— Всё, — сказал он. — Привал.
Юсика вскинула посеревшее обветренное лицо и тут же рухнула на колени.
— Извини, — прохрипела она сквозь потрескавшиеся губы. — Я не могу больше…
Она упала ничком и зарылась лицом в тёплую вату снега.
Павел выбрал место и сел так, чтобы его тень прикрывала голову Юсики. Вокруг, до самого горизонта, простиралась безбрежная снежная равнина, придавленная серым равнодушным небом. Раньше, когда они шли по холмам, он представлял себе, что они идут по пустыне, по барханам стеклянно-белого кристаллического песка. И это ему удавалось — казалось, так легче идти. Теперь он обмануть себя не мог. Они вышли на ледяной щит, такой же как в Антарктиде, на Снежной Королеве и на многих других ледяных планетах, на которых ему довелось побывать. Если бы только не жара…
На третий день после странного исчезновения звёзд с небосклона и связи с академгородком они решили возвращаться. И тут Сажин обнаружил, что возвращаться им практически не на чем. Энергетический баланс «попрыгунчика» оказался на нуле, и это была его вина. Ему так хотелось побыстрее уйти в поле — подальше от города, от людей, кроме того, он здорово поругался с Клайперсом, распорядителем полевых работ (тот категорически не хотел отпускать Сажина в поле одного, навязывая в напарники практикантку, очевидно, Клайперсу сообщили о причинах перевода Сажина со Снежной Королевы на Снежану), что Павел даже не удосужился проверить энергетический запас «попрыгунчика». Второй его ошибкой был небольшой запас воды, взятый с собой, — до сих пор он никогда не сталкивался с проблемой нехватки воды. На планетах, где ему пришлось работать по долгу службы, такой проблемы никогда не существовало. Там вода находилась сразу за бортом машины в виде льда или снега. Здесь тоже, куда ни глянь, простирались лёд и снег. Но лучше, если бы это был песок…
Два дня «попрыгунчик» полз по ледяному щиту, питаясь от солнечных батарей, и его перегретый организм жадно поглощал и без того скудный запас воды. Сажин уже подумывал оставить его и двигаться пешком, но всё никак не мог решиться. Непредвиденный случай разрешил сомнения. Проходя по ледяному откосу, «попрыгунчик» тяжело ухнул в снежницу — огромную каверну, припорошённую лёгким воздушным снегом, и сломал траки. Вдвоём с Юсикой они законсервировали «попрыгунчик», оставили ему на время сна литра два воды, и ушли, прихватив с собой запас продовольствия и оставшуюся воду. Вчера вечером они выпили по последнему глотку. Но и это не было самым страшным. Даже при отсутствии воды, вконец обессиленные, обезвоженные и измождённые, они через два-три дня должны были выйти к городу. Но в выборе правильного маршрута Сажин, ориентировавшийся только по солнцу, уже не был уверен.
Сажин стащил с себя рюкзак, распахнул его и принялся перебирать продукты. В который раз он пожалел, что не прихватил из «попрыгунчика» все тубы с соком. Он достал пакет с консервированным мясом и протянул Юсике.
— Возьми, поешь, — проговорил он.
Юсика подняла голову и посмотрела на него пустым усталым взглядом. Увидев перед лицом пакет, она отрицательно покачала головой.
— Ешь! — приказал Сажин и насильно всучил ей в руку пакет. Затем достал из рюкзака другой, зубами разорвал упаковку и со злостью принялся жевать. Мясо было тёплым и сочным, но во рту сразу пересыхало, и он с трудом проталкивал куски в горло.
Когда Павел, наконец, расправился со своим пакетом, его охватила неудержимая икота. Так и хотелось набрать полные пригоршни снега и заесть сухой обед.
Сажин посмотрел на Юсику. Она с трудом пережёвывала мясо, обсасывала его, а затем выплёвывала на снег. Павел отвернулся. Наконец сзади зашуршала пустая обёртка, и её скомканная шелуха отлетела в сторону.
— Легче? — спросил Павел, бросив на спутницу косой взгляд.
Юсика угрюмо кивнула.
— Раздевайся, — приказал он. — Биотратт, конечно, хорошая штука, но не сейчас. Такое впечатление, что сосёт влагу из тела, как насос.
— Я… — Юсика вдруг покраснела. — У меня нет купальника.
Сажин скрипнул зубами. Попался бы ему сейчас Клайперс, навязавший эту девчонку!
— А жить ты хочешь?! — гаркнул он ей в лицо.
Юсика отшатнулась и испуганно заморгала. Было в её взгляде что-то жалкое, какая-то детская мольба. Сажин отвернулся и принялся стаскивать с себя комбинезон.
— Я буду идти впереди и не оборачиваться, — буркнул он. — Кстати, можешь повязать комбинезон на бёдра. Только внешней стороной. — Он запихнул свой комбинезон в рюкзак, встал и закинул его за плечи. — Готова?
— Сейчас… — Было слышно, как она раздевается, шурша одеждой. — Да.
— Тогда идём. — Павел глянул на солнце, определяя маршрут. — Будешь отставать, скажешь.
И они пошли. Первые шаги, как всегда после короткого отдыха, давались трудно, отзываясь болью в каждой мышце. Затем Юсика втянулась. Сажин шёл не быстро, экономя силы и заботясь о том, чтобы она не отставала. Его широкая спина, которую даже объёмный рюкзак не мог закрыть полностью, отливала каким-то странным серо-чёрным загаром. Не снежанским. А ноги были белыми. Юсика вспомнила, как Клайперс, определяя её на практику к Сажину, старательно отводил глаза в сторону. Она же, расстроенная, что не попала в комплексную экспедицию, практически ничего не запомнила из наставлений, кроме того, что Сажина перевели на Снежану с какой-то другой планеты против его желания по причине психологического срыва, обрисованного Клайперсом весьма смутно и расплывчато, и ей вменялось в обязанность не столько вести работы, сколько просто находиться при Сажине, не давая ему остаться наедине с самим собой. Заранее предубеждённые друг против друга, они познакомились с некоторой прохладцей и в дальнейшем контактов не искали, как не нашли их до сих пор.
Сажин шёл размеренным тренированным шагом, изредка, не оборачиваясь, спрашивая у Юсики, не отстала ли она. Было нежарко, градусов двадцать, и лёгкий ветерок приятно холодил обнажённое тело. Однако уже через час ходьбы Сажин понял, что разделись они напрасно. Атмосфера Снежаны с нулевой влажностью высасывала из тела воду не хуже биотраттового комбинезона. Впрочем, Снежаны ли? Чем дальше они углублялись в снежную пустыню, тем назойливее становилось предположение, возникшее у него с первых минут исчезновения звёзд. Казалось, что каким-то гигантским катаклизмом они перенесены со Снежаны на подобную ей планету в забытый богом уголок Вселенной и оставлены здесь его величеством Случаем для проведения жестокого эксперимента на выживаемость и сообразительность. Ничего общего со Снежаной, кроме аномального снега, Сажин здесь не находил. Солнце казалось больше, какое-то размытое, радужное, пятнами, снег на горизонте тоже радужный, зыбкий и плывущий, как кромка далёких холмов на Земле в летний полдень. Он хотел было остановиться, чтобы снова одеться, но передумал. До захода солнца оставалось совсем немного, а остановка означала потерю лишних минут, лишних метров пути.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});