Читать интересную книгу Шелест трав равнин бугристых - Сергей Калашников

Теперь же можно выпутать «домушника» при помощи палок, а потом отрезать верёвку от хвоста, отпуская его на волю — вряд ли он нападёт после пережитого ужаса. Убежит без оглядки — тут и сомневаться нечего.

Этот дикий собака пробовал кусаться — пришлось вставлять палку в рот и приматывать к ней челюсти. И только после этого, наконец, вскрыли колодец и напились. Так вот — в яму тоже вёл подкоп, прорытый в обход крышки, но вода там имелась и не была испорчена, хотя натекла она сюда давненько — питавший её ручей совсем пересох и даже на дне его неглубокого русла было сухо, как в пустыне.

Некоторое время ребята пили, потели и снова пили. Потом, когда, казалось, сейчас потечёт из ушей, прихлёбывали маленькими глоточками — обезвоживание сразу не проходит, как и вызванная им слабость, а недавний всплеск адреналина — следствие недавней схватки, сменился апатией.

Из оцепенения их вывело повизгивание, донёсшееся снаружи из-за стен хижины.

* * *

Появившаяся неизвестно откуда Тузик принимала в жизни пленника самое деятельное участие. Она припадала на передние лапы, скулила и тёрлась мордой о спелёнатые верёвкой челюсти волка. Во как! Это, получается, папик. Отец семейства и супруг старого друга и соратника Пети по нелёгким дням жизни в бугристой равнине. По всему выходит — надо его поскорее освобождать.

Но что за тени движутся среди ближних зарослей? Да их тут целая стая! Вот выкатился прямо под ноги знакомый щенок — хочет поиграть. Или, чтобы ему пузико почесали? Пузико — лёг на спину и раскинул лапки. А вот и взрослая особь — смотрит злобно и скалится, угрожающе ворча. И подходит… удар кулаком по кумполу между ушами — тут надо вести себя хозяином положения, иначе мигом сработают волчьи законы.

Выразитель нелюбезности мигом отскочил, а другие «тени» замерли, переваривая полученную информацию, не относящуюся к разряду повседневной. Теперь можно и малыша приласкать — смотрите, кто по-доброму, тому ничего не угрожает… бросок справа перехватила Граппа ударом палки. Оставалось ухватить агрессора за шкирку и швырнуть в кусты — это кто-то из молодняка — ишь, какой решительный.

А потом и Тузик, отвлёкшись от ласк с привязанным за хвост к дереву милёнком, взрыкнула на ещё одного соплеменника, «недовольного» присутствием человека. И тот отступил. Пора, однако, освобождать пленника. Петя ухватил его за шкирку, приподнял и принялся распутывать сеть. Граппа помогла, хотя и продолжала поглядывать по сторонам — очень уж ситуация сложилась зыбкая. И вообще — как-то всё нынче странно.

Понятно, конечно, что хижину Тузик отыскала, пройдя обратно по следу от места последней произошедшей месяц назад встречи с людьми — если и не по запаху, то по бороздам, оставленным волокушей. Тем более, что здесь был и действующий в ту пору ближайший источник воды — ручей. Позднее, когда и он пересох, старые воспоминания навели собаку на мысль покопаться там, где бывший сосед что-то делал — то есть, найти колодец ей удалось без особого труда. Но почему самец — добытчик — в тот раз не участвовал в охоте? И почему неподалеку лежит тушка задушенного сурка? Ему что? Носят еду?

Ох, не по-собачьи это, не по-волчьи — уж точно. Разве что пёс болен? И длится это долго — ведь он не участвовал в загоне оленихи, состоявшемся примерно месяц тому назад. Могут ли собаки так долго болеть?

Чуток наступив на зажатую между челюстями палку — чтобы зверь не вертелся, Петя принялся изучать вытянутого врастяжку пленника — да вот же опухоль на левой задней, причём высоко, считай на ляжке. Что бы это ни было, помочь можно только одним способом… пластанул ножом по бугру, а оттуда сразу и потекла гадостного вида жижа. Что почувствовало животное — оно не сказало, только взвизгнуло обиженно, совсем по щенячьи. И обмякло, перестав трепыхаться. Верёвку, удерживающую хвост, ребята приотпустили так, чтобы и задние лапы встали на землю. Так вот, больную конечность пёс оберегал — приподнял её. И попытался повернуться пастью к «доктору» — собирался бороться за жизнь, свободу и собственное достоинство.

— Гра, придержи палку, а я поковыряюсь чем-нибудь в гнойнике.

Девушка спокойно наступила шершавой пяткой на конец торчащей из пасти палки. Тузик бросилась кусать тонкую щиколотку питекантропши, но Петя был начеку — хват за шкирку и лёгкая предупредительная трёпка вызвали слабый покорный скулёж. Только два щенка посмели опротестовать действия человека — не иначе сыновья бросились защищать матушку. Их благородный порыв Граппа остановила, ухватив неразумных за хвосты. На её загривок из кустов тут же бросились двое — синхронный бросок Петя остановил чисто по-швацнегеровски, стукнув псов головами друг о друга — уж слишком хрестоматийно они подставились.

