В руках англичан остались только отдельные островки, расположенные вдали от больших городов. Восставшие были настроены максимально решительно и не стеснялись применять оружие, попутно убивая и грабя вообще всех европейцев или людей отличавшихся светлой кожей, коих в Индии учитывая ее полуторавековую зависимость от Британии, проживало совсем не мало.
Неизвестно сколько в итоге погибло местных, сколько британских солдат, а сколько европейцев-гражданских, просто оказавшихся не в том месте не в то время. Очевидно, что счет идет на десятки тысяч человек.
Большую часть оставшихся лояльными войск правительству в Лондоне удалось все же вывести на северо-запад в мусульманские провинции, которые к общему восстанию не присоединились. При этом потери в людях и особенно в материальной части были просто ужасающими: по сути из района, охваченного восстанием, выходили не боевые части, а просто группы людей в форме, без техники, часто без боеприпасов и даже без личного оружия. Соответственно, чтобы противостоять накатывающим с запада немцам — японцы на востоке полностью удовлетворились распадом вражеского фронта благо все равно сил для наступления не имели — части нужно было формировать заново.
В индуистской же части очевидно, что бывшей уже Британской Индии разгорелась натуральная война всех против всех. Далеко не всем нравилась прояпонская ориентация Боса и то, что он пришел в Индию на японских штыках. Были и те, кто считал, что с бывшей метрополией нужно договариваться и поддерживать впоследствии хорошие взаимоотношения. Были те, что ратовал за восстановление власти Великих Моголов, а были те, кто жаждал идти на северо-запад с освободительным походом, заявляя, что пока хоть одна британская нога топчет индийскую землю, война не закончится.
Все дело осложнялось тем, что как таковой единой Индии, собственно, до объединения этой территории под властью Британской короны в общем-то и не было. Была целая россыпь самых разных мелких и крупных образований, которые и религиозно, и культурно и политически между собой никак связаны не были и зачастую больше воевали чем дружили. Естественно, потеряв такой мощный стимул к объединению как общий враг, все эти силы тут же начали растягивать страну в разные стороны.
Ну и конечно на все это сверху накладывалась пестрая политическая палитра: анархисты, коммунисты, либералы, социалисты и прочие фашисты, в общем, каждой твари по паре, почти как у Ноя на ковчеге. Все активно спорили друг с другом, ругались, дрались иногда переходя в состояние открытой войны с применением ручного оружия, а иногда даже артиллерии и танков, благо добра этого англичане, драпая куда глаза глядят, бросили более чем достаточно.
И какого-то выхода из ситуации видно не было.
Нападение Германии на СССР и соответственно перемещение большей части истребительной авиации на восток не могли не сказаться на активности союзнических бомбардировщиков. Буквально с первых чисел июня в Лондоне с подачи командующего бомбардировочной авиацией РАФ Артура Конингема была принята новая программа налетов на Германские стратегические объекты, предполагающая нанесение ударов по сходным в производственном плане предприятиям для «выключения» отдельных отраслей промышленности.
Естественно, первой целью в такой ситуации стали заводы по производству синтетического горючего.
Вообще, в течении всей войны с топливом у Германии были проблемы. Решала она их по-разному и, например, в 1943 году от 10 до 15 % всех их потребностей закрывал импорт нефти из СССР. Естественно, после 27 мая этот канал для немцев закрылся, и тем еще важнее стало для армии Третьего рейха производство бензина из угля. В такой ситуации выбор был очевиден.
Однако и немцы, готовясь к нападению на СССР естественно понимали всю уязвимость своей противовоздушной обороны перед массовыми налетами тяжёлых четырехмоторных машин с острова, которые и раньше регулярно пытались бомбить города Рейха, а уж после начла войны на востоке — тем более.
