Читать интересную книгу Небо под зеленым абажуром - Мария Брикер

Преодолевая панику, Алешка подошла к двери и прислушалась. На лестничной клетке было тихо, только бухтела собака Фроська – спаниель несчастный. Фроська была старой и лаяла частенько от тоски.

Алешка открыла дверь и вышла из квартиры. Вспомнила, что забыла трость – вернулась. Трости на привычном месте не оказалось. Завалилась куда-то. Убийцы устроили в прихожей кавардак. Вероятно, перетряхивали вещи, искали деньги. Рука наткнулась на бабушкину палку. Короткая, с тяжелой металлической ручкой, но вполне сойдет, чтобы на лестнице шею не свернуть. Лифтом отчего-то ей тоже было пользоваться страшно.

Поднявшись на один этаж, Алешка позвонила в дверь Валентины Георгиевны. Никто не откликнулся. В квартире было тихо. Алешка позвонила еще раз, потом еще. Постучалась – дверь со скрипом распахнулась.

– Здравствуйте, Валентина Георгиевна! Простите, пожалуйста, что беспокою... – пролепетала она, ее голос свободно проплыл в квартиру и гулко отразился от стен. – Валентина Георгиевна? – позвала она дрожащим голосом, хотя уже поняла, что никто ей не ответит. Здесь тоже пахло смертью, дикой и нелепой. Словно боясь спугнуть смерть, Алешка на цыпочках прошла в прихожую и еще раз позвала соседку. На пороге комнаты валялась табуретка, Алешка наткнулась на нее, подняла и аккуратно поставила, сделала еще несколько шагов и споткнулась о тело старушки. Еще теплое. Убийцы побывали здесь недавно. Под головой соседки растеклась липкая лужа, Алешка вляпалась в нее рукой и, сдерживая крик, бросилась в ванную. Крик застрял на выходе, опустился вниз, растекся по желудку. Она склонилась над унитазом – ее стошнило несколько раз подряд. Сначала от ужаса, потом от стыда, что организм повел себя так по-свински.

Потом она долго мыла руки и полоскала рот, не в силах поверить, что это не сон. Из ванной вышла, как Буратино, на негнущихся ногах, шагнула в сторону прихожей и подпрыгнула на месте, выронив палку. Рядом зазвонил сотовый. Несколько мгновений она размышляла, отвечать или нет, наконец решилась. Звонила дочь Валентины Георгиевны.

– Ксения Эммануиловна, вашу маму убили, – глухо сказала она в трубку. На том конце провода повисло молчание. – Это я – Алешка. В смысле, Лена Симакова из сто семнадцатой квартиры – внучка подруги вашей мамы. Мою маму тоже убили. Я не могу сейчас говорить. Убийцы поблизости. Мне надо бежать. Простите меня. Мне очень жаль. Пожалуйста, вызовите полицию и позаботьтесь о моей маме. Она говорила, что оплатила ваши услуги. Я вам позвоню, как только смогу. Продиктуйте мне свой номер, – в трубке завыли нечеловеческим голосом. – Потом будете плакать! – крикнула Алешка. – Диктуйте номер скорее! – Крик подействовал. Рыдания стихли, дочка Валентины Георгиевны назвала цифры своего мобильного.

Алешка повторила про себя номер, отключила телефон, положила его на зеркало в прихожей, вышла на лестничную клетку. На душе немного отлегло. Скоро здесь будет полиция, надо забрать сумку и уйти.

Она сделала два шага вниз по ступеням и замерла, прислушиваясь к шорохам и звукам. На лестничной клетке ее этажа кто-то был. Как взрыв, раздалась мелодичная трель звонка ее квартиры, и сердце в груди подпрыгнуло к горлу – пришли по ее душу. Почтальоны и сантехники не являются в гости в такую рань, а полиция не могла приехать так быстро.

Тот, кто терзал звонок ее квартиры, откашлялся, закурил и пошел вверх по лестнице. Алешка попятилась, вызвала лифт, надвинула кепку на нос. Кабина была на этаж ниже, но так медленно поднималась, что Алешка чуть не разрыдалась от отчаяния. Она несколько раз надавила на кнопку лифта, словно это могло ускорить его черепаший ход. Шаги приближались. Еще шесть ступеней, и она нос к носу столкнется с человеком, который пришел за ней. Пять, четыре, три... Лифт замер на этаже и распахнул двери. Она вошла внутрь и нажала на кнопку первого этажа. Успела!

В кабине витал запах дорогих сигарет, перегара, лакрицы и незнакомого мужского парфюма с яркой ноткой лимона. Запах явно принадлежал незнакомцу, который звонил в ее дверь. Судя по звуку, кабина была на ее этаже, когда она нажала кнопку. Очевидно, незнакомец пользовался лифтом последним. Запах был новый, не похожий на те, которые жили в этом подъезде прежде. На улице, в метро и магазинах она тоже такого не встречала. Не местный был запах, заграничный. Он явно не принадлежал тем, кто убил ее мать. Кто этот человек? Бандит пришел проверить, вернулась ли она домой?

