Она прокашлялась.
– Костя, ты извини… Я… наверное… не приеду.
– А что случилось?
Да как тут объяснить, что случилось? Беда со мной случилась, Кость. И, похоже, из-за твоего отца. Версия о том, что погром квартиры может быть связан с тем, что она разыскивала информацию о Германе Тамме, где-то, видимо, подспудно зрела и вот теперь оформилась. Это все из-за того давнего, пятнадцатилетней давности дела. И нынешнего ареста того самого чиновника. Марьяна почувствовала, что у нее кружится голова, и она снова опустилась на валик дивана.
– Марьяна?! Что случилось?! Почему ты молчишь?
Она неожиданно всхлипнула. Подавила судорожный вздох.
– Мне страшно, Кость…
– Так, – голос Кости как-то неуловимо изменился. – Выдохни. И четко и внятно мне объясни, что у тебя случилось.
***
– Здравствуй, Костя.
– Пап, нужна твоя помощь.
Герман резко встал. Сердце заколотилось как сумасшедшее.
И что-то прокатилось по спине – наверное, вставшая дыбом отсутствующая шерсть.
Костя никогда такого не говорил. Это не значит, что он ни во что не влипал. Еще как влипал. И тогда звонил и развязанным тоном говорил: «Батя, тебе тут надо кое-что утрясти». Но сейчас все было иначе. У Кости был голос… по-настоящему испуганный. Слова он практически выпалил. Что случилось, сынок?!
– Ты где?
– Я в ресторане.
Ресторан?! Это не то место, где с человеком может случиться что-то по-настоящему страшное. Что, денег не хватило за ужин с девушкой заплатить? Или все-таки нет? Голос уж слишком… слишком испуганный. Как будто и в самом деле что-то случилось. Но несуществующая рудиментарная шерсть немного улеглась.
– Что случилось? Я сейчас подъеду. Адрес?
– Со мной все в порядке, – торопливо ответил сын. – С Марьяной беда.
Твою ж мать!
– Быстро. Внятно. Членораздельно. Что с ней случилось?
Он слушал сбивчивый рассказ сына, параллельно одеваясь.
– Пап, что делать?
Такой взрослый, я-ж-сам, а тут… Странно, но это Костино неуверенное: «Пап, что делать?» отозвалось чем-то теплым внутри. Как давно он был нужен сыну? Нужен по-настоящему? Когда это было в последний раз?
– Я еду туда. Все решу.
– Я тоже еду.
– Не смей! – рявкнул Герман, открывая дверь.
– Пап…
– Не папкай! Я еду со своей службой безопасности. Возможно, подключим полицию – но пока не знаю. Ты будешь только мешаться под ногами.
– Я приеду!
Так. Вот про «мешаться под ногами» говорить не стоило, это же для Костиного упрямства и нарождающейся самцовости – прямой вызов. Герман нажал на кнопку лифта.
– Костя, пожалуйста, хоть раз сделай, как я говорю. Езжай к себе домой. И сиди там тихо, не высовываясь. Дверь никому не открывай. Я пришлю к тебе человека.
– Папа… – голос Кости звучал растерянно. – Пап, что случилось?
– Потом расскажу.
– Правда… правда расскажешь?
– Честное Таммовское. Домой приедешь – напиши. Понял?
– Понял.
Следующим Герман набрал начальника службы безопасности. Краткий разговор с инструкцией выезжать по адресу проживания Марьяны Левандовской – адрес у безопасников был еще с того момента, как они по распоряжению Германа собирали на нее досье. Герману адрес тоже скинули. Теперь можно ехать. Но сначала надо позвонить самой причине всего этого движа.
У многих бед одно начало – сидела женщина, скучала. Воистину!
***
После звонка Кости Марьяна снова впала в оцепенение. Она, словно под гипнозом, отвечала на быстрые Костины вопросы. Потом выслушала его торопливое: «Жди, я что-нибудь придумаю» и затем короткие гудки.
Что ты придумаешь, мальчик? Если это твой отец разгромил мою квартиру. Марьяна шмыгнула носом. В гулкой, почти храмовой тишине квартиры этот звук прозвучал оглушительно громко. А потом еще более громко зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но Марьяна взяла трубку.
– Марьяна, вы где сейчас?
Это Тамм. Герман Тамм.
– Здравствуйте, Герман Гергардович, – Марьяна как-то отстраненно, будто со стороны, слышала, как спокойно звучал ее голос.
