Волчица не обманула. Гнездо было найдено, дракон серьезно ранен. Его потомство, несмотря на нежный возраст, оказалось довольно агрессивным, так что в плен захватить удалось лишь одного дракончика, остальных пришлось перебить.
Окрыленные успехом, латники разбили лагерь неподалеку, намереваясь как следует отдохнуть, а после отправиться на поиски раненого дракона. Но им повезло снова, причем — дважды.
Практически над их головами разгорелся бой между двумя драконами, в одном из которых все узнали того самого, с серебристой чешуей, что сжег резиденцию гильдии Воинов ночи. К радости подручных Никса, дракону не поздоровилось — хоть и подбил он своего противника, но и сам рухнул в лес менее чем за полет стрелы от стоянки латников.
Естественно, всем стало не до отдыха. А тут еще и разведчик прибежал сообщить, что в разоренном гнезде, которое они недавно оставили, теперь лежит мертвый дракон.
Никс думал недолго. Четверых воинов отправил к гнезду отрубить и принести голову Йаррха. А с остальными выдвинулся к месту падения раненого Лиса, где и нашел его, спящего рядом с останками собственного драконьего тела…
Что было дальше — понятно, так что Лис не вслушивался более в оживленный треп всадников. Да и не до того было. Кровь прилила к голове парня. Удары сердца, отдающие в виски, становились все сильнее и сильнее. Сейчас уже Лису казалось, что по его голове с двух сторон колотят кузнечными молотами. В совокупности с удушливой вонью несвежего потника, пытка становилась все мучительнее с каждым шагом неторопливого коня.
— Плохо тебе, про́клятый? — раздался над головой мелодичный, участливый голос.
Лис с неимоверным трудом приподнял голову, но ничего не увидел, кроме высокого кавалерийского сапога, голенище которого плотно обхватывало стройную женскую ногу.
«Хелла…»
Это имя раза два или три упоминали латники, каждый раз при этом понижая голос. Похоже, воины серьезно побаивались эту женщину, изуродованную им, Лисом. Значит, она выжила после ожогов и теперь будет мстить. Что ж, ее право.
— Я помню, как ты спас мне жизнь, — проговорила она. — Плюнул на меня, чтобы сбить свой колдовской огонь. Что ж, благодарю. Я не привыкла копить долги и немедленно отплачу тебе той же монетой.
Холодная сталь коснулась шеи парня, как раз под мочкой уха. Лезвие омерзительно скрипнуло, разрезая кожу. На щеку Лиса, сверху вниз, медленно потекла теплая кровь.
— Теперь ты точно доедешь до Стоунхенда, — равнодушно произнесла Хелла. — Признаться, мне очень хотелось резануть чуть глубже, но ты не заслуживаешь легкой смерти. Так что готовься. После того, как Никс отдаст тебя мне, ты будешь жить еще очень долго. И каждое мгновение покажется тебе вечностью…
Она пришпорила коня. В лицо Лиса полетели мелкие комья земли, но он не отвернулся. Просто не было сил. А кровь все текла и текла, заливая правый глаз и стекая на землю темными, густыми каплями…
* * *
— Ну как, оклемался?
Снайпер медленно спустил ноги с лежанки.
— Сколько я спал?
— Сутки, — ухмыльнувшись, ответил Вард. — Суп сожрал — и вырубился, будто тараном тебя снесло. Ксилия дважды мазь меняла, а ты так и не проснулся.
Снайпер снова потянулся к лицу, но на этот раз старик его не остановил. Пальцы коснулись подбородка… Ну и ну! Судя по ощущениям, вместо обычной кожи на лице была тонкая, нежная пленка, довольно болезненно отозвавшаяся на прикосновение.
— Все, хорош, а то порвется, — проворчал старик, протягивая Снайперу какой-то овал на длинной ручке. — Если так не терпится — полюбуйся. Только аккуратно, смотри заикой не стань.
Это было зеркало. Самое настоящее зеркало в пластмассовой рамке со слегка оплавленной ручкой. Снайпер хотел задать вполне закономерный вопрос, но взглянул на свое отражение — и слова застряли у него в горле.
Из зеркала на него смотрел краснорожий демон со знакомыми глазами.
— Это… что? — спросил слегка обалдевший Снайпер.
— Твоя морда, — довольно пояснил Вард. — Ксилии пришлось сдуть всю твою старую, нагноившуюся кожу. Сложное заклинание, думал, она не справится. Но все получилось, внученька у меня умница. Еще пара дней и треть ведра мази — и будет твоя морда такая же мерзкая и наглая, как и прежде.
— То есть кожа нарастет, и я буду таким же, как раньше? — уточнил Снайпер.
— Типа того, — зевнул старик. — Ксилия говорит, даже чуток помоложе будешь выглядеть, чем до этого.
— Чудеса, — проговорил Снайпер.
— Они самые, — согласился старик, протягивая руку к зеркалу. — Ну, если налюбовался, то…
— Откуда оно у тебя? — спросил стрелок, внимательно рассматривая изделие, никоим образом не вписывающееся в мир тотального Средневековья.
— Нашел, — буркнул Вард.
— Где? — продолжал настаивать Снайпер.
— Здесь. За печкой валялось, когда я в первый раз порог этого дома переступил, — неохотно сказал старик.
— А когда ты его переступил, то здесь полный бардак был, верно?
Дед вздохнул, присел на лавку.
— Трупы тут были, — сказал он. — Полусгнившие. Везде. И во дворе, и в доме. Семь трупов.
Вард замолчал.
— И при этом никаких признаков штурма? — продолжал допытываться Снайпер.
Старик отрицательно качнул головой.
— Так…
Снайпер призадумался.
— А как они лежали? Было что-то особенное в их позах?
— Лежали странно, — ответил Вард. — Согнутые, будто личинки. Голова к коленям притянута, причем у всех.
— Понятно…
Снайпер подошел к окну, задумчиво уставился на внутренний двор.
— И люди были только в доме? Во дворе, в сараях никого?
— Ну да, — уже немного раздраженно ответил старик. — Не понимаю, к чему ты клонишь?
— А дом вы с внучкой хорошо исследовали? — не обращая внимания на повышенный тон Варда, продолжал допрос Снайпер.
— А мы, знаешь ли, не обнюхивать эту берлогу сюда пришли, — взорвался дед. — Мы целый день убили, чтобы только через ров по жердям перебраться. Пока с мостом этим хитрым разобрались, тоже времени ушло порядком. А нам надо было еще и в деревне появляться, там тоже хлопот полон рот. Так что пока мертвых схоронили и маленько порядок навели, те три месяца и минуло…
— Ясно, — сказал Снайпер, становясь на колени.
— Ты… чего? — опешил дед. — Я ж это… я ж свободу тебе дал…
— Не обольщайся, — сказал Снайпер, опуская лицо к полу. — Свободу я, кстати, сам взял по уговору.
И медленно пополз вперед, тщательно исследуя каждую доску потемневшего от времени пола.
Чувствительная, нежная кожа лица была лучше любого индикатора. Снайпер даже глаза закрыл, чтобы лучше ощущать малейшее движение воздуха. Оно и сейчас чувствовалось — при плотно закрытой двери по полу медленно текла струйка более теплого воздуха с едва ощутимым запахом плесени.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});