В этот момент, казалось, все вокруг исчезло, растворилось. Остались лишь я, да могучее, красивое животное. Глаза в глаза. Его мысли — в моей голове. Мои… Слышит ли он мои мысли?
— Слышууууу. Отпустииии. Буду другом….
Спасибо, что не угрожает… Ему стоит только наступить на меня, и от меня и мокрого места не останется.
Он засмеялся, или кто-то прокаркал рядом?
— Зачем ты на меня ночью напал? Это же был ты?
— Все расссскажжууу ночью… Там же… Время истекает. Хозяин в гневе… Отпустии…
И я ему поверила. Почему? Не знаю, может, адский напиток Нолы всему виной. А может, я просто сошла с ума. Но почему-то я не сомневалась, что этот гад и есть тот пропавший во сне фамильяр.
— Как? Я не знаю. Я не умею.
— Режь клинком сети…
— Значит, говоришь, будем друзьями? — с сомнением я смотрела на два клинка, судорожно зажатые в своих кулачках.
И резким, молниеносным движением одним клинком разрезала одну сеть, другим — другую.
Мне было больно. Чертовски, просто адски больно. Будто огонь в жилах вместо крови побежал.
— Я твой должниииик. Ночью… На том же месте…
Дракон, со свистом разрезая воздух огромными крыльями, поднимался ввысь. Я же, не выпуская клинки из рук, упала на колени, пытаясь совладать с постепенно затихающей болью.
11. Дракон
Как Дэниэл ни клялся себе, что будет обходить эту девчонку стороной, но ничего у него не вышло.
Все то время, что очнувшаяся от анабиоза девушка появилась перед чудовищем, Каприсуэль заистерила:
— Спасите Суоми, спасите Суоми.
Вот как ее спасти? Если бы он знал! Огнеметы дракону были не страшны, со шлюпами он расправлялся на раз-два-три. Два поврежденных летательных аппарата еще можно будет спасти, а вот от третьего осталось лишь покореженное железо. Он свалился с неба, будто его кто подбил. Но ни ран, ни повреждений видно не было. И все же он бесновался, не улетая часть ночи и все утро. Что было нужно этой твари, никто не знает. Равно как и непонятно, что заставило его так неожиданно улететь.
После того, как дракон улетел, зацепив на прощание крылом еще один шлюп, Каприсуэль стало плохо. Лиаму, находившемуся ближе к ней, пришлось унести ее в спальню. Дэниэлу же пришлось подхватить на руки потерявшую сознание девчонку.
Эта девочка была частью той страницы его жизни, которую он мечтал забыть. Если бы все было так просто! Перевернул страницу, и все…
Им пришлось очень нелегко после крушения звездолета, в котором и он сам, и все выжившие его соратники, и несколько поколений его предков, путешествовали в поисках нового дома.
Во-первых, не все спасательные шлюпы уцелели. Во-вторых, планета Ирида встретила их вовсе не так, как они поначалу себе представляли. Они считали, что пройдут по ее землям с высоко поднятой головой, занимая лучшие земли и покоряя местные народы. Той огневой мощи, что была у них, должно было хватить, чтобы залить планету огнем. Воинов тоже выжило достаточное количество, но они оказались, как бы это мягко сказать, непригодны для разумной жизни. Они беспрекословно подчинялись приказам, но отчаянно тупили, когда нужно было применить собственную смекалку. Правда, и солдаты, и их вооружение оказались бессильны перед неизведанной силой, которой был напитан самый тощий кустик, и самый слабый муравей, проживавший на этой загадочной планете.
Они не смогли срубить ни одно живое деревце, чтобы развести костер. Вокруг растения тут же вспыхивало энергетическое поле, не позволявшее причинить ему вред. Более того, они даже приземлиться не смогли там, где им было угодно. Все вокруг, казалось, восставало против их появления. И только на безжизненной скале они смогли найти пристанище.
Им пришлось выбивать огнеметами скальную породу, прорубая в ней коридоры, комнаты, помещения. Ни прокормить, ни обеспечить всем необходимым эта скала была не способна. На ней они нашли только лишь убежище, да источник воды. И все.
