Замок щелкнул. Быстрее, чем я предполагала. Исключения из игры не побоится только Зен. Над ним у меня не было такой власти.
Я приоткрыла дверь.
Эфир смотрел на меня в слезах. Всё его лицо было покрыто ярко-красными пятнами. Лоб, щеки, подбородок… Представляю, как ему было больно из-за соленых слез, катившихся градом. Нужно прекращать это. Немедленно.
– Ты сегодня работаешь?
– Нет…
– Тогда умывайся, одевайся. Поедем к одной моей знакомой. Она косметолог. Сказала же, что это не конец света. Чего ты нюни распустил? Только хуже сделал.
Этот мальчишка был самым нежным, ранимым и чувственным из всей пятерки. С того самого момента, как увидела его, качавшегося в одиночестве на качели посреди завывавшей метели, сделала такой вывод и не прогадала.
Мне нельзя выделять Эфира среди остальных. Ведь каждого из них можно выделить из числа остальных по-своему.
Вернувшись в свою комнату, набрала номер своего косметолога по особо важным вопросам. Для меня период полового созревания тоже так просто не прошел. И да, я так же, как Эфир, волновалась из-за проблем со внешностью. До истерик, правда, не доходила и до запирания себя в ванной тоже.
Марина ответила почти сразу. Хоть мужчину, хоть женщину приводи и волнуйся ни о чем. Проведет необходимую чистку, назначит лечебные лосьоны и даже с приличной скидкой.
Что ж, я была рада, что в этот раз всё обошлось. Но в следующий раз, если он будет… успею ли я помочь Эфиру вовремя? Похоже, мне и впрямь следует держаться поближе к ребятам. В любой момент их сильные стороны могут стать главной слабостью. Все они уязвимы.
Моей главной слабостью был страх мужчин. Столько, сколько себя помню. Кто бы мог подумать, что однажды я стану защищать их от самих себя?
Эрос изъявил желание подвести нас до центра косметологии на своей машине. У него как раз был свободный от съемок день, и за это я была бесконечно благодарна романтику. Эфиру сейчас требовалась поддержка и не только от меня одной.
На первый этаж блондин спустился, сдвинув на лицо широкий капюшон сиреневой толстовки. Парень изо всех сил старался скрыть изъяны своей кожи. Ну что за детский сад?..
Ладно, у него стресс. Простительно. В любой другой раз пощады не будет.
По итогу в машину забились все. Навевает воспоминания, которые хотелось прогнать как страшный сон. Эрос за рулем, я рядом на пассажирском. Заднее сидение занимают Сократ, Эфир и Марафон. Эти ребята соревнуются друг с другом. Соревнование на жизнь. Но в то же время не отказываются от поддержки друг друга в трудные минуты.
Чем больше я узнаю их, тем лучше понимаю, насколько же идеальны эти мужчины. Мужчины, подаренные мне в качестве проклятья за мою жадность. И одновременно в качестве признания за помощь с утерянным кошельком.
Едва завидев мой незадачливый подарок, смущенно укрытый капюшоном, Марина незамедлительно провела его в кабинет. Мы же с ребятами расселись в коридоре и принялись терпеливо ждать.
Процесс затянется. Нутром чувствовала, что затянется. Помимо процедур, Эфир наверняка задаст косметологу массу вопросов по поводу ухода за своей кожей. Парень жаждал победы. Эта жажда скатывалась по его щекам, пока он плакал в истерике. Гарантировать победу я ему не могла. Никому не могла. Лучше уж все на тот свет отправятся, чем оставлять одного и винить себя за изгнание всех остальных.
Однако за некоторых мне будет обиднее, чем за других. Например, Марафон. Если бы только он мог остаться в этом мире, ему была бы прямая дорога на Олимпийские игры. Всех бы там одолел, привез бы не одну золотую медаль. Или Сократ. Ему больше не придется заставлять себя заниматься тем, что не нравится. Его книги могли бы раскупаться миллионными тиражами. Сочинял бы в свое удовольствие с ноутбуком и чашечкой кофе где-нибудь в «Парфе». Ну а Эфир… Какого потрясающего кондитера потеряет этот мир, если парень возьмет и исчезнет, будто его никогда не существовало.
