Читать интересную книгу XX век флота. Трагедия фатальных ошибок - Александр Больных

Было достигнуто соглашение об ограничении численности флотов, что позволило всем странам с чистой совестью избавиться от потерявших всякую боевую ценность устаревших кораблей. Одновременно был подписан протокол о правилах действий подводных лодок, требовавший строгого соблюдения пунктов призового права. Это фактически лишало подводную лодку всех ее преимуществ, но в воздухе повисал вопрос: а что делать, если торговое судно, которое она попытается остановить и досмотреть, будет вооружено? Однако на какое-то время англичане избавились от кошмара неограниченной подводной войны.

Итак, 6 февраля 1922 года был подписан текст знаменитого Вашингтонского договора, который в первую очередь ограничил число линейных кораблей в составе флотов крупнейших мировых держав. Ведь, как мы говорили, атака адмирала Битти против германского флота в Яде не состоялась, поэтому линкор еще на четверть века сохранил за собой титул владыки морей. Были наложены ограничения и на другие классы кораблей, в частности на только что появившиеся тяжелые крейсера. Англичане начали строить своих знаменитых «елизаветинцев» из страха перед появлением неких ужасных германских рейдеров в тот самый момент, когда Германия уже стояла на коленях и речь шла лишь о точной дате капитуляции. Для англичан наличие таких кораблей считалось важнейшим фактором безопасности, но другие страны явно увидели в них новое воплощение броненосных крейсеров и строили их как таковые, разве что Франция сначала тоже занялась строительством защитников торговли.

Самые любопытные приключения ожидали авианосец. Если почитать статьи договора, то нельзя отделаться от подозрения, что адмиралы продолжали рассматривать его как артиллерийский корабль, на который удалось воткнуть еще и самолеты. Во всяком случае, все ограничения касались артиллерии, но никак не количества самолетов, что было бы гораздо логичнее. С первыми авианосцами получилась та же самая история, что и с дредноутами. Авианосец специальной постройки первыми заложили англичане, это был «Гермес», но после окончания войны строительство пошло таким медленным темпом, что японский «Хосё» вошел в строй раньше.

В области кораблестроения произошло лишь одно заметное изменение, инициаторами которого оказались снова англичане, но воплотили в жизнь раньше другие. Начиная с так и не построенных линкоров-монстров проектов N-3 и G-3, англичане начали размещать всю артиллерию тяжелых кораблей в башнях, в частности, на заложенных сразу после подписания Вашингтонского договора линкорах типа «Нельсон» орудия калибра 152 мм тоже размещались в башнях. Но первыми для крейсеров эту идею воплотили в жизнь французы на легких крейсерах типа «Дюге Труэн». После этого в глупом положении оказались японцы, которые продолжали строить легкие крейсера явно устаревших проектов, хотя на своих тяжелых крейсерах они разместили орудия уже в башнях.

Здесь следует сделать одно замечание. Еще в самом начале 1920-х годов англичане создали гидролокатор, который позволял обнаруживать подводные лодки под водой. Работы начались еще в 1916 году, и через четыре года первый экспериментальный образец гидролокатора был установлен на броненосном крейсере «Энтрим». После серии испытаний асдик, как его назвали англичане, пошел в производство, и уже в 1923 году все корабли 6-й флотилии эсминцев получили его. В Адмиралтействе полагали, что найдена панацея от самой страшной опасности, с которой оно когда-либо сталкивалось, но, резонно предположив, что лучше устранить эту опасность, чем бороться с ней, пусть даже успешно, англичане по-прежнему прилагали все усилия, чтобы добиться если не полного запрета подводных лодок, то хотя бы их численного ограничения.

Следующая конференция по ограничению вооружений прошла в Лондоне в 1930 году. И снова разгорелись споры и ссоры, причем самое странное, что некоторые страны попытались раскрутить новый виток гонки морских вооружений в разгар Великой депрессии, когда на счету была буквально каждая копейка. На этот раз противоречия полностью сгладить не удалось, и договор подписали только Англия, Соединенные Штаты и Япония, а вот Франция и Италия воздержались. Главным достижением считалось продление «линкорных каникул» до 1936 года, хотя Франции и Италии разрешили ограниченное строительство.

