Никто не спорил.
Минут через двадцать мы достигли замка.
— Не нравится мне это место, — подозрительно протянул Властелин, осматривая мрачное строение в готическом стиле. Острые углы, высившихся над стенами башен, а главное десятки вырезанных из камня стращилиц красовавшиеся в узких бойницах, наводили на печальные мысли. — Похоже на замок вампиров.
— Чепуха, — отозвалась девушка. — На вывеске ведь стояло, что вампиры не принимаются. Так что хватит пялиться, поехали внутрь.
По её сияющим глазам я понял, что от ночлега в этом месте нам не отвертеться. Странно, вроде бы я командую нашим небольшим отрядом. Во всяком случае, перед выездом из города я ясно сообщил об этом Алексис. На что она согласно хмыкнула, хотя теперь мне больше кажется, что это было ироническое хмыканье. Но, почему-то любые прихоти девушки исполняются без замедления, если они, конечно, выполнимы. Поэтому я только вздохнул (про себя) и направил коня вслед за лошадкой Алексис, оставляя заметку в памяти — при возможности раздобыть чеснок. На всякий случай.
Глава рассказывающая очень страшную историю… Ну, может и не очень страшную, но историю — это точно
Когда вечное светило скрылось за горизонтом вся семья, как обычно, собралась за ужином. Папа Ворен, мама Элира, и их дети, старший Ранек, средняя Малли, и младший Лим.
— Пей. Пей! Я тебе приказываю! — горячился отец семейства.
— Не буду, — отказывался младшенький.
— Отличная кровь, двадцатилетней выдержки! Ты представляешь, какая выдержка у твоего отца? Я собрал её в честь твоего рождения. Чтобы выпить, когда тебе исполнится два десятка.
— Я знаю папа. Ты эту историю уже сто раз рассказывал.
— Между прочим, меня чуть было святой водой не облили, когда я против этого рыцаря бился. И всё для тебя. А ты — неблагодарный! Пей, давай.
— Не буду. Вместе с кровью убитых мы получаем и их страдания. На наших душах вместе с их кровью повисают сотни смертей.
— Душах?! - отец схватился за сердце. — Мы вампиры у нас нет душ.
— Душа есть у всех, — так говорил проповедник!
— Опять всяких россказней наслушался? А я ведь говорил не пускать его в город. Тлетворное влияние мира слишком губительно для неокрепшего сознания.
— И вообще я поклоняюсь Богу Вегеру. Я теперь вегетарианец.
— А это что за Бог такой? — поинтересовался Ворк, незаметно левой рукой доставая ремень.
— Это значит, что я больше не ем ни рыбу, ни мясо. Только растения.
Мать Лима, прекрасная Элира не выдержала, потеряла сознание и упала со стула.
— Что!? Посмотри, что ты с мамой сделал, зверь! — оскалился во все свои клыки отец.
— Я не хотел, — потупился сынок. — Но кровь пить больше не буду.
— Ты умрёшь от голода.
— Не думаю. Я буду пить кровь овощей и фруктов. Это полезно и вкусно… наверное.
— Мой сын сошёл с ума, — схватился за голову Ворк. — Мой отец сейчас в гробу безостановочно переворачивается.
— Конечно, переворачивается, — вмешалась в разговор Малли. — Все пошли ужинать, а крышку его гроба забыли поднять. Он старый, крышка тяжёлая, сам не выберется.
— Да, — смущённо заметил глава семейства. — Про дедушку, я как-то забыл. Ранек иди, выпусти его.
— А почему я? — возмутился молодой вампир. — Пусть младшенький идёт.
— Он занят. Я сейчас его воспитывать буду. Ремнём.
— Папа! Я слишком взрослый для этого! — Взвился Лим.
— Если бы ты был взрослым, то понимал бы, что без крови вампирам никак, — ответил отец, выхватывая ремень.
* * *
Лим стоял в своей комнате и пристально разглядывал помидор, примеряясь, как бы половчее его укусить. Из всех доступных ему овощей вампир решил провести первый опыт именно на помидорах. Так как их сок, хотя бы по цвету напоминал кровь. Ягодицы после устроенной экзекуции побаливали, поэтому Лим садиться не рисковал.
— Ну же, давай, давай, — подбадривал он себя. — Не так уж это и страшно. Представь себе, что это курица. Большая аппетитная куриная шейка. Наконец он решился, и впил клыки в тонкую плоть помидора. Сглотнул, закашлялся, мужественно подавив рвотные позывы и глотнул ещё раз. Помидор скукоживался на глазах, теряя всё больше и больше мякоти, а вместе с ней и жизни.
— Вполне съедобного, — больше пытаясь убедить себя, чем вынося вердикт, заявил Лим.
Он взял со стола тетрадь и записал.
Эксперимент номер сто пятый:
"Помидор съеден. Подопытному плохо, помидору ещё хуже. Если к утру подопытный не умрёт, будет произведён повторный опыт".
Лим тяжело вздохнул и, стараясь не потревожить подвергшуюся порке часть тела, лёг на кровать. Пошарив под подушкой, он наткнулся на прочитанную вдоль и поперёк, почти до дыр книжку, с которой убивал время в детстве и продолжал безжалостно уничтожать его и сейчас.
Полустёртая надпись на некогда позолоченной обложке гласила: "Героический поход, героического Героя". История повествовала о Героне, великом герое прошлого, который дважды в день спасал мир и его за это все любили и уважали.
Конечно, иногда в юную душу (если она у вампира была) закрадывались сомнения, насчёт того, что слишком часто мир оказывался на краю гибели. И что будет, если однажды не найдётся такого героя, который бы спас мир в очередной раз и они все погибнут? Но судя по тому, что солнце каждый рассвет поднималось из-за горизонта (если верить Гроку слуге семьи и охраннику по совместительству) то всегда находился смельчак готовый грудью встать на защиту мироздания. Мысль о том, что возможно спасать мир приходится не так уж и часто, а если и приходится, то нередко от таких героев, как Герон, в голову Лиму не приходила.
* * *
Два месяца на овощной диете помогли Лиму скинуть лишний вес, почти до костей и придали его лицу нездоровый розовый цвет. Наконец он решился на самый важный опыт, к которому так долго шёл.
Всеми правдами и неправдами. Шантажом, подкупом и банальными угрозами Лим уговорил давнего слугу семьи принести необходимый для опытов ингредиент.
Эксперимент номер сто сорок три:
"Чеснок лежит на столе, накрытый крышкой. Голова болит. Спать не могу. Читать не хочется".
Эксперимент номер сто сорок четыре:
"Убрал крышку с чеснока. Запах ужасный. Не хочется ни есть, ни спать. Хочется умереть, но опыт должен продолжаться. Узнал в деревне, что крестьяне считают чеснок лечебным средством. Очень удивился. Понял, что единственная болезнь, которую он излечивает — это жизнь".
Эксперимент номер сто сорок пять:
"Попробовал чеснок на вкус. Лучше бы я умер во время предыдущего опыта".
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});