Но вот зачем ему дразнить Кира мной? Тот же вроде его любимый офицер? Причем сам Род ревновал меня жутко, до сумасшествия, до безумия. Когда гости уходили, им словно овладевал какой‑то злой демон, которого я боялась и ненавидела. Род лихорадочно ласкал меня — больно, до синяков, до укусов, с пугающим выражением лица. Требовал рассказывать о моих прошлых любовниках, убеждать, что он самый лучший, заставлял бесконечно повторять, как я его люблю и хочу…
Что происходило в его извращенном мозгу? Я постоянно находилась на взводе, постоянно была осторожна и предусмотрительна. Все время искала тайный подтекст в словах, потому что у Рода не бывает обычных фраз, в каждой вложен двойной, а то и тройной смысл.
Сам же Кир давно ходил по тонкой грани. Он приглашал танцевать, приносил мне напитки, просил сыграть с ним в шахматы, пытался урвать каждую минуту, каждую секунду, которую мог ухватить за эти вечера. Сумасшедший! Уже не скрываясь, провожал меня глазами куда бы я ни пошла. Где‑то я читала, что типичная привычка всех влюбленных — не отрывать взгляда от объекта вожделения. Значит ли это, что он влюблен? Только мне все это совершенно ни к чему. Лишь прибавляет хлопот и переживаний.
— Кир, — заявил однажды Родерик, когда мы сидели за общим столом, — я смотрю, ты на Инни (так звали подругу Кира) совершенно не обращаешь внимания. Зачем она тебе? Только раздражает. (Я краем глаза посмотрела на смертельно побледневшую девушку.) Может, отправишь ее на первый уровень? Зачем добру пропадать? Пусть мальчики развлекутся…
Инни сдавленно пискнула и заскулила. Безмозглая дурочка! Я увидела слезы и жуткий страх в ее глазах. За столом все застыли в молчании как парализованные. Я невозмутимо подняла бокал, улыбнулась и сказала:
— Милый, ну посмотри, что ты сделал с Инни. Зачем так пугать девушку? — я пригубила шампанское и продолжила: — Может, у них такая игра для зрителей? В холодность и неприступность?.. Мы же тоже с тобой порой играем.
— Это игра? — Род перевел взгляд на Кира.
— Да, игра, — выдохнул тот.
— Смотрите, детки. Не заигрывайтесь, — хмыкнул Род и протянул мне руку: — Станцуешь для нас, любовь моя?
— Конечно, Род, с радостью.
На этот раз пронесло. Я убью Кира!
Мы с Инни почти не общались. Не знаю, то ли она ревновала Кира ко мне, то ли просто завидовала (хотя чему?), но если Дина и Анни еще поддерживали разговор, то Инни всегда держалась особняком. Она ни с кем не разговаривала, просто молча сидела и несчастными потерянными глазами влюбленной овечки смотрела на Кира. Иногда мне хотелось ее встряхнуть, стукнуть, расшевелить: «Ну проснись же, идиотка! Делай хоть что‑нибудь! Если хочешь здесь выжить — нужно барахтаться, а не складывать лапки».
После этого случая Кир садился рядом с Инни, даже иногда разговаривал и танцевал с ней. Не то чтобы мне было ее жалко. У каждого свой путь. Если она не смогла заинтересовать Кира так, чтобы тот влюбился в нее — сама виновата.
Иногда меня посещала мысль: «Неужели это я? Этот злой монстр, в которого превращаюсь? Эта холодная стерва, которой на всех плевать и для которой соврать так же легко, как чихнуть? Я, которая всю жизнь плыла по течению, всю жизнь боялась трудностей как огня? Для которой самой тяжелой задачей в жизни было выбрать программу роботу для готовки ужина, или платье для вечеринки? Которая несколько дней проводила в раздумьях, в какой цвет выкрасить волосы или ногти?..».
* * *
— Идиотка! — послышался злобный рык со стороны дальней кушетки. — Тупая дура.
Мне показалось или Анни тихонько вскрикнула? У них с Томом давно не ладилось. Иногда я замечала, что она косметикой маскирует кровоподтеки и синяки на теле. Ее глаза становились все более потухшими и грустными. Том постоянно шпынял и унижал девушку, если раньше он сдерживался на наших вечеринках, то теперь прилюдно обзывал и оскорблял.
Мы все делали вид, что ничего не замечаем. Равнодушно отводили взгляд от скорбного лица Анни, залитого слезами, переводили разговор на другую тему, деланно веселились и притворялись беззаботными, игривыми и всем довольными. Точнее, я. Инни по — прежнему ни с кем не общалась, Дине повезло больше (относительно, конечно). Она досталась пожилому, спокойному и уравновешенному Рику. А вот Анни не повезло совершенно. Том был настоящим психопатом. Под стать Роду. Ему нравилось унижать и делать больно.
Меня их игры не трогали. Каждый сам за себя. Я сама много сил и энергии потратила, чтобы подстроиться под Рода, понравиться ему, увлечь. Может, я и стерва, зато живая и здоровая.
А однажды Анни просто не пришла на очередную вечеринку, Том заявился один.
— Надоела, — фыркнул он на вопрос Рода, — отправил на первый. Мы когда захватываем следующий корабль?
— Нескоро, — ответил Род.
Я стояла в отдалении, как натянутая струна, делала вид, что выбираю программу на кухонном автомате, прислушивалась к разговору, и волосы шевелились у меня на голове от неприкрытого цинизма и жестокости мужчин.
— Плохо, — равнодушно ответил Том, — не хотелось бы трахаться с андроидом.
— Возьми кого‑нибудь с первого, — подошел Рик, — там есть неплохие экземпляры, довольно выносливые и неповрежденные.
Я была в ужасе. Они говорили о девушках, как о неодушевленных предметах, автоматах или механизмах.
— Ага, — скривился Том, — трахать после того, как их имела вся команда? Нет уж… Лучше подожду следующего корабля.
Через некоторое время мы сидели за общим столом, я смотрела на лицо этого симпатичного парня и думала, что Род воспитал достойного преемника — еще более отъявленного негодяя, чем он сам. Почему же заместителем назначен Кир? Неужели Род понимает, что жестокость и цинизм не самые главные качества в командире?
— Мы все делаем ставки, когда же босс тебя бросит, — тихонько сказал, наклонившись ко мне, Том.
Мы впятером играли в покер. Род вышел в туалет, Кир и Рик обсуждали новое оборудование, установленное на шаттле, девушки отошли за напитками. Я равнодушно и невозмутимо пожала плечами.
— И кто побеждает? — иронично поинтересовалась.
— Кир, конечно, первый, но после него — угадай, кто? — насмешливо прошептал Том.
— Мне нужно чувствовать себя польщенной? — я обернулась к нему и прищурила глаза.
Я не боялась. Пока… Род привязан ко мне. Сколько это продлится и сильна ли его страсть — неизвестно. Но показывать свою слабость и неуверенность этому молодому привлекательному мерзавцу я точно не буду.
— Ты смелая, — пристально глядя мне в глаза, сказал Том, — пока еще смелая. Но Род и не таких обламывал. А я подожду, пока он с тобой наиграется…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});