Черепахер это тоже осознал и перестал протискиваться сквозь поломанный забор и взмахнул кувалдой, вызывая над собой проливной дождь. Способный гореть и под водой огонь это не потушило, но слегка прибило к палубе, убирая часть его разрушающего воздействия.
Внимание! Время действия эликсира снятия дебафов божественного класса закончено.
В шкалах моего состояния появилась новая шкала, говорящая о том, что через три с копейками минут я просто утону.
Замечательно, действие эликсира закончено, так же как закончены мои идеи по выходу из этой ситуации.
Я опасливо огляделся, не видит ли кто, вытащил из инвентаря поролоновый шарик с ремешком, суетливо запихал его в рот, защелкнул ремешок, шкала утопления резко удлинилась в два раза. Возможно, этого хватит на то, чтобы действия заклинания, поддерживающего этот водяной шар закончилось.
К этому времени черепахер, наконец, освободился от моей ловушки и топая прямо по горящей палубе направился ко мне. Не то, чтобы я его с нетерпением ждал, но находиться в таком подвешенном состоянии мне не нравилось, уж пусть лучше ситуация разрешится любым способом. Для начала я вломил по нему файерболом, заклинание которого заключил в последнее кольцо, сделанное мной при завершающем испытании. Не знаю, как оно подействовало на монстра, но воду в моем коконе он вскипятил основательно, после этого только осталось ждать ответного хода монстра.
Никакого другого способа, кроме как вколотить мое сногсшибательное тело в грубые доски палубы, эта дурная скотина предложить не могла, раз за разом нанося по нему сокрушительные удары своим огромным молотом. Стой я на своих двоих, игнорировать эти удары можно было бы без проблем, они хоть и были ошеломительно сильными, но достаточно очевидными и не сказать, чтобы слишком стремительными. С другой стороны, это можно понять, трехпудовый молот это тебе не тростинка-рапира, которой можно закручивать сложные пируэты, проводя многоступенчатые фехтовальные комбо. Здесь принцип был простой: вломил и забыл. И он вполне работал. Не знаю как черепахер, а я от этих ударов уже точно стал забывать, кто я и что, здесь, черт побери, делаю. После второго же удара глефа захрустела так, что стало понятно — следующего удара ей не пережить. Пришлось сменить ее на лопату, той хоть атаковать было бесполезно, но ее бесконечная прочность была сейчас как нельзя кстати. У меня даже возникла мысль, что это чертово пресмыкающееся сломает об нее свою кувалду, но, чую, я сломаюсь гораздо раньше, или утону. У меня, конечно, есть стринги русалки, добавляющие еще минуту подводного дыхания, но уж больно ее шнурок меж ягодиц натирает… Эту проблему мог бы легко дать любой эликсир подводного дыхания, но я, спускаясь в трюм корабля, почему-то не подумал, что он мне пригодится. Но это ладно, время еще есть, а вот сил не остается. Прячущийся не понятно, где Кимушка меня пока отлечивал, но дебафы, от которых дрожали руки и мутилось в голове, ложились один на другой, и с каждым ударом мне становилось все труднее поднимать лопату, защищая голову от превращения ее в кровавую лепешку. Черепах с каждым ударом распалялся все больше, швыряя меня из одного конца верхней палубы в другой. Заговоренный водный кокон следовал за мной неотрывно, не давая даже вздохнуть, отчего в голове начало мутиться еще сильнее. По рукам будто машина для забивания свай целый день лупила, пальцы едва удерживали черенок лопаты. От очередного удара я опять перелетел через всю палубу, однако в этот раз что-то изменилось. Сквозь замутившуюся от крови воду, я увидел знакомую полосатую шкуру первого помощника и его глаза пытающиеся хоть что-то рассмотреть внутри водяного шара. Я еле успел вытолкнуть наружу пару флаконов, как его глаза округлились и он исчез. Понятно, крыса в черепашьем обличае опять приближается. Легкие горят от недостатка воздуха, в глазах чернеет.
