- Лалли, нам нужно поговорить.
- Нет! Я не хочу с Вами говорить! Где дедушка? Дедушка!
Ребенок подскочил с кровати с прытью, присущей лишь оборотням. Она заметалась в поисках близкого, как будто это что-то изменит. Малышка…На глаза навернулись слезы. Я много раз видела, как родные оплакивают близких. Но впервые – трагическую новость при мне сообщали ребенку.
Было видно, что Кайл Маккензи тоже тяготится этой ношей. Ношей человека, которому придется навсегда остаться в памяти девочки, как тот, кто сообщил о смерти последнего родственника.
- Лалли, Радхэм сказал мне, что ты умная девочка. И сама все поймешь, когда придет время.
Слова дались наставнику нелегко. Но и Лалли было смириться с потерей – не легче. Ребенок подскочил к Кайлу Маккензи и стал что силы бить своими крохотными кулачками мужчину. Удары приходились по всему телу. Лицо, грудь, руки . В своем горе девочка даже царапнула Кайла Маккези ногтями, заставляя багряным полоскам проявиться на теле мужчины. Я уже было решила, что декан не стерпит – и тряхнет ребенка. Но я здорово ошибалась. Потому что вместо этого, он сначала терпеливо ждал, когда у ребенка закончится истерика, и лишь потом - бережно прижал к себе.
- Он так хотел, чтобы ты была счастлива, - в ответ послышались безудержные рыдания, но мужчина не прекратил говорить с девочкой, - он хотел, чтобы у тебя была семья!
- Но ее больше нет! – Ответ ребенка эхом отразился в моей душе, напоминая о собственной боли.
- Есть. Просто ты еще с ними не знакома. Но я обещал твоему деду, что позабочусь о тебе. А я всегда сдерживаю свои обещания. – На мгновение, девочка подняла красные от слез глазенки, и с надеждой спросила, - и они не умрут?
В ответ мужчина ласково погладил малышку по голове, убрав одну прядку за ухо и ободряюще улыбнулся:
- Обещаю, что новая семья точно от тебя никуда не денется. И примет как родную. Я прослежу за тем, чтобы ты, маленький волчонок, выросла здоровой и счастливой девушкой.
У меня вдруг возникло чувство, будто я подсматриваю за чем-то интимным. По какой-то неведомой причине я совершено не ожидала от наставника такого проявления участия и заботы к маленькой пациентке. И это заставило в моей душе зародиться смятению. А еще – задуматься над тем, что я вообще знаю о Кайле Макензи? И я сделала шаг назад. Не хотелось, чтобы все эти эмоции декан прочитал по моему лицу.
Следующие несколько часов я занималась рутинными делами. Всем тем, что делала и раньше на практике. Вела карточки пациентов, занималась изготовлением лечебных настоек и принимала больных. Правда, последнее я могла делать разве что под тщательным присмотров целителей, уже работающих в штате лечебницы. И уже под конец смены, когда можно было смело отправляться в общежитие, ко мне в голову пришла неожиданная мысль. И я поспешила ее поделиться с Кайлом Маккензи, потому что разговор, который назрел к нему, не терпел никаких отлагательств.
- Господин Маккензи, можно?
На этот раз я застала наставника в его кабинете. Он сидел на своем кресле, устремив неподвижный взгляд в одну точку, и выглядел мрачнее тучи. Сам он ответить не спешил, поэтому, немного помявшись в дверном проеме, я проскользнула внутрь кабинета и села в кресло напротив мужчины. Мимоходом удивившись в появлении последнего.
- Господин Маккензи, а что будет с девочкой?
- Я найду ей самую лучшую семью, которую только можно. Так что можете быть спокойны. Что-то еще?
- Да. Мне в голову пришла мысль…Может, это глупо, но…- обычно мне не свойственны сомнения, но сейчас я немного трусила. Я ведь совершенно не разбираюсь в политике! Стоит ли мне в нее лезть? Ладно, была не была. – Может ли эта хворь иметь политический подтекст? Ну, знаете, как никак инцидент произошел на границе между королевствами, – я стушевалась под немигающим взглядом мужчины. И тем удивительней стал тот факт, что наставник предельно серьезно мне ответил:
- Да, Яннис. Мне тоже пришла в голову эта мысль. Но Вы ведь понимаете, что без веских доводов – лучше о таком не говорить вслух?
