Следуя за массивной фигурой прапорщика, исподволь в голову пришла мысль, вот зачем этому уже не молодому мужчине, практически пенсионеру, участвовать в такой войне? Мог бы себе позволить тихо дослужить срок контракта и уйти на заслуженный отдых.
Ворвавшись на центральный пост, где достаивал свое дежурство младший сержант Яхин, поднявшийся на ноги для доклада начальству, Михайлов громогласно объявил:
— Тревога! Враг готовится напасть на объект!
Кирилл Яхин, подвижный мальчишка девятнадцати лет от роду, воспитанник Новосибирского детского дома, схватил в руку металлический шкворень, подбежав к куску подвешенного к перекладине рельса, размахнулся, но ударить по нему не успел. Прапорщик опередил действия дежурного.
— Произвести скрытное оповещение личного состава. Вызвать наряды из секретов!
Кирка, бросив шкворень прямо на землю метнулся к и без того проснувшимся во времянке солдатам. Забегали, бряцая оружием поднятые наспех бойцы, толкаясь в ходах сообщения, падали на отведенные каждому места, приводили оружие к боевому применению. Команды командиров отделений слышались из разных направлений «цитадели». Слова русского мата прорывались то из одного, то из другого места. В конечном итоге блокпост замер, ощерившись стволами во все стороны. Только доклады «комодов» прорезали сложившуюся тишину:
— Третье отделение к бою готово!
— Первое отделение, готово!
— Второе…!
— Четвертое…!
Яхин, добравшись до командира, доложил:
— Блокпост к отражению нападения готов! За лицами, несущими наряды в секретах, посыльные отправлены!
Михайлов обходил свое хозяйство, пристальным взглядом окидывал притихших, готовых к бою солдат, уже негромким голосом распекал нерадивых за недостатки и разгильдяйство. Вернулись из секретов парни, наряженные в них.
Потом было общее построение и долгая, въедливая беседа при всех с Шильниковым, закончившаяся тем, что у последнего в результате этой беседы, замерцал под глазом огромный, качественно поставленный рукой-кувалдой, фонарь.
— Вот из-за таких уродов, моджахеды в свое время, вырезали целые подразделения. Думаете, «чехи» не в состоянии проделать такое с вами? Ошибаетесь! — подвел итоги тренировки прапор.
Полдня, за Михайловым следовал по пятам Вова Шильников, канюча, и давя на жалость:
— Ну, товарищ прапорщик, отдайте пожалуйста пулемет. Я больше так не буду!
— Пошел нах, мудозвон! Я тебе сегодня личное оружие вручил? Вот и пользуйся. Во всяком случае, лично я буду знать, чего теперь от тебя ожидать.
Перед строем Михайлов вручил Вовчику метлу, назначив вечным уборщиком территории и по совместительству помощником кашевара. Менять свое решение не хотел.
Ближе к обеду, Сергей почувствовал, со стороны верхней дороги приближение к объекту чужих. Но вызванное им состояние медитации, беспокойство не вселяло. Значит, опасности посетители не несли.
На окраине блокпоста нарисовались двое стариков из аула. Одетые в длинные национальные лапсердаки, в каракулевых высоких папахах на головах, они остановились у «колючки», опираясь на сучковатые, отполированные руками палки. Седые бороды, морщинистые лица, и годы прожитой жизни, вызывали уважение к пришлым. Внешний облик и спокойствие аксакалов, говорили о том, что в гости пришли уважаемые люди селения.
— Товарищ прапорщик, разрешите сопровождать?
Попросил Сергей.
— Пошли, — согласился Михайлов.
Проследовав мимо настороженных мальчишеских взглядов, минуя ход сообщения, выложенный из мешков с песком, через проход, оставленный специально и не затянутый колючей проволокой, оба вышли на дорогу к шлагбауму.
— Ас-салам алейкум, начальник, — поздоровались старики, с интересом разглядывая военного в годах, с АКМом на плече, совсем не обращая внимания на мальчишку, следовавшего за ним по пятам.
— Ва-алейкум салам, уважаемые, — ответил на приветствие Михайлов. — С чем к нам пожаловали? Какая нужда привела вас к нашему порогу?
— По соседству живем, пришли узнать, может чего надо?
— Спасибо за заботу. Только я так думаю, что соседство наше лучше всего оставить как есть. Зачем обещать то, что нельзя выполнить.
— При прежнем начальнике, люди нашего селения могли передвигаться по дороге по своим надобностям. Теперь же, мы не знаем, можем ли пользоваться ней, или придется ходить тропами?
— Отчего же. Пользуйтесь, только паспорта пусть ваши сельчане носят при себе. Хуна кхейтий, дада[1]?
Неуважение проявить — так стоять, не пригласив стариков к себе, но Михайлов и не думал пускать на объект посторонних, тем более догадывался, что, скорее всего эти двое были в гостях и у старлея. С тех пор блокпост перестроили, и как оно там внутри, нечего показывать всем, желающим поглазеть. Хильченков в это время «сканировал» аксакалов, пытался поковыряться в мозгах, но тяжело было воспринимать отрывки тарабарщины на незнакомом языке. Только на общем фоне всплыла хищная тень, стоявшая за этим посещением на объект. Проскочило имя Салмана Мовсаева, причем всплывало оно в мозгах у обоих посетителей, и все, опыта у него практически нет, а как говаривал дед, опыт придет не скоро, только с большой практикой.
— Со кхийти, дик ду[2], русский, — невозмутимо произнес один из стариков. — Вы пришли на нашу землю, топчете ее, не понимая нашей жизни. Как мы должны воспринимать вас?
— Баркалла не надо, уважаемый! Сейчас тысячи твоих соплеменников топчут землю в русских городах, занимаются торговлей, бандитствуют, и что характерно, не ведут себя как в родном ауле, не соблюдают законов земли, по которой ходят, не смотрят на обычаи людей, рядом с которыми обосновались. Как мы должны воспринимать вас?
Помолчав, постояли, каждый обдумывал сказанное другим, осмысливая последствия сказанного. Выходило так, что оба минуя общепринятые слова, сказали друг другу, что они не друзья, никогда не станут ними, останутся навечно врагами.
— Прощай начальник.
— И вам нек дика хюлда хан[3].
Сделавшие десяток шагов прочь от блокпоста, вынуждены были обернуться на голос юнца, на которого они прежде даже не обратили внимания.
— Уважаемые! — подал голос Сергей. — Передавайте привет Салману Мовсаеву.
Переглянувшись, оба торопливо, перебирая палками ход шагов, покинули точку рандеву, а вскоре и вовсе скрылись из глаз.
Провожая взглядом уходивших стариков, Михайлов не оборачиваясь, задал вопрос:
— Ну и кому это ты приветы передаешь?
— Тому, кто стоит за приходом стариков, кто уже один раз пытался уничтожить блокпост. Мы с вами здесь одни, товарищ прапорщик. Могу вам кое-что рассказать о себе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});