– Аминь! – из последних сил дружно выдохнули апостолы альбиносого лидера Церкви Вековечного Дня.
XII
Билко шатаясь вывалился из дверей. Ему все еще мощно сносило чердак, когда пришло время всех выпинывать на хуй. Он потратил лучшую часть последней пары часов, галопом носясь по клубу «Адский огонь» в поисках Дэб. Сэл и Тиш по прежнему тусовались, он слышал их ржание, куда бы ни сунулся, но Дэб как и след простыл. Он натянул футболку на голову и сунул руки в рукава своей поношенной синей псевдофлотской штормовки. Он никак не мог одуплиться, чо же это нашло на Дэб. Может, с ней случился бэд-трип и из-за глюков началась паранойя или чо-то такое. Может, она испугалась диких желаний, несомненно ее пожиравших. Есть люди, которые боятся настоящего чувства, предпочитая мелкие отмели легкой ебли глубоким и бурным океанам страсти. Может, он просто ошибся на ее счет, но нет, конечно же, нет. Он понимал ее; знал, что ее отношения с миром духов были столь же реальны, как и его.
Билко побрел домой. Улицы были мертвы; лишь издали доносился хохот, а порой – чей-то пьяный крик. Затянув потуже свою поношенную синюю псевдофлотскую штормовку, чтоб защититься от ночной осенней прохлады, он загнал в подсознание беспощадную мысль о том, что, возможно, она просто его не хотела. Конечно, хотела. Он понял это по выражению ее глаз, когда она так уставилась на наколки, сделанные им для нее. Он знал, что она умирала от желания прыгнуть на его горячий и твердый хуй. Возможно, он выбрал для показа не совсем то место. Возможно, поэтому она и сбежала. Потому что боялась показать свои настоящие чувства перед подобным сборищем. Может, она убежала в толчок, заперлась и устроила жесткую дрочку – просто чтоб обрести контроль над своими чувствами. Сама мысль о Дэб – юбка задрана, одна нога на крышке толчка, одна рука теребит сосок, другая ласкает горячий бесштанный клитор – сама эта мысль была для Билко почти что невыносима. Он представил себе, как Дэб дрочит, дрочит и дрочит, и, наконец, кончая шепчет его погоняло сквозь сжатые зубы. Да, стопудово так все и было. Это было виденье из мира духов. Она могла поступить только так. Вариантов нет. Неудивительно, что она так быстро сбежала. Волны любви и желанья захлестывали его с головой, когда он протрусил по ступенькам вниз и вошел в свой подвальный флэт.
Очутившись внутри, он содрал свою синюю поношенную псевдофлотскую штормовку и швырнул ее на кровать, после чего протопал на кухню и вытащил из холодильника банку СУПЕРКРЕПКОГО ЛАГЕРА(tm), коими банками он жестко затарился, чтобы было чего предложить Дэб бухнуть, когда он ее, наконец, снимет и приведет домой. Подняв ближайший к камину угол ковра, Билко извлек на свет божий пакет со скоростью. Сев комфортабельно в старое кресло, он вскрыл жестянку, после чего, уравновесив ее на подлокотнике, бережно развернул пакет и высыпал его содержимое – пол-грамма скорости – в пенистый лагер. Потом, подумав получше, скрутил пустой квадрат оригами в трубочку и сунул его туда же, не пропадать же добру. Покончив с этим, он извлек на свет божий пачку «Старого Холборна» и упаковку бумаги «Ризла» красного цвета. Спустя мгновение он уже чиркал сернисто пахшим сучком люцифера и поджигал отстойную самокрутку, время от времени прерываясь, чтоб сплюнуть блудную табачную крошку. Схватив СУПЕРКРЕПКИЙ ЛАГЕР(tm), он выбухал половину банки, резко вдохнул сквозь зубы и громко выразил свое удовлетворение. Скорость, не долго думая, впиталась в изнанку его кишок, и, догнав предыдущий дозняк, нахлобучила не по-детски.
