Читать интересную книгу Искусство Раздевания - Стефани Леманн

— Есть один парень… — сказала она.

Я молчала в надежде, что она продолжит.

— В моем классе…

— Да?

— Я его ненавижу.

— За что?

— Он все время меня обзывает.

— Например?

— Говорит, что я похожа на Келли Осборн.

Она действительно слегка напоминала Келли Осборн, но была тощей.

— Ты на нее не похожа.

— А он говорит, что похожа.

— Ну, если и похожа, то ты ее сильно похудевшая версия. А лицо у нее очень приятное. Может, он таким образом пытается сделать тебе комплимент? Кто знает. Парни — просто идиоты. Они не могут выразить свои чувства.

— Я так не считаю.

Мы украсили еще несколько кексов. Я подумала о Томе. Он так откровенно восхищался своей матерью, не испытывая никаких комплексов по этому поводу. Возможно, не все парни идиоты.

— Есть еще другой парень… Евгений… — сказала Эмма. — По-моему, он похож на Ника Лэчи.

— Симпатичный.

— Да уж. — Она сунула нож в миску. — Ой, слишком много! — Отложила назад часть глазури и вздохнула.

— Он тебе нравится?

— Пожалуй, да.

Это должно было означать, что она смертельно влюблена.

— А ты ему нравишься?

— Он даже не знает о моем существовании.

— Ну и… ты собираешься что-нибудь предпринять в связи с этим?

— В связи с чем?

— Может, отнести ему кекс?

— Да он раскрошится, пока я донесу его до школы.

— Он и не заметит. Посыплем сверху украшения?

— А у нас разве есть?

— Ага. — Я вытащила маленькую баночку из сумки с покупками.

— Ой, а можно я сама это сделаю?

— Конечно.

Я позволила ей высыпать крошки поверх глазури на кексах. Когда она закончила, мы полюбовались своей работой. Кексы словно улыбались нам. Как тут не почувствовать себя на седьмом небе?

— Они прекрасны, — оценила Эмма.

— Приступим? — спросила я.

— Само собой.

Мы с Эммой взяли по кексу, одновременно откусили, проглотили по кусочку и улыбнулись друг другу.

— Так же хороши на вкус, — одобрила я, как и на вид.

— Сюда бы большой стакан молока.

— Будет сделано.

Я направилась к холодильнику, ощущая внутри тепло. Мы стали ближе. Она приняла меня! И хочет, чтобы я здесь бывала! Было так приятно сознавать это, что внутри меня все ликовало. Я налила два стакана молока. Вот как, наверное, чувствуют себя люди, помогающие другим постоянно. Нянечки, медсестры, работники социальных служб и даже стриптизерши. Ведь они делают мужчин счастливыми, дарят им радость жизни, хотя это ощущение мимолетно и связано с особым видом удовольствия. Я знала, что моей мамочке очень нравится ее работа. Я поставила стаканы на стол. А мне нравилось делать пирожные и сладости, хотя я прекрасно осознавала, что они не слишком полезны. Жан-Поль заставлял нас щедро добавлять в блюда масло, сливки или соль, совершенно не думая о завтрашнем дне. Я подняла свой кекс. Если бы люди понимали, какие смертельно опасные элементы содержатся в еде, они бы не баловали себя ресторанной пищей. Я откусила еще один вкусненький кусочек.

Глава пятнадцатая

— Убедитесь, что ваш нож достаточно острый. Сделайте надрез на кожице между бедрышком и грудкой. Возьмитесь за ножки. — Жан-Поль показывал, как правильно вынимать кости из куриной тушки. У каждого из нас было по курице, и мы выполняли его указания. — Разведите ножки в стороны, пока не услышите характерный хруст и не почувствуете, что кость свободно двигается внугри.

Говорят, что мясники — самые счастливые люди, и теперь я понимаю, почему. Вонзаюсь в плоть, нож скользит по кости, рассекаю связки, отрезаю оба бедрышка.

— Теперь займемся грудками. Положите птицу на спинку так, чтобы грудка смотрела на вас.

Мы с Ральфом обменялись взглядами — очень сексуально с точки зрения любого садомазохиста. Резать эту мягкую, холодную тушку цыпленка на аккуратные маленькие кусочки.

— Сделайте сквозной разрез и отделите мясо от центральной косточки на грудке. Короткими точными движениями сделайте разрезы как можно ближе к кости, пальцами отделите мясо от скелета…

После того, как мы жестоко расправились с куриными тушками, Жан-Поль велел студентам приготовить пикатту из цыпленка. Мне он приказал нарезать морковку. Очень увлекательно!

Отложив свой тесак, я заметила, что Том и Тара стоят рядышком у своих разделанных грудок. Он смеялся над тем, что она сказала. Что там происходит? Это плохо. Ужасно, что Том смеялся вместе с Тарой. Если он влюбился в нее, то у меня нет никаких шансов. Мы с Тарой такие же разные, как сахар и перец. И я ничего не смогу с этим сделать. Сражение проиграно.

