Она видела нескольких рыжеволосых, но пока ни один не подходил под описание, которое дала ей девица из Ногалеса. Все рыжие, попавшиеся на глаза, скорее всего, были американскими туристами – соответствующий вид и, конечно, камеры на шеях.
Первым пунктом назначения в то утро был сам порт, но там, к удивлению Рыси, вокруг грузовых судов практически ничего не происходило. Ей удалось поговорить с одним рыбаком, выгружавшим свой улов. Рысь узнала, что в такое время большинство работников порта уходит на обед. А лучшим местом, по словам рыбака, было кафе «Касада» всего в паре кварталов оттуда.
Рысь решила сесть в кафе напротив, откуда хорошо просматривалась вся улица. Как и всегда, она привлекала восхищенные взгляды представителей обоих полов. Блондинки для местных были диковиной, поэтому Кэссиди, сама того не желая, привлекала еще больше внимания, чем обычно. Она умела игнорировать нежелательное внимание к своей персоне.
Конечно, сама она ценила женскую красоту, причем высоко, когда дело касалось сексуальных потребностей. Но ее взгляд никогда не останавливался подолгу на проходящих мимо женщинах. В то время как к ней самой жадные взгляды прилипали постоянно.
Минут через двадцать в кафе зашел дюжий мексиканец – косая сажень в плечах – с огромными бицепсами. Он хрипящим басом окликнул девушку за кассой, точно старую знакомую, и сделал заказ на испанском. Свое блюдо с буррито и пиво он отнес за соседний столик, Рысь в этот момент кокетливо сняла очки и широко улыбнулась, подняв взгляд на верзилу.
– Американка? – улыбнулся он в ответ.
– Ага. Тут у вас красиво.
– Si. Первый раз в Гуаймас?
– Именно. Вчера приехала. Бросила сумку в отеле и прогулялась по паре барчиков… до утра.
– Хорошо время провела?
– Это точно. И даже этого клевого чувака встретила. Собственно, я тут из-за него. Он сказал, что часто тут бывает и что мы обязательно пересечемся, если я зайду. Но я его еще не видела.
Улыбка мужика увяла, когда он понял, что роскошная блондинка интересуется кем-то другим. Но держался он приветливо.
– Он часто тут появляется?
– Да, он так сказал. Это же «Касада», так? – Рысь взглянула на вывеску у входа.
Мужик кивнул и прихлебнул пива.
– Как зовут твоего друга? Может, я его знаю.
Она опустила голову и сдавленно хихикнула, потом глянула на верзилу с застенчивой улыбкой.
– Хреново, конечно… Но за громкой музыкой, я не расслышала. А к концу вечера было уже как-то стыдно переспрашивать. Как бы то ни было, у него такое смешное имя…
Мексиканец заржал. Скорее всего, над ее детской непосредственностью и прямотой.
– Ну, он такой большой и рыжий, – сказала она. – Все, больше ничего не помню. Ни о чем не говорит?
Улыбка мгновенно исчезла с лица мексиканца, он опустил взгляд в свою тарелку. Рысь потупилась.
– Нет, прости. Я его не знаю, – он доел свой буррито, не сказав больше ни слова.
Когда Рысь встала, чтобы пройтись еще раз вдоль доков, мужик, наконец, посмотрел ей в глаза:
– Думаю, тебе лучше забыть об этом парне. Ты, вроде, девочка хорошая. Оторвись тут по полной и езжай-ка домой.
Она потянулась за сумкой.
– Спасибо, мистер. Досвиданья.
Если раньше Рысь была не вполне уверена, то теперь сомнений не оставалось. Конечно, этот мужик знал того, кого она искала.
* * *
Когда ее белокурый ангел выпорхнул из кафе, Джек снова ощутила томительное любопытство, отозвавшееся приятной тягой внизу живота. Она смотрела, как светлый хвост раскачивался из стороны в сторону в такт движению крутых бедер.
Джек поднялась и последовала за Кэссиди, держась на безопасном расстоянии.
Глава восьмая
Мокорито, Мексика
Уолтер Оуэнс улыбался. Он разглядывал свой новый паспорт. Лицо на фотографии в подложном документе ни капельки не походило на то, которое Уолтер раньше видел в зеркале, если не брать в расчет расположение шрама и его величину. Единственное, что напоминало о перенесенной недавно пластической операции – небольшая гематома под носом, но ее легко было принять просто за неудачно легшую тень. На Оуэнсе были контактные линзы синего цвета и очки, волосы он выкрасил в темно-каштановый. Полная неузнаваемость.
Конечно, Уолтеру повезло, что он попал к Венсану, прекрасному хирургу с уникальным опытом полного преображения и, кроме того, ценными связями. Друзья доктора сделали Оуэнсу новый паспорт – неоценимая помощь в его ситуации.
Он все еще не мог привыкнуть к тому, каким стал. Он с ностальгией вспоминал свои привычные серые рубашки и черные брюки, но теперь приходилось отказаться от всего, что могло связывать его с прошлой жизнью. Уолтер засунул паспорт в задний карман новых коричневых брюк модного кроя. Он стоял у окна своей реабилитационной палаты и ждал, когда в доме Венсанов, через дорогу, погаснут огни. Оуэнс заставил себя подождать еще час, чтобы убедиться, что доктор и его жена заснули, и только потом вышел из палаты и зашагал по коридору клиники.
Уолтер не волновался за то, что контрабандисты, которые помогли ему бежать в Мексику, могли выдать его властям, ведь это поставило бы под угрозу их собственный бизнес. Но Уолтер не хотел оставлять в Мокорито свидетелей, тем более тех, кто знал о его смене внешности.
К счастью, кроме Венсанов ему не о ком было беспокоиться. О таланте доктора знало очень ограниченное число людей, а прибегнуть к его услугам можно было только по предварительной записи, так что в период восстановления Уолтер был единственным пациентом. Венсаны предприняли массу предосторожностей, чтобы защитить Оуэнса. Доктор ездил за новой одеждой для него и краской для волос в Кульякан, за сто километров от Мокорито. Венсан даже сам сделал снимок для паспорта. Но Уолтер не мог позволить доброте доктора поставить под угрозу свой образ жизни и свободу. Оуэнс сумел изменить внешность и манеры, но его стремление творить и намерение стать тем, кем сделать его могли только маски, никуда не делись. Эти стороны его личности не имели отношения к произошедшим переменам. Между тем, именно это двигало Уолтером все прошедшие годы. Его лица нужны были ему как воздух. Без них все теряло смысл.
Он направился прямо в операционную, зная, что найдет там все, что ему нужно. Потом он бесшумно покинул здание через боковой вход. Как он и ожидал, парадная дверь дома Венсанов была заперта, поэтому Уолтер обошел дом. Окно по той же стене, что и задняя дверь, было приоткрыто, и в свете полной луны он видел, как колыхались от легкого ночного ветра полупрозрачные занавески.
Скрываясь за стеной, он заглянул внутрь. Доктор и его супруга – едва различимые силуэты под покрывалом – лежали в постели, до них было не более пяти метров. Уолтер слышал, как кто-то из них храпел. Медленно открыв раму, он влез в окно и, обогнув кровать, приблизился к спящей Бетти, одновременно вынимая из кармана скальпель. Уолтер прикрыл ей рот ладонью в латексной перчатке и одним точным быстрым движением полоснул женщине по сонной артерии. Пульсируя, из раны полилась теплая кровь, но Бетти не шелохнулась, не издала ни звука.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});