Реальный центр мировой геополитики перемещается из Вашингтона и Нью-Йорка в Тель-Авив и Иерусалим. Лжемессия — Антихрист — одержимый иудей из колена Данова, будущий вождь и мнимый спаситель обезумевшего человечества — выйдет из кошмарной пропасти неслыханного беззакония, когда наступит "совершенное безначалие" (преподобный Амвросий Оптинский)...
Первое публичное появление "гениального суперполитика" и "божественного миротворца", совершающего ложные знамения и чудеса (2 Фес.2,9), выдающего себя за Бога (2Фес.2,4), — ознаменует собой начало последней Данииловой седьмины (последние семь лет всемирной истории). Первую половину этой седьмины сей величайший маг и обольститель будет идти к власти, якобы спасая гибнущую цивилизацию от убийственной смуты. Затем — триумфальная коронация в третьем вновь построенном "Соломоновом" храме, в старом Иерусалиме, на Храмовой горе (ныне на этом месте стоят две мечети: золотокупольная Купол Скалы, или Купол над Скалой, часто и неверно называемая мечетью Омара, и темнокупольная Аль-Акса)...
Инфернальный деспот возглавит мировое государство — “Соединенные Штаты Земли” или, скажем, “Всемирную Лигу Наций” — и мировое правительство на последние три с половиной года всемирно-исторического процесса и потом будет мгновенно уничтожен (2фес.2,8) при Втором Славном и Всепобедном Пришествии Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа!..
И, быть может, на короткий период перед приходом вселенского тирана совершится Невозможное. Восставшая из праха, обновленная, преображенная Россия избавится от рабских цепей. Прорвется сквозь кумулятивную эру ошеломляющих битв. Возродится на удивление всему миру как Православно-Самодержавная Монархия во главе с богоизбранным Царем. Об этом пророчествуют преподобные Серафим Вырицкий, Лаврентий Черниговский, святитель Феофан Полтавский и иные богоносные мужи...
Черную ленту обжигающего асфальта с двух сторон плотно сжимают желто-серые пески огнедышащей пустыни. Наш путь лежит строго на север. Впереди заветная цель: трехкилометровый тоннель, отделяющий Африку от Ближнего Востока. А затем шоссе пойдет по Синайскому полуострову, но в обратном направлении, на юг, вдоль изумрудных вод Суэцкого залива, и уже потом возьмет левее и углубится в горные чертоги Синая.
Незаметно пролетают секунды, километры, автозаправки, населенные пункты, красочные эпизоды минувшего. Вот и последний египетский блокпост на африканском континенте. Перед тоннелем автобус сбрасывает скорость, делает короткую остановку. Однако все пассажиры остаются на месте. Нам разрешают следовать далее без досмотра личного багажа...
Вспоминается первое путешествие по раскаленному Синаю на старой легковой машине с шофером Ибрагимом: от курортного Шарм-эль-Шейха, с берега Красного моря, — вглубь непроходимых гранитных джунглей. Крутой подъем к отвесным теснинам. Нескончаемая дорога скрывается в медно-оранжевой расселине. На высокой скорости точно вписываемся в опасный поворот, и...
Перед очарованным взором предстает захватывающая, грандиозная панорама горной пустыни. Белесые волны песчаных морей омывают дикие скалы самых причудливых очертаний. Бледно-серые, светло-коричневые редуты отступают под натиском могучих бордово-бурых минаретов. Из-за немых вздыбленных бежевых валов там и сям темнеют гривы гигантских, застывших, готовых к прыжку львов. Над грациозными дворцами возвышается сказочный утес, похожий на согбенного отшельника, облаченного в великую схиму. Изящные аркады обрамляют овальный монолит с черными глазницами древних пещер. Крепостные башни нависают над огромными валунами, напоминающими конных стражников в доспехах и шлемах, с булавами на плечах. Борта извилистых трещин — крохотных ущелий — подобны кряжистым стволам разрубленных деревьев, источенных жуками-дровосеками. Кое-где на фоне зыбучих барханов под гранитными козырьками ютятся ветхие лачуги бедуинов. Вдали, на пылающем горизонте, малиново врезаются в предзакатное небо грозные когорты синайских вершин. И весь этот великолепный простор, вмещающий размах седых тысячелетий, овевается таинственным дыханием Вечности!..