Ассиметричным ответом на произведенные тысячи бомбардировщиков стала разработка первой в истории самонаводящейся зенитной ракеты «Водопад», работа над которой была ускорена еще в конце 1943 года, а уже весной 1944 промышленность выдала первые опытные образцы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Именно на ракеты, понимая, что самых опытных пилотов у него заберут, сделал ставку командующий ПВО Рейха Эрхард Мильх. Ради работ по доведению и дальнейшему серийному производству зенитных ракет Гитлеру даже пришлось отказаться от любимой игрушки — ракет ФАУ-1 и ФАУ-2. Слишком уж большие были потребности в зенитных ракетах для перекрытия чуть ли двух тысяч километров северо-западных границ Германии, а производственные мощности при этом были отнюдь не бесконечные.
Опытные запуски зенитной ракеты показали всю ее не совершенность. Первые боевые пуски продемонстрировали надежность системы на уровне 35–40 процентов, а количество необходимых для уничтожения одного самолета боеприпасов, по собранной зенитчиками статистике, колебалось от четырех до шести. В пользу ракет работало то, что, защищаясь от налетов немецких истребителей бомбардировщики союзников шли плотными коробками, где промах по одному самолету зачастую означал попадание по другому. Стрельба же по одиночным целям с такой надежностью и точностью виделась вовсе бессмысленной.
Впрочем, работа над ракетой, даже в таком состоянии показавшей свою полезность продолжалась и уже к осени 1944 года немецким инженерам под руководством Вальтера Дорнберга удалось довести надежность всех систем до 60 процентов, что соответственно позволило сократить расход боеприпасов в перерасчёте на один сбитый вражеский бомбардировщик до трех-пяти штук.
При этом и количественно производство ракет росло от месяца к месяцу. Если в мае 1944 удалось собрать всего 54 единицы, то уже к сентябрю это число выросло до 338 штук. Всего же по данным архива люфтваффе часть которого досталась после войны союзникам, за 1944 год с помощью этого оружия было уничтожено 648 тяжелых бомбардировщиков Англии и США. Забавно, что это число превышает совокупно все потери от всех причин, которые понесла бомбардировочная авиации этих двух стран в небе над Германией в 1944 году по их собственным данным.
Проблемой зенитных ракет при всей их относительной эффективности был небольшой радиус действия, который не смотря на все усилия немецких инженеров никак не удавалось довести даже до тридцати километров. Это приводило к тому, что использовать «Водопады» можно было только для защиты отдельных объектов — больших городов и важных производственных центров.
Таких стратегических точек в Германии было много, а вот ракет — мало, поэтому не смотря на то, что вражеских самолетов с немцы сбивать стали больше, помешать бомбардировкам — а именно это было целью ПВО а вовсе на «звездочки на фюзеляже» за сбитых «янки» и «томми» — у них практически не получалось. Так, уже к концу осени из двух десятков заводов по производству синтетического топлива рабочими осталось только четырнадцать, при этом еще два теоретически ввести заново в строй можно было, а еще пять — разве что построить заново.
Что же касается союзников, в первую очередь британцев, то там естественно заметили возросшие потери при налете на большие города, однако, не зря их порой сравнивают с теми собаками, которых островитяне издревле разводили для травли быков. Своим бульдожьим упрямством они могли посоревноваться с кем угодно, тем более что страна как в воздухе нуждалась хоть в каких-то победах.
Сплошная череда неудач, начавшаяся в 1939 году, не могла на сказаться на моральном состоянии жителей осажденного острова. Поражение в Ираке, восстание в Индии, продолжающееся вялотекущее отступление на юг в Африке… Даже в дни бомбардировок Британии, когда немецкие бомбы непосредственно падали на головы подданым короля, положение не выглядело столь серым и непроглядным. Там было все понятно: вот он враг, он хочет тебя убить, бери в руки винтовку/пожарный брандспойт/гаечный ключ/штурвал истребителя и делай все, чтобы добыть победу здесь и сейчас. Либо ты, либо тебя. Когда же непосредственная опасность отступила, оказалось, что великая некогда империя лежит в, и шансы на восстановления былой мощи тают с каждым днем.