Запасов, привезенных с собой, хватит на год-полтора. С энергетическими батареями была та же ситуация. А дальше? Нужно налаживать связи с аборигенами, но те пока что не спешили идти на сближение. Выбираться за пределы скалы они могли только с огромной осторожностью. Оказалось, что аборигены также владели силой, способной остановить в воздухе летательный шлюп. Могут ли они его разрушить? До этого утра они об этом не знали. И вот появилось чудовище, доказавшее, насколько же они, потомки землян, бессильны перед духом планеты и ее обитателей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Была еще одна проблема, которую они до сих пор не успели обсудить. Каприсуэль и спящие в анабиозе девушки — это единственные выжившие женщины-землянки. Были еще несколько мутанток, но тех Дэниэл в расчет не брал. Ему все еще трудно было осознать, что мутанты, прилетевшие в числе прочих на Ириду, оказались гораздо способнее и предприимчивее его сородичей. Они же попросту игнорировали его, подчиняясь лишь Лиаму.
Когда планировалась экспансия на эту планету, ученые рассчитывали, что благодаря женщинам, подобным Суоми, их собственная популяция будет стремительно увеличиваться.
Но случилось то, что предвидеть они никак не могли.
Во-первых, по какой-то причине стало невозможно пробудить спящих девушек. Выжила только одна, оказавшаяся во владении соседей-аборигенов. И с ней не было никакой связи. Дэниэл очень хорошо помнил тот день, когда в сопровождении немалого войска на скакунах, напоминающих круторогих быков, этот сосед явился ко входу в их каменный дом.
Непререкаемым тоном он объявил, что оказывает им честь и берет в жены "невесту с небес". Так вычурно он назвал попавшую в его лапы девушку. Тогда же, в знак дружбы, он подарил им небольшой оазис и позволил открыть торговые пути с его народом. Вот только торговать им было нечем. Того жалкого количества плодов, падавшего им в руки с деревьев и кустов оазиса, было недостаточно даже для того, чтобы прокормиться самим.
И вот теперь ожила Суоми. Это был лучик надежды для человечества. Возможно, док Нола выяснит, как разбудить остальных девушек. А вот как быть дальше?
Дэниэл посмотрел в лицо девушки, так доверчиво склонившейся к его плечу. Единственное чувство, которое вызывала эта склоненная к нему темная головка, это неловкость и даже легкое раздражение. Каприс уже сказала, что эта девушка многого не помнит. А что помнит? И что будет, если она вспомнит ВСЕ?
Мужчина, минуя спальню, отнес Суоми прямо к Ноле. Осторожно уложив девушку на кушетку, он протянул руку к одному из клинков, все еще зажатому в ее кулачке. Однако, стоило только ему дотронуться до клинка, как весьма ощутимый разряд обжег его пальцы. Отдернув от неожиданности руку, он с недоумением смотрел на свои покрасневшие пальцы. Посмотрел на клинок, спокойно лежавший в нежной руке девушки. По темному, практически черному металлу искрилась, словно предупреждая его об опасности, темная вязь.
Затем посмотрел на другой, более короткий, усыпанный яркими камешками. Протянул руку к нему, но дотрагиваться не стал. Вокруг второго клинка тут же вспыхнуло серебристое облако, в котором переливались на свету и искрили микроскопические льдинки. Чертовщина какая-то.
Дэниэл покачал головой, вспомнив парочку голых мужчин, у которых они отбили Суоми. Правда тут же, пусть и мысленно, поправил себя:
— Не отбили. Они просто ее отпустили.
Задумчиво глядя на девушку, на явно драгоценные клинки, он устало потер подбородок. Какая-то мысль порхала в голове, каждый раз ускользая, не давая поймать себя.
— Они вернутся за тобой, — задумчиво произнес Дэниэл, — а нам нужно думать, что с этим делать.
— Кто вернется? — раздался за спиной сварливый голос.
Вот умеет эта Нола подкрадываться незаметно. Дэниэл каждой клеточкой ощущал неприязнь к себе этой особы. По большому счету, ему было плевать на это. Пока док не вступает с ним открыто в конфронтацию, он не будет ничего предпринимать.
— Док, обследуй ее. И сразу сообщи мне.
— Что именно сообщить?