— Для чего вам это надо? — спросил я, — С этой задачей мог бы справить любой мало-мальски способный писатель.
— Всем писателям, выросшим за последние десять лет, никто не поверит, — сказал лидер нации.
— Но ведь до них, то есть при мне, были тысячи талантливых мастеров пера, которые могли написать обо всем, что угодно, только дай тему и деньги, — сказал я.
— Скажу вам прямо, — сказал лидер, — что часть писателей уехала. Другая часть, которая заняла непримиримую позицию, сейчас находится на трудовом перевоспитании. А оставшиеся ничего кроме как «слава лидеру» написать не могут. У вас не «замыленный» взгляд и вы смогли бы улучшить имидж нашей страны в мире.
— А не проще ли дать свободу информационным потокам? Открыть двери в страну. Люди сами разберутся, что здесь хорошо, а что плохо, — предложил я.
— Вы помните, как Горбачев сделал то же самое, что вы предлагаете, и что из этого получилось? — вопросом на вопрос ответил лидер.
— Помню, — сказал я. — И мы этот период преодолели. Снова стали одной из сильнейших стран мира. И вы тогда были в руководителях страны. Что же произошло, что страна вернулась в середину двадцатого века?
— Как правило, за такие, как у вас, вопросы, суды дают от десяти до пятнадцати лет, — с улыбкой сказал лидер.
— Так и мне вы предлагаете писать только дифирамбы, а при отрицательных оценках меня тоже ждет от десяти до пятнадцати лет? — спросил я.
— А вы чем-то лучше других? — искренне осведомился лидер нации.
— Конечно не лучше, — согласился я. — Я пишу о том, что вижу.
— Получается, что вы отклоняете мое предложение? — спросил лидер с улыбкой, искривившей его лицо.
— Вы мне предложили жить и работать на острие бритвы, — сказал я. — Это все равно, что по-китайски отсрочить приведение в исполнение смертного приговора на неопределенный срок. Результат один — смертный приговор в любом случае. Так лучше сразу — честным человеком, а не облитым грязью лизоблюдом.
— Жаль, что разговора у нас не получилось. — Лидер нажал кнопочку под крышкой стола и сразу в дверях появились два моих сопровождающих конвоира. — Работайте по плану, — сказал им лидер и, обращаясь ко мне, улыбнулся, — а репортаж о нашей встрече сегодня же будет запущен по всем каналам, в том числе и по «Интервидению». Пусть ваши коллеги за вас порадуются.
Глава 21
Меня снова привезли в кабинет, где мне был определен ночлег после приезда из Сибири.
Сейчас перед столом была привинчена табуретка.
Человек в хромовых сапогах, в военном мундире в звании подполковника с просветами василькового цвета на погонах пальцем показал на нее, садись, мол.
— Вы понимаете, в чем вас обвиняют? — спросил он.
— Нет, — сказал я.
— Что ты дурочку перед нами ломаешь? — завелся подполковник. — Ты обвиняешься по статье 58 за подрывную деятельность и шпионаж.
— Какая 58 статья? Ее уже давно отменили, — пытался я обратиться к закону.
— Это для дураков отменили, — засмеялся офицер. — Она никуда не девалась, стояла в готовности и ждала, когда вы нажретесь долбаной демократии, чтобы пересажать вас всех и сгноить в лагерях во имя торжества новой идеологии и идей лидера нации.
— Кто же такой лидер нации? Это новый Бог? — спросил я.
— Ах, ты сволочь, ты еще смеешь издеваться над нашим лидером нации? Да он наш отец родной? Да мы за него тебя сейчас изувечим, как Бог черепаху. И ты, гад, не веришь нашей России, — заорал подполковник, наливаясь кровью как бык перед атакой на тореадора.
— Да, Нинуля, судьба ты моя, — подумал я, — ты поступила как настоящая российская патриотка. Вечная тебе память.
Меня сбили с привинченной табуретки и стали пинать хромовыми сапогом, приговаривая — сука, шпион, морда жидовская, пидорас…
Я не уворачивался. Пусть быстрее меня забьют, и кончится этот страшный сон, пришедший из далекого 1937 года и дремавший в каждом поклоннике Идола, безразлично какой масти и идеологический принадлежности.
Наблюдатель
«Представить страшно мне теперь,
Что я не ту открыл бы дверь».
(популярная песня)
Глава 1
Летним вечером я сидел в полутемной комнате и смотрел телевизор. Жена с дочерью уехали к теще и должны вернуться только на следующий день.
Квартирка у меня небольшая. Две смежные комнаты и ни одной двери между ними, прихожей и кухней.
Вечер был ничем не примечательный. Причин радоваться и печалиться не было. По телевизору показывали лидера национально-патриотической партии Зюпилова, председательствовавшего на съезде Союза молодых зюпистов и проповедовавшего умеренный шандыбизм, пришедший на смену марксизму-ленинизму.
Говорят, что шандыбизм, как политическое течение, существовал с середины девятнадцатого века. Его основоположник самобытный дворянин Шандыба был современником и знакомым Пушкина А.С. Говорят, что однажды он подошел к великому поэту и попросил сочинить рифму со словом «рак».
Ответ последовал быстро:
— Шандыба дурак.
— Ну, хорошо, а со словом «рыба»?
— Дурак Шандыба.
Все готовились к выборам. То один, то другой кандидат, то целые партии кричали о каком-то двадцать пятом кадре, бьющем не в бровь, а в глаз телезрителю, о каких-то заколдованных телезаставках, зомбирующих молодежь и пожилое поколение. Везде была откровенная бесовщина. Не хватало только Вия, которому бы открыли глаза и который бы указал пальцем на самого проходного кандидата в Президенты:
— Это он!
То, что произошло потом, я отношу за счет того, что я был один и того, что был вечер. Днем такие вещи не случаются.
Это не было похоже на «Фауста» Гете, ни на «Мастера и Маргариту» Булгакова. Но какая-то чертовщина во всем этом была.
От телевизора меня отвлек негромкий стук по косяку дверной коробки, где должна находиться дверь из крошечной прихожей в маленький коридор, ведущий в прихожую и кухню.
Повернув голову, я увидел мужчину средних лет в бобровой шапке, темно-коричневой турецкой дубленке (качество невысокое, но на этом ширпотребе турки вывели свою экономику из кризиса), коричневых брюках и поношенных зимних полусапожках фирмы «Саламандра». На шее потертый красно-синий мохеровый шарфик. Точная копия моей зимней одежды.
Я выглянул в прихожую. Моя, точно такая же дубленка, висела на вешалке. Полусапожки стояли на месте. Шапка и шарфик лежали на полочке.
Странно было и то, что этот человек как две капли воды был похож на меня: нос с горбинкой, усы с проседью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});