Нет конца этому списку невинных жертв, нет границ немецким преступлениям.
Секретарь Белостокского подпольного областного комитета КП(б) Белоруссии Самутин
Партархив Института истории партии при ЦК КПБ. ф.4, on.33а, д.478, л.142—144. Подлинник.
СПЕЦСООБЩЕНИЕ ОСОБОГО ОТДЕЛА НКВД ЗАПАДНОГО ФРОНТА О ПОЛОЖЕНИИ В РАЙОНАХ, ОККУПИРОВАННЫХ ПРОТИВНИКОМ
10 декабря 1941 г.
Совершенно секретно
Начальнику управления
особых отделов НКВД Союза ССР
Комиссару Государственной
Безопасности 3 ранга
товарищу Абакумову
Особым отделом НКВД 50 армии от агентуры и военнослужащих, вышедших из окружения, получены следующие сведения о состоянии территории, временно оккупированной противником:
В селе Королевка немцы убили беременную женщину за то, что она не разрешила им взять из печи приготовленную на обед пищу.
В одной из деревень для стирки белья в лазарете немцы собрали 36 женщин, которых продержали до утра и всех изнасиловали. В этой же деревне немцы изнасиловали 16-летнюю девушку, после чего отпустили домой, пригрозив, что если она об этом кому-либо расскажет, то она и ее семья будут расстреляны.
В дер. Кочетовка немцы изнасиловали 14-летнюю девушку.
В колхозе Никульшино Починковского района Смоленской области немцы подвергли порке председателя колхоза и бригадира за медленную уборку картофеля и льна с полей колхоза. В этом же селе подвергли порке 13 колхозников за опоздание на работу.
Немецкий жандарм, производивший порку, предупредил остальных колхозников, что в дальнейшем за недобросовестное отношение к работе они будут расстреляны.
В Смоленске и Вязьме находится большое количество пленных, среди которых имеется много раненых. Пленным изредка выдают по стакану овса или ржи на одного человека и иногда по 3—5 картофе[лин]. Хлеб выдается очень редко — 1 килограмм на 10 человек.
Немцы отбирают у населения керосин.
В Белевском районе немцы издали приказ о мобилизации населения мужского пола от 19 до 50 лет.
В Одоевском районе немцы обложили все население налогом в размере 5-ти марок или 50 р. с каждого человека.
В Могилеве немцами назначен городским головой врач Филицын. В городе имеется полиция, на службе в которой состоят главным образом немцы, но есть и русские. В полиции работает секретарем Иванова Анна Алексеевна, быв. бухгалтер Могилевского педагогического училища. Кроме полиции в Могилеве имеется аппарат гестапо. В городе немцы открыли церковь и дом терпимости. Издается одна газета на немецком языке. Хождение по городу жителям разрешается с 6 часов утра до 7 часов вечера.
Деньги имеют хождение как немецкие, так и советские, причем одна марка приравнена к 10 рублям наших денег.
Евреев немцы выселили из города в местечко Дубровка, где используют их на тяжелых работах. Каждому еврею прикололи отличительный знак, хлеб им совершенно не выдается. В город Ельня из разных населенных пунктов немцы собрали 128 человек евреев, заперли их в сарай и сожгли. Пытавшихся выбраться из сарая расстреливали.
Среди личного состава германских частей наблюдается подавленное, упадническое настроение.
В одной из деревень под Тулой, оставленной немцами, было написано на немецком языке «Прощай, Москва!».
Через село Починка следовало 2 эшелона поляков со связанными руками, которые отправлялись в глубь Германии за отказ воевать против СССР.
Во всех селах Починковского района имеется много оружия (пулеметы, винтовки, гранаты, патроны и даже пушки), которое тщательно скрывается от немцев.
Зам. начальника ОО НКВД Западного фронта майор государственной безопасности Горгонов
ЦА ФСБ РФ, ф.14, оп.4, д.589, л.248—250. Опубликовано: Лубянка в дни битвы за Москву. По рассекреченным документам ФСБ РФ. М., 2002. С. 383—384.
ИЗ ДОКЛАДНОЙ ЗАПИСКИ КОМИССИИ БЕЛОРУССКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ КОМИССИИ О РАЗГРАБЛЕНИИ И РАЗРУШЕНИИ УНИВЕРСИТЕТА НЕМЕЦКО-ФАШИСТСКИМИ ЗАХВАТЧИКАМИ В 1941—1944 гг.
Не ранее 3 июля 1944 г.[51]
Белорусский государственный университет основан по декрету Ленина 11 июля 1921 г., в день первой годовщины освобождения Советской Белоруссии от белополяков.