За что они убили старушку? Зачем ее убили? Зачем? Ей жить осталось от силы три-пять годков. Изверги бесчеловечные. Решили, что она не вернулась домой и по-прежнему прячется у соседки? Выяснили, что полицию она так и не вызвала, решили наведаться к Валентине Георгиевне, ее не нашли, свидетеля устранили. Сволочи! Просто чудо, что она с убийцами разминулась. Могла бы легко угодить прямо в лапы негодяев, если бы поднялась к соседке на полчаса раньше. Какие же они наглые сволочи! Ничего не боятся, даже полиции. Вернулись на место преступления, и суток не прошло.

Светиться в третий раз побоялись, поэтому отправили на ее ликвидацию другого члена банды – субъекта с лимонным запахом. Господи, сколько же их в шайке? Уже четверо. Людмила Петровна по кличке Коза, судя по голосу, дама в летах и много курит, прекрасно владеет приемами манипулирования, возможно, гипноза, имеет налаженные связи в правоохранительных органах, осторожна, умна, глава шайки. Видно, это не первая их сделка. Нотариус Антон Петрович, судя по всему, настоящий нотариус – гадина с мозгами, маскируется под недотепу, но имеет право принимать решения, по голосу он явно пожилой. Фальшивый агент Михаил Залепин по кличке Хром, безмозглая шестерка, наркоман, по словам нотариуса, молодой и сильный, киллер. Теперь объявился еще один персонаж – некий франт, он курит дорогие сигареты, пьет пиво, жует лакричные пастилки и пользуется лимонным парфюмом. Кто он? Киллер номер два или тонкий психолог, посланный к ней, чтобы взять ее под «контроль»? Надо будет зайти в магазин и выяснить, что у него за парфюм. Изучение запахов и состава духов было ее хобби с детства. Обоняние у нее, как у собаки. Вдруг это поможет? Хотя как это может ей помочь? Какая разница, каким парфюмом пользуется киллер! Одно пока ясно. За подъездом внимательно наблюдают, надо сконцентрироваться и убраться отсюда поскорее.

Ссутулившись, прихрамывая на одну ногу и опираясь на бабушкину клюку, Алешка вышла из подъезда и быстро пошлепала в сторону метро, сосредоточенно прислушиваясь к запахам и звукам. Главное, идти ровно, не петлять, не впечататься в дерево, в столб или прохожего. Не кувыркнуться, оступившись, с тротуара, не поскользнуться, не ударить в грязь лицом в прямом смысле этого слова. Одно неверное движение, и ее сразу вычислят.

Сто шагов, угол дома, поворот налево, прямо тридцать шагов – поворот направо. Теперь надо перейти дорогу и выйти на бульвар – там станет легче. По бульвару она часто гуляет, знает каждую лавочку и щербинку на тротуаре. А от него до метро рукой подать. Метро – самое правильное место, где можно легко затеряться в толпе даже инвалиду. Людей в подземке много, очень много, и никто не обращает друг на друга внимания. Все куда-то бегут, толкаются и заняты только собой.

Без своей трости идти было сложно, казалось, мозги лопнут от напряжения. Дорога – самый опасный участок на маршруте, но просить о помощи сейчас нельзя. Это может привлечь внимание преступников. Пятнадцать шагов – палатка с хлебом, далее десять шагов – светофор. Дорога короткая, но оживленная. Мимо проносятся машины. Вокруг никого. Стук каблучков по асфальту. Ментоловая сигарета, свежая булочка с корицей, кофе, терпкие восточные духи. Рядом остановилась молодая девушка, явно не студентка, сотрудница офиса или банка, мечтающая сделать карьеру. Не светит ей серьезная карьера, подумала Алешка. Слишком навязчивый аромат вечерних духов в дневное время говорит об отсутствии ума, вкуса и воспитания. Булочку прикупила не в хлебной заводской палатке по дороге к метро, а в дорогой кофейне на соседней улице, целый крюк сделала. Наверняка большие деньги за кофе и булочку выложила. Не съела сразу, а купленное в офис несет, где скорее всего есть кофемашина и кофе бесплатный дают. Доказать всем хочет, что современная, модная, успешная. В коллектив снобов мечтает влиться как своя. Какая, право, глупость, размышляла Алешка. Зачем изображать из себя кого-то, когда просто можно быть собой? А если тебя не принимают такой, какая ты есть? Значит, люди вокруг тебя не те, а не ты плохая. Мысли о девушке отвлекали Алешку от кошмара, который она совсем недавно пережила. Мама верно говорила, что никогда она не будет такой, как все. Это очень горько, но делать нечего – никто никогда не полюбит ее так, как мама и бабуля. Никто никогда...

Каблучки сошли с тротуара на проезжую часть. Алешка пристроилась сзади, за ароматным облачком ментола и шлейфом восточного аромата. Девушка-карьеристка привела Алешку на бульвар. Здесь можно было вздохнуть свободней, но расслабляться было рано. Ночью явно ударили заморозки и превратили бульвар в каток, а дворники не успели засыпать дорожки солью и песком. В переходе перед станцией метро «Фрунзенская» ступени тоже оказались скользкими. Предупредил об опасности гражданин, который шел впереди и неожиданно свалился, сообщив об этом всем окружающим непечатными выражениями.