Антропоид развернулся на месте и с вытянутыми на высоте плеч руками пошел на Ишимбаева.
«Повернись кругом!»
Вращающиеся с грозным воем фрезы приблизились к лицу Рустана. Он присел. Антропоид тоже согнул ноги в коленях. Рустан еле успел отскочить.
«Выключи фрезы, болван!»
Чуть уловимые следы пси-излучения влекли искалеченный мозг антропоида к его водителю.
Рустан побежал…
Притаясь за углом поперечной галереи, он прислушивался к неторопливому, мерному стуку стальных подошв.
Дойдя до поворота, антропоид на мгновение остановился, как бы к чему-то прислушиваясь, и решительно повернул налево. Сортировщики послушно плелись сзади.
Смертоносные фрезы были вновь нацелены в грудь Ишимбаева.
Ширина коридора не превышала одного метра, и шагавший вразвалку антропоид задевал плечами за стены, поднимая клубы голубоватой пыли.
«Стой, тебе говорят!»
Яркий свет приближающегося прожектора слепил глаза…
Рустан бежал, чувствуя сквозь поглотитель маски невыносимое зловоние. Галерея начала описывать полукруг, круто спускаясь вниз.
Это была западня. Там, в первом ярусе, среди зарослей белых колючек таилось нечто более страшное, чем фрезы обезумевшего антропоида.
* * *
Ответвляющийся вправо узкий проход походил на трещину в породе. Неизвестно, вел ли он куда-нибудь, но выбора не было.
Теперь только оставалось ждать, как поведет себя дальше антропоид. Проход был для него слишком узок…
Стальное подобие человека топталось у входа, стараясь поймать Рустана в луч прожектора.
«Худо, — подумал Рустан, прикрыв глаза от слепящего света, — совсем худо получается, нужно уходить!»
Фрезы антропоида врезались в стены, расширяя проход. Сортировщики, уловив привычный сигнал, принялись откатывать грунт.
«Все, каюк!» Дальше можно было двигаться только ползком.
Скрежет фрез неумолимо приближался.
— Стой, чертово отродье! — Дрожа от ярости, он двинулся навстречу антропоиду.
Поток нестерпимо яркого света бил по обожженным векам, резал воспаленные глаза.
— Врешь, ублюдок!
В пучке прожектора перед Рустаном черной тенью возник кусок нависшей породы.
— Врешь! — Он прикинул расстояние от антропоида и поднял отбойный молоток…
Сейчас все решали секунды. Нужно было обрушить многотонную громаду в тот момент, когда прозрачный колпак окажется под ней.
Фрезы легко врезались в породу, срезая ровные толстые пласты. Антропоид продвигался вперед с точностью часового механизма. У машины было одно неоспоримое преимущество: она не знала усталости.
— Врешь, тут головой работать нужно!..
Последним, что осталось в памяти Рустана, были горящие зеленым светом фасеточные глаза и дрогнувший свод над головой.
Рустан очнулся и застонал. От удара по темени все кружилось перед глазами. Он поднес руку к голове. Под пальцами был большой мягкий отек.
Он встал на четвереньки и пополз туда, где под рухнувшим пластом, в свете фонаря, поблескивала нелепо дергавшаяся ступня антропоида.
Между обломками породы и сводом было достаточно пространства, чтобы ползком выбраться в галерею.
Рустан выпрямился. Там, впереди, голубоватым светом мерцали стены лабиринта.
«Ну и лежи тут, — подумал он, взбираясь наверх, — а я пойду».
Рустан последний раз взглянул вниз, и неожиданно вид шевелящейся ноги вызвал у него жалость.
— Ну, чего дрыгаешь, дурак? — сказал он, соскакивая обратно. — Ладно, не брошу!
Напряжение в аккумуляторах село, и нужно было тщательно выбирать направление слоев, по которым колоть пласт.
— Видишь, брат, в нашем деле голова требуется, а ты только дрыгать и можешь.
Он с трудом ворочал огромные куски породы.
— Это что? — сказал он, пыхтя от натуги. — Это разве обвал? Вот у нас в шахте один раз… — Сейчас руки антропоида были свободны. Рустан с опаской поглядел на фрезы. Они не вращались. Очевидно, их заклинило.
— Ну, вставай!
Он поднял антропоида, но тот был совсем плох. Шарнирные ноги все время выплясывали какой-то танец.
— Перепугался ты, что ли?
Рустан прислонил антропоида к стене и принялся за расчистку прохода. Места было совсем мало, приходилось оттаскивать самые большие куски назад.
От усталости у него тряслись руки.
— Эх, как неладно получилось! — Хрупкие панцири сортировщиков были раздавлены в лепешку. Рустан отпихнул их ногой.
— Пошли! — Он обнял антропоида за плечи и, подталкивая, повел вперед…
* * *
— Вот, получайте свое добро!
Антропоид шлепнулся на пол. Он лежал лицом вниз, по-прежнему дергая ногами.
Мастер ремонтной нагнулся и выключил у него блок питания.
— Где вы его так?! — спросил он, осматривая изуродованный колпак с наполовину вытекшей жидкостью.
— Нашел в главной галерее. Сам себя завалил. Безобразие! Не могли его вовремя принять! Зачем вас только тут держат!
— Да… — Мастер вскрыл покореженную заднюю панель. — Дней на десять работы, раньше не управимся.
— Дней на десять? — переспросил Рустан, — Ну что ж, доложите диспетчеру, — добавил он, радостно ухмыльнувшись.
Десяти суток было вполне достаточно, чтобы договориться с Землей о замене Рустана Ишимбаева и его возвращении на шахту.
Дономага
От автора
Математики предпочитают исследовать переменные величины при приближении их к пределу. Ими же был придуман метод доказательства ad absurdum. У литературы совсем иные задачи, чем у науки, однако современная фантастика вправе использовать подобные методы.
Некоторые буржуазные социологи надеются, что успехи науки и техники избавят капиталистическое общество от разрушающих его противоречий. Тотальная автоматизация рассматривается ими как средство от всех бед.
Там, где нельзя поставить опыт, и писатель и ученый прибегают к мысленному эксперименту.
Дономага — вымышленная страна, но она сохраняет все черты капиталистического государства. Некоторые из этих черт мною намеренно гипертрофированы: гротеск — это ведь тоже частное значение переменной, близкое к пределу.
Социолога интересует общество как таковое, писателя — люди в этом обществе.
Я написал рассказы о людях Дономаги, конфликте между человеком и наукой в той социальной системе, где наука неизбежно начинает служить целям порабощения.
У каждого жанра — свои возможности.
Новелла не может дать того, что дает роман. Зато она кажется мне эмоционально более насыщенной. Может быть, эти соображения послужат оправданием автору, предлагающему вниманию читателя вместо большого полотна разрозненные фрагменты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});