– Вы где сейчас? – с нажимом повторил он.
– У себя дома.
– Немедленно выходите из квартиры.
– Тут замок сломан. Я не смогу закрыть квартиру.
– Плевать! – рявкнул он. – Рядом с домом есть торговый центр?
– Вам зачем?
– Или большой магазин? – он игнорировал ее вопросы. – Место, где есть много людей?
– Есть торговый центр. Минутах в пяти от моего дома. Небольшой, два этажа всего.
– Неважно. Идите туда!
– Что вам там купить, Герман Гергардович?
– Зайдите туда и будьте там, где есть люди! – снова рявкнул он. Марьяна не понимала, к чему это. Если это Тамм стоит за погромом ее квартиры, то сейчас в его действиях и словах не было никакой логики.
– И что дальше?
– Ждите меня. Я буду примерно минут через сорок. Может – час.
– Что мне там делать целый час?
– Купите себе что-нибудь.
– Что?
– Новые трусы! – в очередной раз рявкнул Тамм. – И выпейте кофе.
Марьяна чувствовала, что реальность происходящего постепенно утрачивается. Разгромленная квартира. Звонок Кости. Понимание, что за погромом стоит Герман Тамм. Звонок Германа Тамма и сомнения, посеянные его словами.
– Что мне за это будет? – Марьяна все-таки встала и пошла к двери. Она так и не сняла ни обуви, ни пальто.
– Я тебя не пришибу, – а пока Марьяна переваривала это возмутительное заявление, снова рявкнул. – Бегом из квартиры, мать твою, Марьяна!
***
Он уложился в сорок пять минут. Почти не нарушая правил. Вот скоростной режим нарушил – это да. Когда Герман парковал машину у торгового центра, позвонил начбез.
– Герман Гергардович, мы у квартиры.
– Действуйте по плану. Я в торговом центре рядом, забираю Левандовскую. К Косте человек выехал?
– Уже на месте.
Почти тут же пришло сообщение от Кости.
Константин Тамм: Я дома. Твой человек тоже. Сидим, пьем, сука, чай.
Герман Тамм: Совсем необязательно было пускать его в квартиру.
Константин Тамм: Ну, так чего его на лестнице держать, что ли. Я один тут с ума сойду.
Герман Тамм: Все в порядке. Будут новости – позвоню.
Следующим Герман набрал Левандовскую. Слава богу, эта непредсказуемая женщина трубку взяла сразу.
– Вы где?
– В торговом центре. Как вы и велели.
– Где конкретно?
– На… на втором этаже.
Герман окинул взглядом здание.
Оно было двухэтажным, но немаленьким по площади.
– Еще конкретнее? Что рядом?
– Клеопатра.
– Что?!
– Салон нижнего белья «Клеопатра». Вы же сказали купить трусы. Кофе я уже выпила.
Если женщина не орет и не плачет – это еще не значит, что у нее на месте крыша. Впрочем, от таких вещей, как взлом квартиры, крыша может пошатнуться. А Левандовская молодцом – держится. Но, судя по голосу – из последних сил.
– Я сейчас буду, – бросил Герман в трубку, сунул телефон в карман и быстро зашагал к стеклянным дверям торгового центра.
***
Она заметила его сразу. Стремительная походка – Марьяна вспоминала, как точно так же он стремительно входил в свою приемную тогда… Господи, это было как будто в другой жизни. Спокойной. Безопасной. И почему Марьяна не сказал Тимуру «Да», когда он предложил сам написать этот чертов материал про Тамма. Сейчас бы этого всего не было…
Марьяна смотрела на подходящего Тамма. Его идеально остриженные волосы были сейчас взъерошены, короткое пальто распахнуто, под ним был синий джемпер. Джинсы. Кроссовки на ногах. Какой-то совсем другой Герман Тамм. Марьяна цеплялась взглядом за любые детали, а в голове метрономом стучали вопросы: «Это ты? Это ты?! Это твои люди разгромили мою квартиру?! Это ты хотел меня напугать? Так напугал! Мне очень страшно! Но зачем ты теперь здесь? Это ты? Это ты? Это ты?!».
А когда он подошел, Марьяна, всхлипнув, уткнулась ему в кашемировое плечо. А когда он обнял и прижал к себе – оказалась в шаге от первого в жизни обморока. Голова кружилась очень сильно, и Марьяна так же сильно прижималась к твердому мужскому телу. Подержи меня так, пожалуйста. Очень кружится голова. И в обморок я падать не хочу.