Далее последовала новая серия переговоров или говорильни, кому как больше нравится. Сначала в 1931 году это был Рим, потом Женева, и в 1935 году все вернулись в Лондон. Если учесть, что к этому времени в Германии и Италии окончательно укрепились фашистские режимы (мы не будем проводить тонкой разницы между нацистами и фашистами, обои хуже), переговоры стали еще более напряженными, хотя в одном пункте все участники были единодушны. Дурацкое предложение британского правительства об ограничении тоннажа новых линкоров цифрой 25 000 тонн высмеяли все. Британским адмиралам оставалось лишь в бессильной злобе скрипеть зубами, глядя, как неумные политиканы, вроде Рамсея Макдональда и Стэнли Болдуина, рушат фундамент империи – Королевский Флот. Переговоры фактически были сорваны неуступчивой позицией Японии, поэтому подписанный договор носил какой-то странный характер. Любая страна имела право нарушить пункты договора, если Япония его все-таки не подпишет, но Япония делать этого совершенно не собиралась.

Хуже того, все те же британские политики полностью взорвали систему договоров, подписав в 1935 году Англо-германское морское соглашение, согласно которому Германия получала право построить флот, фактически равный французскому. А через два года, в 1937 году, они же подписали аналогичное англо-советское морское соглашение. Таким образом, Великобритания дала зеленый свет перевооружению двух самых жестоких и самых агрессивных режимов в Европе. Впрочем, англичане обманули сами себя: обе эти страны даже в мыслях не имели соблюдать условия договоров. Во всяком случае, намеченные к строительству линкоры типа «Советский Союз» не втискивались в рамки никаких договорных ограничений, да и немецкий «Бисмарк» туда не попадал.

Главным результатом затянувшейся болтовни стало появление качественно новых линкоров. К середине 1930-х годов все согласились с тем, что скорость линкора просто не может быть меньше 27 узлов, теперь уже и 24 узла, которые давал «Куин Элизабет», считались недостаточными. В результате фактически произошло слияние линкоров и линейных крейсеров, причем новорожденные унаследовали не только достоинства, но и недостатки своих родителей. В рамках договорных ограничений – водоизмещение 35 000 тонн – было невозможно создать сбалансированный проект, и все страны с редким единодушием выбрали крен в сторону наступательных качеств новых линкоров. Уже 381-мм орудия пробивали любую броню, которую устанавливали на этих кораблях. Американцы пошли дальше, вооружив свои новые линкоры 406-мм орудиями. Говорить про японские линкоры типа «Ямато» мы не будем, так как они по водоизмещению были чуть ли не вдвое больше, поэтому сравнивать их с остальными кораблями мы не станем.

Обнаружилось и еще одно расхождение во взглядах на принципы конструирования кораблей. Англия и США начали устанавливать на линкорах универсальную артиллерию, тогда как континентальные державы предпочли ставить раздельно второй калибр и зенитные орудия. Правда, английские 133-мм орудия можно было отнести к универсальным лишь с натяжкой из-за невысокой скорости стрельбы, но все-таки они имели большой угол возвышения. Как ни странно, но гораздо более сильное зенитное вооружение имели модернизированные линкоры типа «Куин Элизабет», 20 114-мм орудий вполне соответствовали американскому комплекту из 20 127-мм орудий. Вообще-то действительно непонятно, почему это прекрасное орудие не появилось на новых британских линкорах. Зато англичане порадовали мир попыткой превратить 203-мм орудия своих тяжелых крейсеров в универсальные. О том, что из этого получилось, британские историки рассказывать очень не любят.

Англичане порадовали мир еще одним новшеством – на своих авианосцах они начали устанавливать бронированную полетную палубу. Кстати, на первых кораблях типа «Илластриес» бронирование стен ангара должно было противостоять снарядам крейсеров. То есть они по-прежнему считали авианосцы артиллерийскими кораблями с большим количеством бортовых самолетов.

Отдельного упоминания заслуживает японское кораблестроение. Да, японские адмиралы к 1930-м годам немного протрезвели и ничего подобного фантастическому роману под названием «Программа 8–8» уже не писали, вместо этого они ударились в другую крайность. Они признали, что по своему промышленному потенциалу Япония значительно уступает Соединенным Штатам и потому не может состязаться с ними в количестве построенных кораблей. Из этого следовал достаточно логичный вывод: нехватку количества следует компенсировать качеством, и каждый японский корабль должен быть сильнее соответствующего американского. Определив главный принцип своего кораблестроения, японцы энергично приступили к его реализации. Однако японские конструкторы не только сложили все яйца в одну корзинку, но и попытались еще сверху их притоптать, чтобы больше вошло. Результат получился вполне предсказуемый.