Я коротко кивнула, сочтя свой долг выполненным. И только я собралась подняться с кресла, как услышала этот голос. Голос, преследующий меня даже во снах.
- Господин Маккензи, я желаю поговорить с девочкой.
В жилах застыла кровь. Больше всего на свете я хотела броситься прочь. Выломать окно и сигануть вниз. И бежать, бежать, бежать. Бежать без оглядки до тех пор, пока ступни не сотрутся в кровь. Но вместо этого меня парализовало. Сделать шаг? Но как, если не можешь сделать даже глоток воздуха? Нет. Вместо того, чтобы спастись – я осталась сидеть там, где и сидела. Чувствуя, как от ужаса на затылке шевелятся волосы. И слушая, как мой наставник - Кайл Маккензи беседует с тем, кто много лет держал меня в заточении.
- Господин Совгияр, девочка отказывается с Вами общаться. – В первую секунду я решила, что речь идет обо мне. Руки мелко задрожали, выдавая волнение, так, что пришлось спрятать их под столом. И лишь после следующих слов декана, меня перестало ощутимо потряхивать, - сегодня Лалли и так многое пережила, оставьте ее в покое.
Да ведь речь идет вовсе не обо мне! Окрыленная надеждой, я стала молиться всем известным богам, чтобы мой мучитель не догадался подойти ближе.
Тон декана звучал как обычно безучастно. А вот голос Адамуса Совгияра – одного из сильнейших менталистов и близкого друга короля человеческого королевства – был не на шутку взбешен. А ведь насколько я помнила, вывести из равновесия этого мага было непросто. На лбу выступила испарина, и я посильнее вжалась в кресло. И пусть за последние пару лет я как могла - изменила внешность, но…Я не могу позволить даже крохотной возможности на то, чтобы этот человек допустил малейшую мысль, что я живее всех живых, а не покоюсь где-то в земле. Но хвала богам, на данный момент моему мучителю было не до того, чтобы обращать внимание на мою макушку невнятного серого цвета. Потому, что он был в шаге от того, чтобы показать свое истинное лицо моему наставнику.
- Господин Маккензи, протекцией его Величества я приказываю Вам…
-Вздумали меня пугать королем? Серьезно? – Со своего обзора я могла наблюдать только за реакцией декана. И к моему изумлению, сейчас он был совершенно спокоен. В отличие от Адамуса Совгияра.
-Признаю, я погорячился, - я могла только представлять, что прямо за моей спиной менталист в извиняющем жесте поднимает ладони. Но я точно знала, что он сдает назад только для того, чтобы ему разрешили поговорить с Лалли. Именно так устроена его змеиная натура. Кому, как не мне знать. – Но если ей плохо, кто, как не я, в силах ей помочь? Ваша прямая обязанность…
Мне отчаянно захотелось закричать Кайлу Маккензи прямо в лицо: « Не позволяйте ему к ней приближаться! Ни за что и никогда! Даже на миллиметр!». Но вместо этого, я осталась сидеть там, где и сидела. Не проронив ни звука, сливаясь с креслом и проклиная себя за собственную трусость. Было противно от самой себя, но…Но тяжесть с моего сердца свалилась, когда наставник, холодно обратился к Адамусу Совгияру:
- Я Вам уже дал ответ. И он не изменится. Девочка – под моим покровительством. И только я буду решать, кому позволено к ней приближаться, а кому – нет.
Я будто нырнула в ледяную прорубь, настолько ярко осознала – отныне у моего наставника могущественный и не признающий поражений враг. Но он и сам это понял…
- Жаль, что Вы не хотите прислушаться к голосу разума, - выплюнул Адамус Совгияр и что силы хлопнул дверью.
Кайл Маккензи же, в свою очередь, лишь равнодушно пожал плечами и перевел взгляд светлых глаз на меня. И видимо, понял, что что-то не так. Потому как на его переносице образовалась недоуменная складка, а взгляд стал особенно проницательный. Этот мужчина был готов забросать меня вопросами. И только я начала придумывать правдоподобную ложь, которая бы объяснила мое поведение забитой мышки – как наставник удивил.
- Провожу господина Совгияра на выход, чтобы не заблудился.