший рядом с отключённым мобильным пистолет и направил его на Сокола.
— Надоело, — выдохнул он тяжело. — Выкладывай.
— Что тебе выложить? — осклабился тёмный. — Бумажник из кармана?
— Всё. С начала и до конца.
— Ну… Вначале, как известно, было слово. Или тебе не с этого начала?
— Не с этого, — Серый зло пнул его ногу. — Те, во дворе, что им нужно? Кто их послал? Понятно, что не светлые — убивать не спешат. Твоя контора? Или ещё кто‑то?
— Не умеешь ты допросы вести, — сокрушённо покачал головой колдун. — Ладно, давай, я сам.
Он затушил сигарету о пол и не торопясь поднялся. Сергей отступил, но продолжал удерживать мужчину под прицелом.
— Итак: кто там? — тёмный указал пальцем себе за спину. — Там люди. Аборигены. В настоящее время они находятся в подчинении у заклинателя, который управляет их действиями. Далее: упомянутый заклинатель не из светлых, как ты догадался, и не из моей конторы. Потому что в твоём случае моя, как ты изволил выразиться, контора солидарна с конкурентами. Слышал о принципе меньшего зла? Так вот, твоя смерть в течение ближайших двенадцати дней будет меньшим злом, Серёжа. И единственного, кто решил с этим поспорить, ты сейчас держишь на мушке. Так, может, успокоишься и отдашь игрушку?
— Отдам. Когда всё объяснишь. И… ты можешь нормально разговаривать, по–человечески?
— Для тебя — всё, что угодно. Если надо, даже включу в свою речь жаргонизмы и нецензурную лексику.
— Не нарывайся, — пригрозил парень. — Рассказывай. Почему меня хотят убить светлые, и кому я нужен живым? И зачем? В этот раз — честно.
— Хорошо, — перестал ёрничать Сокол. — Но учти, на пальцах всего не объяснишь. Придётся верить мне на слово.
Он взглянул на жмущегося к ящикам Михаила, теперь прислушивающегося к нашему разговору, недовольно поморщился, но всё же продолжил:
— Началась эта история не с тебя. Тебя тогда даже в проекте не было. Да и меня тоже. Лет пятьдесят назад в нашей организации работал один голландский специалист, Хендрик Ван Дейк. Имя, думаю, не настоящее — Ван Дейков в Нидерландах, как Ивановых на просторах бывшего нерушимого — но другого, если оно и было, никто не знал. Работал он себе, лишнего внимания не привлекал, звёзд с неба не хватал. Выбил, правда, однажды грант на исследования вопросов одержимости, но тогда это никаких подозрений не вызвало. Ван Дейк как раз специализировался на экзорцизме, но не на практике, а в теории. А ещё, как потом выяснилось, неплохо владел техникой ментального воздействия. Да и кой–какие таланты в других областях у него имелись. И в один прекрасный день этот талантливый и вовремя не оценённый господин разнёс в пух и прах хранилище конкурирующей фирмы, в котором на тот момент сберегалась одна занимательная штука, этакий аналог кольца всевластия. Ну, не то чтобы совсем уж всевластия, но достаточно мощный артефакт, энергию которого Ван Дейк всосал. Не знаю, о чем он думал, когда это делал. Может, действительно хотел стать властелином мира, может, крыша поехала — в здравом уме на такое никто не решится. Это… Сложно объяснять, но работа с артефактами сильно отражается на людях, а сделать то, что сделал Ван Дейк — в каком‑то смысле то же самое, что покончить с собой особо изощрённым способом. Личность человека претерпевает настолько сильные изменения, что… Ладно, черт с ним. В общем, то ли он изначально был чокнутый, то ли тронулся после того, как взломал артефакт, но полученной силы ему оказалось мало, и он выкачал недостающую из своих же ассистентов. Подчистую. Полностью выпил. Убил пять человек.