А Жан-Поль? Почему он все время старается унизить меня? Нарочно удерживает в стороне от самых интересных занятий и низводит до уровня чернорабочей. Это все из-за моей стипендии? Что происходит? Если бы Жан-Поль по-настоящему узнал меня, он бы понял, что я способная. Я заставлю его заметить это!

В обеденный перерыв я отправилась в правление школы и в дверях столкнулась с Робертом Кингсли, который как раз выходил оттуда.

— Привет, Джинджер!

— Привет. — Неужели он запомнил, как меня зовут?

— Как твоя сестра?

— Хорошо, спасибо. — Вот и разгадка — его интересует только она.

Жан-Поль разговаривал с секретаршей. Я села на стул возле ее стола и ждала, пока они закончат пререкаться по поводу не доставленных утром продуктов. Не самый удачный момент для разговора с ним. У него и так плохое настроение, но я уже настроилась на стычку. Может, он думает, что я попала сюда случайно или ради забавы? Ему и в голову не приходит, что это мое призвание. Если бы я только могла объяснить ему это…

Нельзя допускать, чтобы мои слова звучали по-детски. Мне бы не хотелось слишком раскрываться перед ним. Важно, чтобы он понял меня, не вдаваясь в мои личные мотивы.

Наконец разговор с секретаршей закончился. Я поняла, что он собирается выйти из комнаты, хотя и видит, что я сижу здесь и жду его. Я встала, не зная, как обратиться. Шеф? Жан-Поль? И то, и другое казалось мне не подходящим, поэтому я никак его не назвала.

— Извините. У вас найдется минутка? — пролепетала я. — Мне нужно поговорить с вами.

Он недовольно взглянул на меня:

— Да?

— Я просто хотела сказать вам, что добьюсь успеха, потому что собираюсь заниматься именно этим делом. И очень хочу освоить все, чему вы нас учите. И я лишь… хотела, чтобы вы знали об этом.

Он пожал плечами:

— Это ваши деньги.

Секретарша, круглолицая женщина в платье с цветочками, которая обычно с удовольствием поедала обеды, приготовленные студентами, навострила уши.

— Да. Я плачу большие деньги за обучение, хотя и получаю крохотную стипендию. И какое это имеет отношение к вашему со мной обращению?

— Мне дела нет до вашей стипендии! Я обращаюсь с вами, как и с другими студентами.

— Неужели?

— Ну ладно. Если уж вы сами спросили меня, Джинджер Ливайн. Вам нужно научиться ремеслу повара? Но есть ли у вас хоть какая-то тонкость вкуса, изящество, деликатность, чтобы постичь искусство кулинарии? Вот в чем вопрос. — Он презрительно посмотрел на меня и вышел из комнаты.

Деликатность. Да уж. Моя мать не обладала ни тонкостью, ни изяществом — я это знала. Может, и я не такая тонкая натура? Может, веду себя так же, как она, и не осознаю этого? Ведь я выросла рядом с ней. И я не хочу становиться деликатной. Деликатность очень похожа на скованность.

Но разве я не смогу делать изящные пирожные? Пирожные, которые будут выглядеть легкими и воздушными?

Секретарша пожалела меня:

— Не бери в голову. Он любит издеваться над студентами.

— Спасибо, — нахмурилась я. — А я, видимо, доставляю ему наибольшее удовольствие.

Глава шестнадцатая

Это был обычный девичник или столпотворение в доме невесты, где моя мамочка собиралась провести занятие на тему «Мастерство в сексе». Наступил октябрь, но Санни все еще была в Греции, поэтому мне приходилось заниматься продажей вибраторов. Вечеринку устроили для лучших подруг невесты, которые нашли объявление Коко в газете «Тайм аут». Не меньше двадцати девиц хихикали и трещали без умолку в ожидании выступления Коко, и я пожалела, что не захватила беруши.

Если вы находитесь в комнате, набитой женщинами, говорящими о приспособлениях для занятий сексом, там неизбежно начинает звучать истерический хохот и становится очень шумно. Выпустите перед ними каких-нибудь исполнителей танцев восемнадцатого века, и они превратятся в разъяренных гиен. Я не хочу сказать, что мужчины никогда не ведут себя подобным образом, особенно в барах, где проводятся соревнования по армрестлингу или их обслуживают официантки, раздетые до пояса. А еще хуже, если эго — пьяненькие молокососы, которые пытаются доказать всем, что они тоже настоящие мужики. (И во время этих попоек они действительно показывают себя «во всей красе».) Но, в общем-то, достаточно взглянуть на клиентов стриптиза для мужчин: они исключительно спокойны. Предпочитают разглядывать женщин в некоем боязливом оцепенении, а не вопить, надрывая глотку и демонстрируя всем отсутствие мозгов.