От одних только мыслей об этом мне становилось больно. И гнев закипал внутри, рвался наружу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ох уж эта долбанная богиня! Издевалась бы дальше над своими Нарциссами, а не плодила новых. Таких, как тот, что сейчас в кабинете страдает из-за каких-то никчемных прыщей.
– Гадство! – треснула кулаком по металлическому подлокотнику. И тут же, зашипев, потерла руку. – Больно, блин!
– Ты… в порядке, принцесса?
Я гневно зыркнула на Эроса, тронувшего меня за плечо.
– А по мне видно, что я в порядке?! – повысила голос так, что романтик попятился. – Нифига, нифига я не в порядке! – Вскочила со стула, и принялась стрелять молниями из глаз то в одного, то в другого мужчину. – Почему вы не можете вести себя, как нормальные люди? Вас ведь сюда людьми отправили! Так почему вы постоянно мотаете мне нервы?! Выбери меня! Нет, выбери меня! Я хочу победить! Нет, я хочу! А я вот ничего, совсем ничего не хочу, понимаете?! Я просто хочу… хочу, чтобы вы оставили меня в покое! Понятно вам, нет?!
– Элла! – Сократ схватил меня за запястье, но я вывернулась и широкими шагами направилась к выходу.
Ужасно. Почему я чувствую себя так ужасно?! Меня аж колотит от озноба, в горле свербит из-за невысказанных слов. Такая ноша для меня слишком тяжела, неужели они не понимают этого?! Нам нужно быть вместе еще больше полугода, а я уже никого из них не могу отправить на смерть!
Боже… я уже думаю об этом, как о смерти. Что же со мной такое?!
Выйдя на улицу и полной грудью вдохнув порцию свежего воздуха, обняла себя руками и пошла куда глаза глядели.
Мне нужно успокоиться. Я просто перенервничала. Побыть одной. Побыть одной, точно. Вот и всё, что мне нужно. Напугала всех, наверное. Тысячу раз еще пожалею за свой срыв, но иначе просто не могла. Не могла и всё тут.
Ноги заплетались, спотыкались на ровном месте, но я упрямо продолжала идти.
Я умная, серьезная девушка. Они рассчитывают на мою адекватность. На мой трезвый взгляд. Они верят в себя. Верят в меня. А я верю всем. И никому. Даже себе верить не хочется. Ничего не хочется.
Шла и размазывала слезы по лицу. Размазывала слезы по лицу и шла. Облизывала распухшие от соли губы, стирала макияж с глаз тыльной стороной ладони.
Я просто хотела быть полезной. Чтобы они хорошо провели время. Чтобы улыбались, смеялись, радовались. Чтобы в каждом горела надежда. А что я имею по итогу? Как только время будет подходить к концу, они запаникуют. Мы все запаникуем и всё покатится к чертям. Вся наша дружба, наше взаимопонимание. Ничего не останется.
Это не правда. Не правда, что я ничего не хочу. Я хочу, чтобы все они были в порядке. Все жили, как нормальные люди. Но это ведь невозможно. Либо один, либо никто из них. Как же это нечестно. Это ужасно, отвратительно нечестно! Какая-то глупая, идиотская игра на выживание. И всё эта!..
Шла с опущенной головой, а потому совершенно не смотрела на дорогу. И вот наткнулась на какое-то препятствие перед собой. Прохожий?
– Извините, – подняла взгляд и замерла завороженная.
Прямо передо мной стояла женщина в розовом шерстяном пальто. Я узнала и эту прическу, и эти глаза… И губы даже. Эта нескрываемая ухмылка, в которой они скривились.
Мне хотелось задушить богиню любви голыми руками. Оттаскать за волосы, сбросить с моста, на котором мы сейчас стояли. Отомстить и за себя, и за ребят. Особенно за ребят. Что они ей сделали? Что я ей сделала?
– Что? Святую из себя строишь? – Ее слова вонзились в мое сердце ножом. – Интересно. А ты ведь, правда, забыла обо всем, что тогда произошло. Только боги никогда не забывают совершённых людьми ошибок.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– О чем?..
– Не упустила бы ты и этот шанс. Мало того, что навсегда останешься одинокой, так еще и с чувством вины. Я всё вижу, Элла. И буду продолжать наблюдать со стороны. – Она приторно рассмеялась, подмигнула мне и пошла в обратную сторону.
И о чем таком важном я могла забыть?