С 1930 г. университет помещался в 4 специально выстроенных для него учебных корпусах, находившихся в Университетском городке. К моменту прихода немцев в Минск университетские корпуса были в полном порядке, [они] не пострадали от первой бомбардировки. Университет готовился отпраздновать свою 20-ю годовщину.
Белорусский государственный университет имел 6 факультетов: физико-математический, химический, биологический, географический, исторический, филологический.
В университете обучалось около 2 тыс. студентов. За 20 лет своего существования университет подготовил свыше 6 тыс. высококвалифицированных научных работников и преподавателей. Многие из них теперь являются профессорами, доцентами, ассистентами.
Профессорско-преподавательский персонал университета состоял из 150 чел., из них 17 профессоров и 9 докторов наук.
Учебные дисциплины разделены на 31 кафедру. За время своего существования университет выделил из себя 5 самостоятельных институтов: медицинский, педагогический, политехнический, народного хозяйства и юридический.
Белорусский государственный университет на протяжении всего своего существования был окружен заботой и любовью правительства и общественных организаций. Для оборудования его предоставлялось все, что вырабатывалось в Советском Союзе и, кроме того, ежегодно пополнялось оборудование заграничными приборами, аппаратами, установками, литературой и т.д.
По свидетельству заграничных ученых, посетивших Белорусский университет в 1940 г., научное и учебное оборудование университета находилось на уровне лучших заграничных университетов. Это же подтвердили и некоторые немецкие ученые в начале войны. При университете были 3 богатых музея: зоологический, геолого-минералогический, историко-археологический; огромная библиотека и т.п. Кроме учебных корпусов, университет располагал 7 общежитиями для студентов и профессорско-преподавательского состава. Только по приблизительному подсчету все это оценивается в 79 090 тыс. руб.
Где же теперь все эти наши сокровища? Лежат во прахе по милости немецкого командования или увезены его солдатами к себе в фатерланд.
Университетский городок занят был немцами 29 июня 1941 г. В биологическом корпусе помещался сначала штаб армии, а потом — комиссар города и области Кайзер. Медицинский корпус и старый [корпус] Института народного хозяйства после [ухода] военных прочно заняли гестапо, СД и прочие, а физмат — железнодорожная связь.
После ухода из города военных частей (лето 1941 г.) в университете можно было наблюдать картину полного разгрома. Все валялось на полу в истоптанном, в изуродованном состоянии, загаженным, разбитым, разорванным. Но ценного здесь ничего уже не было. Лучшие аппараты и приборы изломаны или увезены целиком, сотни микроскопов (заграничных) из всех корпусов исчезли или валялись одни штативы от них, без оптических частей.
В кабинетах профессоров кроме общего разгрома наблюдалась картина дикого вандализма и мерзости вандалов XX века. В ящиках письменных столов, где хранились часто ученые труды, было нагажено и прикрыто химикалиями из разбитых банок или какими-либо документами.
Что это не случайный разгул одной какой-либо пьяной части, доказывает то, что подобная же картина наблюдалась в противоположном конце города, за 7 км, в Академии наук, в политехническом институте, мединституте и т.д. Это — преднамеренное уничтожение и осквернение культурных ценностей захваченной страны. Это — результат специального «воспитания» и подготовки. В это же время в печати усиленно распространялась речь Геббельса об «интеллигентности и одаренности немецкой нации».
С приходом гражданских [оккупационных] властей (сентябрь 1941 г.) из биологического корпуса кое-какие остатки оборудования были переброшены в химкорпус. Сюда же были свалены остатки оборудования из медицинского корпуса и Института народного хозяйства (старый корпус), здания которого заняло гестапо. Химический корпус в это время представлял собою свалку Университетского городка. Таким он оставался с ноября 1941 г. до весны 1942 г., когда он вместе с биологическим корпусом понадобился под лазареты. В 3 дня приказано было очистить его. Но так как взамен помещения не было предоставлено, то мебель, химические столы, шкафы свалили во дворе, под открытым небом, [обувной] фабрики, откуда они через некоторое время совсем исчезли (по-видимому, сожжены солдатами, так как двор был под охраной военных и растащить их не могли). Оборудование и химикаты возили в подвал политехнического института, а оттуда — на Витебскую ул. Последнее пристанище имущество Университетского городка при немцах нашло в деревянном сарае на Витебской ул. в виде груды лома и хлама... Библиотека заочного сектора была выброшена из физмата прямо на свалку вместе с приборами и была подобрана случайно проходившими или проезжавшими лицами. Университетская библиотека и другие уцелевшие библиотеки города разгромлены под руководством доктора Рихеля из Франкфурта-на-Майне, директора Кенигсбергской библиотеки.