Такую же красоту я впервые увидел знойным летом 1988-го в Средней Азии, вблизи таджико-афганской границы. Наша разведгруппа медленно, но успешно, и, главное, без потерь продвигалась в заповедный район Дастиджуна через первозданные скалистые горы. Над нами в сверкающей высоте, по жемчужно-лазурным просторам легко и свободно парили, распластав двухметровые крылья, зоркие беркуты. Осмотрев руины давно брошенных кишлаков и одичалые тутовниковые сады, мы осторожно пробирались сквозь лесную чащобу по кабаньим угодьям. Нередко встречались свежие медвежьи следы и помет. Ближе к вечеру едва заметная охотничья тропа одолела так называемый джангал — дремучие заросли кустарника и небольших деревьев — и вывела нас на открытую площадку, к зияющей бездне. А за ней, эскадра за эскадрой, безмолвно уплывали к розовеющим бескрайним далям, тихо таяли в закатном мареве величественные армады чудных, невиданных скал: янтарно-рдяные крейсеры, лазорево-алые линкоры, романтические бриги, бесстрашные фрегаты, необоримые подводные ракетоносцы... Потрясающее, феерическое зрелище!..
Но где я?!.. Не без труда переношусь из прошлого в настоящее. Миновав окруженный хмурыми утесами чудесный оазис с роскошными рощами задумчивых пальм, рейсовый автобус выезжает, наконец, на обширное пространство в самой сердцевине горного массива. При желании в этой необъятной долине можно было бы свободно разместить целое войско. В глубокой древности, задолго до Рождества Христова, сонмы израильтян со священным трепетом встречали здесь спустившегося с горы святого пророка и боговидца Моисея, благолепный лик которого неизреченно сиял Божественным Светом после его таинственных бесед с Творцом на вершине Хорива, утопавшей в громах, молниях и трубных гласах (Исход,19, 16-20; 34, 28-35)...
Этот же Несотворенный Божественный Свет созерцали ближайшие ученики Господа, святые апостолы Петр, Иаков и Иоанн, при славном преображении Искупителя и Спасителя падшего мира, всесовершенного Богочеловека Иисуса Христа на палестинской горе Фавор (Мф.17,1-8). В этом же Несозданном Божественном Свете пребывал и великий русский святой 19-го века, преподобный Серафим Саровский, в течение промыслительной, ставшей впоследствии широко известной, беседы с Мотовиловым об истинной цели нашей христианской жизни, — то есть о стяжании Святого Духа Божия. К стяжанию сего Нетварного Божественного Света призваны и все мы, православные христиане последних времен!..
"Я — свет миру, — изрекает вездесущий, всеведущий, всемогущий Создатель, — Кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни" (Ин.8,12).
Святые Отцы, в частности, святители Афанасий Александрийский, Василий Великий, преподобный Симеон Новый Богослов, согласно учат: "Бог стал человеком, чтобы человек стал богом (по Благодати). Сын Божий соделался сыном человеческим, чтобы сыны человеческие соделались сынами Божиими (по Благодати)". Теозис — обожение духа, души и тела; личное светоносное Бесстрастие и Бессмертие; неизреченная гармония нетленного Жития; непреходящий пир неизбывного Сверхбытия за гранью ущербного пространства-времени, на пике иных Измерений, в Вечном Царстве Божественной Славы, — таково наше истинное, высочайшее Призвание!..
Справа появилось знаменитое ущелье святой Великомученицы Екатерины, где, примерно на высоте 1500 м., находится одноименный мужской монастырь. Странствуя в мае и июне по Ближнему Востоку, я дважды останавливался в чудной обители: в первый раз на восемь дней, во второй — на два. Там хранятся цельбоносные мощи богомудрой девы, посрамившей языческих мудрецов, пролившей свою кровь за Христа и получившей великомученический венец: кисть правой руки и честная глава, источающая тонкое благоухание.
На территории монастыря до сих пор произрастает особенный, единственный в Синайской пустыне терновый куст — Неопалимая купина. В ее мистическом пламени в далекие ветхозаветные времена всемилостивый Господь впервые явился богоизбранному Моисею (Исх.З). Неопалимая купина — прообраз Божией Матери. Как пылающий терновник горел, но не сгорал, так и Пресвятая Богородица — по православному вероучению — пребывала Девой до Рождества, в Рождестве и после Рождества Богомладенца Иисуса Христа...
Незабвенны долгие ночные часы глубинного созерцания на плоской крыше монастырской библиотеки. Два мощных нависающих кряжа казались громадными валами бушующего океана, окаменевшего в самый разгар двенадцатибалльного шторма. С черного бархата южных бездонных небес прямо на меня плавно спускались несметные гроздья алмазно мерцающих неотмирных звезд. Важнейшие события жизни совмещались и соприсутствовали здесь и сейчас в какой-то одной инобытийной точке...