Алиса никогда не умела юлить и притворяться. Она не стала изменять этому правилу и сегодня.
— Жень, ты очень интересный мужчина, обязательно встретишь свою половинку. А я… я люблю другого.
— У тебя кто-то есть?
— Да.
— Какой же я идиот! Мне следовало догадаться, такая женщина, как ты, не может быть одинока. Но Кристина утверждала — твое сердце свободно.
— Кристина ошибалась.
— Кто он? Ох, прости, можешь не отвечать.
— Не отвечу. Давай переменим тему.
— А я-то надеялся пойти с тобой в субботу в театр, у меня и билеты есть.
— Так в чем проблема?
— А твой… друг не станет возражать?
— Не станет.
Евгений поднял бокал:
— Выпьем за твое счастье!
* * *
В коттедж Алиса вернулась около полуночи. Стараясь не шуметь, она осторожно подошла к лестнице.
— Хочешь сказать, что все это время вы провели в ресторане? — Райский вышел из кабинета с мобильным телефоном в руке.
— Вадим, у тебя отвратительная привычка подкрадываться в самый неожиданный момент.
— Ты не ответила.
— А о чем ты спросил?
— Вы четыре часа просидели в ресторане?
— Не четыре, три с половиной.
— Женька не отвечал на мои телефонные звонки. Куда вы ездили на самом деле? К нему домой? А может, на дачу, а? Не молчи!
— Я не на допросе.
— Отвечай!
— С какой стати? Ты мне не отец, я не обязана отчитываться. — Требовательный тон Райского вызывал у Алисы раздражение.
— Не забывай, ты живешь в порядочном доме, здесь не принято шляться по ночам.
«Между прочим, твоя Кристина по ночам спит в кроватке, а шляется как раз при свете дня с молоденьким любовником», — чуть было не выкрикнула Алиса.
Она вспомнила Павла, его тайную пассию и свое неведение, и ей стало жаль Вадима. Она побежала наверх. Упала. Сильно ободрала коленку, но боль почувствовала, лишь оказавшись в комнате. При мысли о том, что Вадим сейчас поднимется в их с Кристиной спальню, ляжет в их кровать, ей захотелось плакать.
— Вадим… ты так близко и так далеко.
Глава 11
— Вот такие пироги, Любаня, как говорится, никто и не ожидал.
— Радоваться надо, не каждый день влюбляешься, а ты мину скорчила. Между нами, девочками, я боялась, что из-за Пашки ты возненавидишь всех мужиков.
— Когда Вадим рядом, чувствую себя не в своей тарелке: и признаться нельзя, и молчать нет мочи. Иногда мне кажется, он догадывается о том, как я к нему отношусь.
— Может быть, и догадывается, у писателей отлично развита интуиция. И вообще, я думаю, Вадим видит в тебе потенциальную… супругу.
— Любка, о чем ты! Забыла, что у него есть супруга Кристина.
— Во-первых, не супруга, а во-вторых, ты напрасно держишь в секрете ее походы налево.
— Я не хочу вмешиваться в их отношения…
— Так дело не пойдет, я не позволю единственной подруге собственноручно разрушить свою личную жизнь. Тем более на горизонте появился еще один объект — Евгений, кстати, что он за фрукт?
— Приятный в общении, интеллигентный, симпатичный внешне… С ним комфортно, уютно и в то же время скучно. Смесь ненавязчивости с педантичной требовательностью, мужчины такого типа часто остаются холостяками.
— Уговорила, Женька нам не подходит. А «бывший» не звонил?
— Не-а.
— Интересно, он читал ту статейку, где тебя выдали за жену Вадима?
— Понятия не имею, Вера Эдуардовна точно не в курсе.
— Давай начистоту, подруга: если Пашка приползет просить прощения, как поступишь?
— Никак.
— Не растаешь?
— Исключено. Знаешь, в последнее время чертовски хочется заглянуть в будущее, одним глазком посмотреть на того, кто будет рядом.
Люба хлопнула себя ладонью по лбу.
— Сейчас сделаем. У нас на десятом этаже живет баба Дуся, мировая старушенция, штучный экземпляр. Бабульке под восемьдесят, шустрая, бойкая, к тому же неравнодушна к горячительным напиткам. Кроме всех вышеперечисленных достоинств, Евдокия Власьевна — настоящий профессионал в карточных гаданиях. Сейчас мы к ней нагрянем и узнаем примерное описание твоего принца.
— Я не верю гадалкам, ворожеям и прочим колдунам!
— Она не колдунья и не ворожея. Немедленно отправляемся узнавать будущее, за язык тебя не тянули, сама ляпнула.
Сопротивляться бесполезно, Карпова не отвяжется. Искренне желая, чтобы соседки не оказалось дома, Алиса шагнула в кабинку лифта.
Обитую красным дерматином дверь открыла приятной наружности шатенка.
— Ленусик, — защебетала Люба, — приветик. Мама дома? Нам срочно требуется ее помощь.
— Можешь не продолжать. — Лена скривилась. — Двадцать первый век на дворе, а ты как маленькая.
— Если ты не против, мы с ней переговорим.
— Ради бога.
Евдокия Власьевна, маленькая, высохшая старушка с озорными искрящимися глазками, стоя у открытой форточки, затягивалась беломориной.
— Мам, к тебе пришли.
— Здравствуйте, баба Дуся.
— Любочка, давненько тебя не видела, как жизнь молодая?
— Отлично, а вы на здоровьечко не жалуетесь?
— Пока не сдохла.
— Мама!
— Я сто лет мама, закрой дверь, не создавай сквозняк.
— Баба Дусь, познакомьтесь, моя лучшая подруга Алиса.
Старушка кивнула.
— На нее нужно разложить карты. Поможете?
— Сделаю! — Пенсионерка выудила из кармана старую колоду. — Только вы обе, — кивок в сторону дочери и Любашки, — испаритесь.
Алисе было предложено сесть за стол и расслабиться. Минуты две баба Дуся тасовала карты, потом резко спросила:
— Рюмашку опрокинешь?
— Нет, я не пью.
— Зря, у меня водочка отпад, не какая-нибудь паленка, натуральная, на лимонных корках настоянная.
— Спасибо, я воздержусь.
— Хозяин барин. Тогда будь добра открой холодильник, достань бутылек и чашку не забудь.
Поставив перед пенсионеркой беленькую, Алиса услышала следующее:
— Плесни мне грамм сто пятьдесят.
— Ого!
— Не тяни, а то сейчас Ленка нарисуется, опять вопить начнет.
Лена появилась в тот момент, когда Евдокия Власьевна подносила чашку к губам. Заметив бутылку, женщина всплеснула руками:
— Мама! Ты же окосеешь!
Осушив чашку, бабулька выдохнула:
— Окосеешь ты, когда узнаешь, что я замуж выхожу.
Сделавшись белее снега, Лена опустилась на табурет:
— Замуж? О господи, за кого?
Прикурив новую папироску, Евдокия Власьевна потянулась.
— Шутка! Теперь понимаешь, что сто пятьдесят грамм водки не самое страшное в нашей жизни?
— От твоих шуток меня кондратий хватит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});