А потом, развернувшись, снёс ещё троих — волчья стая, это вам не игрушки. Тут некогда зевать. А потом, когда звери поджали хвосты, из срезанной на ближайшем кусте веточки стал мастерить пинцет. Согнул концы друг к другу и чуть стругнул изнутри, чтобы можно было плотно щипнуть. Такая фигня получилась! Вот ею и забрался он в сделанный на собачьем бедре разрез. Ещё одну тварь успокоил ударом пяткой в скулу — среди псов нельзя ни на секунду терять осмотрительности. Граппа, между тем, трижды сработала палкой, после чего раздался униженный визг. Тоже трижды. Стая снова поджала хвосты. Впрочем, Тузик на кого-то взрыкнула и кого-то укусила — она явно была в авторитете в этом коллективе и вела себя, словно вожак.

Пинцет — концы двух оструганных палочек, зажатых между пальцами, довольно быстро что-то нащупали среди неудобий воспалённой ткани. Ухватились, потянули и вытащили нечто продолговатое, измазанное в ужасной пакости. Волчина при извлечении этого предмета тонко выл, синхронно процессу — это звучало поистине жалобно и даже вызвало некоторый отклик в аудитории — Тузик просто не знала, что делать — скулить или рычать, отчего лезла под руку и ужасно мешала, что обычно ей не свойственно.

Глава 12. Новые реалии

Когда распутал верёвки, притягивавшие челюсти к палке, едва не был укушен — хорошо, что не расслабился и успел двинуть «пациента» в нос, пусть и не особо сильно, зато вовремя. Потом беспрепятственно отпустил петлю с хвоста — и пленник мигом умчался в кусты. Сам. Без внешнего ускорения. Так рванул, что даже прихрамывать забыл. А потом ребята с интересом наблюдали собачий водопой.

Проблема в том, что просунуть морду в раскоп под крышку способна только одна особь в то время, как пить хотят все. А теперь давайте подумаем — способны ли животные соблюдать очередь? И найдётся ли в их среде хоть кто-то, способный эту очерёдность установить? Так вот — эта стая, чуть сторонясь людей в неком непонятном порядке — одна персона за другой ныряли в подкоп под крышку колодца, а потом, налакавшись, выпячивались оттуда, давая место следующему жаждущему. Ворчали друг на друга, рычали, немного толкались, пару раз попытались сунуться вдвоём, но свалки не устроили — сложилось впечатление, что пора драк за очерёдность в этой группе уже позади. Всего здесь было семеро взрослых и три щенка — те самые, знакомые по встрече месяц назад.

Восьмой взрослый пёс — «пациент» — маячил неподалеку в кустарнике, но не приближался. Собственно и остальные члены «сообщества» разбрелись по кустам и устроились в тени то там, то тут — полуденная жара уже наступила. Петя вбил несколько кольев, перекрыв подкоп под дверью, а саму дверь утвердил на место — ребята устроились отдыхать под прикрытием стен хижины. В продолжительное дружелюбие вынужденных соседей они не верили. Тузик и её дети — это ещё не вся стая.

Кстати, от ложечки каши из веничной травы собака не отказалась — ребята себе сварили горшочек, чтобы перекусить. Щенков вообще забрали в хижину — тут тень значительно плотнее, чем в сбросившем в засуху листья кустарнике или под жидкими кронами чахлой рощицы.

Итак, группа диких псов приходит к человеческому жилью на днёвку и водопой. Период засухи в самом разгаре… интересно — что стало с рекой? А вдруг и она пересохла так же, как переставшие питать её ручьи? Тогда придётся оставаться в этой хижине, где предусмотрительно сделан запас воды. И саму эту воду экономить, выдавая диким собакам умеренные суточные порции.

* * *

Кошели с зерном подвесили под крышей, да и остальной груз оставили в хижине — возвращение домой превратилось в разведку. Надо было выяснить, что сейчас происходит около речушки — скорее всего туда сбежалась живность, в обычное время селившаяся на обширной территории. А значит, и хищников там нынче должно быть много — вряд ли они сыты и благодушны — борьба за охотничью территорию непременно сделала многих из них существами недружелюбными и весьма решительными. Так что ухо нужно держать востро.

От оставляемой тут же волокуши Петя отторочил своё копьё, в перевязи укрепил топор, не забыл пращу и боло. Ловчую сеть Граппа повесила на плечо, оставив руки свободными для своего обычного оружия. До цели — реки — отсюда около пятнадцати километров — значит, налегке можно обернуться в оба конца за вечер, ночь и утро.