***
Влад Варгстром орудовал, как одержимый. Всю ночь он планировал, как зрелищнее обставить прибытие «Псов Тора» в последнюю ночь фестиваля в Уитби. Улав Йоргенсон тоже принялся за дела и подписал договор с «Ночь инкорпорейтед», промоутерами фестиваля. Теперь все было на мази. Варгстром сидел и рисовал в блокноте какие-то каракули, чисто работая над деталями. Планируя, как произвести максимум шума. Спасибо за все английскому журналисту. Он заронил в мозги Влада идею, подарив ему «Дракулу» Брема Стокера. Но только нордическое упорство Варгстрома смогло довести идею почти что до воплощения. Йоргенсону, конечно, идея понравилась. Все, что могло помочь продавать пластинки, было для него заебись.
Варгстром зевнул и решил, что пора и честь знать. Щас он пойдет домой и немного подрыхнет. Но когда он был уже у дверей, гасил свет, то снова глянул на карту, которую испоганил на прошлой неделе. Йоргенсон не потрудился снять ее иль хотя бы сменить. Он сказал, что ему по душе устрашающая пентаграмма, грубо начерченная на Британских островах.
Варгстром вернулся и сорвал карту со стены. Затем разложил ее на столе Йоргенсона и провел пальцем по им же самим и сделанным украшениям, трогая пятиугольный символ, у которого так много значений. Вдруг он увидел что-то на полу. Он наклонился и поднял коробку сучков люцифера, должно быть, выпавшую днем из кармана паровозно-курящего менеджера «Псов». Чиркнув одним из сучков, он поднес зажженный конец к городу Белфаст, потом взялся за сгоревший конец и поджег бумагу в том месте, где под жирными черными линиями все еще было видно слово «Дерби». Когда пламя лизнуло маленький сучок люцифера, он быстро его затушил и чиркнул еще одним. Поднес к самой северной оконечности пентаграммы – какой-то дыре под названием Моффат – после чего торопливо поджег бумагу под крохотным полуостровом в Северном Уэльсе, и, наконец, стараясь не подпалиться, предал огню Уитби.
Варгстром таращился как зачарованный. Какую-то долю секунды – прежде чем карта всерьез занялась и скукожилась, обратившись в пепел – вся территория Британских островов озарилась пылающей пентаграммой. Огонь, однако, быстро распространялся все более впечатляющим кольцом разрушения. Внезапно испугавшись, что система пожаротушения может автоактивироваться, Варстром опрокинул вазу с цветами, стоявшую на краю стола, и пламя тут же погасло.
***
Он не мог одуплиться, сколько проспал. Может, пару минут, может, пару часов. Снаружи было все так же темно, и Билко чувствовал, что его зовут духи. Он сразу насторожился; скорость все еще торкала не по-детски. Что-то случилось, пока он спал. Как Остин Осмен Спэр, он открыл свой разум загробному царству, и теперь чувствовал, как в мозгу формируются новые идеи, буквально слышал, как там происходит некая электрическая активность. На мгновение сердце его перестало биться: он понял всю правду про Дэб. Он мало сделал, чтоб добиться ее. Что-то нужно свершить. Что-то жесткое. Он дал духам нарисовать картины в его мозгу. Разрешил им действовать сквозь него. Типа, он как художник должен дать их идеям поселиться у себя в голове, а потом, типа, воплотить их в жизнь. В ослепительной вспышке он понял, что должен сделать. Чисто две вещи. Две прекрасные, злые вещи. Он заставит Дэб захотеть его так, что пизда ее раскалится и будет, дрожа, умолять сунуть хуй все 24 часа в сутки. Не будет ей покоя, пока она не сядет, как на кол, на его трепещущую любовную кость. Об этом он позаботится. Однако прямо сейчас, чтобы осуществить свой план, он должен замутить пару фишек. Он схватил с кровати свою поношенную синюю псевлофлотскую штормовку и вывалился из квартиры, даже не задержавшись, чтоб захватить с собой пачку «Старого Холборна».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});