Удар, и я, обзывая себя последними словами снова отправляюсь в полет. Лопата вылетает из моих рук, но мне все равно. Я, судорожно листаю книгу призыва, заодно пытался придумать новые матерные слова, но, не смотря на мощную мотивацию, так ничего и не придумал. Вот чертовы предки, придумали все уже до нас, нам и не самовыразиться никак.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так сетуя на всех подряд, я нашел нужную страницу и начал читать. Через миг внутри шара плескался уже не поломанный человек, а матерый карась, восьмого уровня. Я усиленно заработал жабрами, насыщая истосковавшийся по кислороду организм. Черепахер, на миг остановился, не понимая, что произошло, а затем разглядев в булькающей воде небольшую юркую тень, взревел, нанося всесокрушающий удар. Спору нет, палубу ему пробить удалось, я же легко ушел от этого удара, даже не вспотев при этом, и дело даже не в том, что рыбы не потеют, а то, что увернуться от тяжеленой рыбобойки было легче легкого. Черепаха заревела и все так же бесполезно нанесла еще несколько ударов. Затем изменив тактику, попыталась поймать меня по-другому. Шея его выстрелила метра на полтора, огромный клюв щелкнул в том месте, где я только что был.
— Буль, буль, буль, — произнес я, что на рыбьем обозначает: «Не щёлкай клювом, а то останешься без добычи.»
Но, то ли Черепахер не знал рыбьего языка, то ли решил не слушать матерого карася, но щелкнул клювом еще пару раз. После третьего я уже не сильно дергался, картинно прикрывая плавником скучающий зевок. Черепах совсем взбеленился, щелчком пальцев убирая сферу воды. Я этого ждал и на пол уже приземлился в своем истинном обличие, слету всаживая кинжал врагу в лапу, прибивая ее к полу и тут же исчезая, активировав откатившийся инвиз. Далеко уходить я не стал, проскользнув меж колоннообразных ног, по пути проехав острием глефы по незащищенной промежности, вызвав обильное кровотечение. Попробовал еще пробить область икры, но лезвие соскочило, в отличие от внутренней поверхности бедра здесь уже были очень прочные пластины. Пришлось просто откатиться в сторону, разрывая дистанцию. Последние секунды инвиза я потратил на то, чтобы зарядить и выстрелить из стреломета в отчаянно крутящую башкой рептилию. Бронебойный болт вошел с задней части колена, уйдя в кость на пару ладоней. Противник резко охромел и бросился ко мне уже совсем не с той прытью, что раньше.
— Ну, что, черепахер, что-то пошло не так? Но ты не переживай, ты здоровый, черепаховым супом всю команду получится накормить. Я как раз шикарный рецептик знаю…
Не знаю, понимал ли он меня, но после моих слов взбеленился он по полной, начав размахивать своей кувалдой будто мухобойкой. Так же быстро и так же криво, тем более что вместо мухи оказался здоровенный шершень, после каждого промаха вбивающий свое жало то одну ноздрю, то в другую, то всаживая его меж броневых пластин на ногах монстра. Пару раз монстр использовал на меня заморозку, вернее это была приморозка, когда мои ноги должно было приморозить к палубе. Я этого ждал: огненная стена в моем исполнении имела достаточно жалкий вид, но зажжённая прямо под моими ногами, моментально отмораживала их, не нанося мне большого урона. В принципе, можно было бы праздновать победу, вот только раны наносимые мной на зверюге затягивались прямо на глазах, если кардинально не увеличить наносимый урон, мы тут можем так плясать пока я от усталости не свалюсь, а тем временем, типа мой любимый клан будет валяться на шезлонгах, наслаждаясь коктейлями и приятным морским путешествием, даже не подозревая, что их кланлид остался куковать на развалинах пиратского флагмана.
— Босс, я гляжу у тебя тут большие проблемы, — над лестницей показалась голова Рэквета, стуча своей деревяшкой по ступеням поднимающегося на верхнюю палубу, весь корабль, кроме трюмов зачищен, а у тебя, погляжу, все плохо.
— Ага, — согласился с ним я, имея в виду неубиваемую зверюгу, однако он, видимо, имел ввиду другое.
— Я так погляжу эта тварь тебя связала, запихала в рот кляп и снасильничала. Такое смывается только кровью обидчика, мы его убьём и никому об этом не расскажем, разрази меня гром, если я не буду нем как могила.