Читать интересную книгу Вторжение - Леонтьев Сергей

– Я не знаю, откуда это у тебя, и знать не хочу, – заявил тот, предварительно проверив, не стоит ли кто в коридоре, и плотно прикрыв дверь. – Только очень тебя прошу, никому не рассказывай, что ты мне это на анализ приносил. – Он брезгливо ткнул пальцем в знакомый Андрею шприц.

– Почему, – искренне удивился Андрей, – там что, наркотик?

– Если бы, – вздохнул заведующий. – Там неизвестный, незарегистрированный, очень мощный психотропный препарат. Нейролептик, действие которого я даже представить боюсь.

– И что?

– А то, что над такими препаратами в свое время работала «Лаборатория Х» НКВД. Слышал о такой?

– Нет, – пожал плечами Андрей.

Заведующий снова вздохнул.

– Вот в этом и дело. О лаборатории мало кто слышал, а препаратов оттуда вышло немало. И ни один в гражданской медицине не используется. Говорили, что в пятидесятых лабораторию ликвидировали.

– А может, не ликвидировали? – спросил Андрей.

Заведующий мрачно посмотрел на него, потом решительно закончил:

– Закрыли тему! Ты ничего не находил и мне ничего не приносил. Я с Конторой связываться не хочу и тебе не советую.

Были во всей этой истории и другие странности, например исчезновение Воронова и слежка за Андреем, начавшаяся после посещения Управления госбезопасности и неожиданно прекратившаяся в тот же день. Андрей надеялся, что профессор с его математическим и криптографическим мышлением сможет если не решить, то хотя бы подсказать путь к решению задачи.

Харлампович выслушал Андрея, не прерывая, после чего после чего засунул в рот старую курительную трубку, откинулся в кресле и закрыл глаза. Андрей знал эту привычку профессора – что-то обдумывая, посасывать с закрытыми глазами нераскуренную трубку, поэтому терпеливо сидел и ждал.

– Сначала по поводу «тарелок», – сказал профессор через несколько минут.

Он поднялся, достал из ящика письменного стола толстый рулон бумаги. Андрей уже видел такую бумагу, ее еще называли перфолентой и использовали для печати на вычислительных машинах.

– Я тоже заинтересовался данным явлением, – продолжил профессор, разворачивая рулон, – слишком уж часто они стали появляться. Первоначально я подумал, что это природный оптический эффект. Поэтому наложил график появления «тарелок» на отчеты метеоцентра о параметрах погоды в дни прилетов: облачность, осадки, сила ветра, температура воздуха. А также на графики солнечной активности. И знаете, что интересно?

– Что? – спросил Андрей, подавшись вперед.

– «Тарелки» не летают при сплошной облачности и высокой солнечной активности.

– Как это может быть? – удивился Андрей. – Даже «кукурузники» летают при облачности, да и солнечная активность им не мешает. А здесь продукт иноземной цивилизации, заведомо превосходящей нас по уровню развития, и боится облачности?

– Значит, это… – начал Харлампович.

– Это не космический корабль, не продукт высокой технологии, – продолжил Андрей. – Теперь понятно, почему на территории метеостанции нет никаких следов посадки или взлета. Тогда что это?

– Пока не знаю. – Профессор свернул рулон, убрал в ящик. – По поводу высоких технологий утверждать не будем. Возможно, они как раз присутствуют. Только земные, не инопланетные. Я поговорил с коллегами из университета. Здесь требуется междисциплинарный подход: оптическая физика, механика, электроника. Коллеги обещали подумать. Но вернемся к вашей задаче.

– Да, Олег Маркович, помогите, пожалуйста. Время уходит, Колю надо спасать, а я не знаю, с какой стороны подступиться. Мне бы хоть какую-то зацепку, ниточку…

– В вашей задаче слишком много неизвестных. Давайте применим к данному случаю правило односторонней функции, алгоритм Ривеста – Шамира – Адлемана. – Увидев в глазах Андрея непонимание, профессор пояснил: – Это криптографический алгоритм с открытым ключом, метод разложения большого числа на простые множители. Иначе говоря – упростим задачу. Для начала отбросим все фантастическое или непонятное: «тарелки», пришельцев, пропажу офицера КГБ, «хвост» за вами, лабораторию НКВД. Ваш друг пришел ночью на Метеогорку. Причину, по которой он пришел, мы тоже пока опустим. И после этого вашего друга никто не видел, так?

– Так.

– А на Метеогорке прятался в кустах автомобиль. И в траве, там, где машина стояла, вы нашли шприц с сильным нейролептиком. Какая вырисовывается версия?

Андрей хлопнул себя ладонью по лбу.

– Ну конечно, я идиот! Николаю вкололи неизвестный нейролептик и увезли на «УАЗе».

– Вы отнюдь не идиот, Андрей, – улыбнулся профессор. – Просто вы допустили методологическую ошибку. Очень распространенную, кстати. Попытались из всех известных вам фактов выстроить линейную последовательность событий. А сначала надо было упростить задачу, разложить на составляющие. И сразу появилась ваша ниточка. Можно найти машину, регулярно, по ночам, приезжающую в одно и то же место?

– Можно, я найду, – уверенно сказал Андрей.

Профессор снова взял курительную трубку и с довольным видом откинулся на спинку кресла.

Глава 27

Июнь 1980 года, Москва

Тугую дверь диетической столовой № 11 Мосгорпищеторга украшала табличка в одно емкое слово: «Учет». Бледные язвенники и желтоватые печеночники с раздражением дергали за массивную ручку и, убедившись в бесполезности попыток попасть внутрь, разочарованно уходили. На стоявшие напротив служебного входа две черные «Волги» они внимания не обращали, а зря. Лаконичная табличка появилась не вследствие желания администрации навести порядок в хозяйственной и финансовой деятельности. Утром директору столовой позвонили со Старой площади71 и попросили сегодня никого не обслуживать, кроме двух посетителей, сидевших сейчас в отдельном кабинете. Директор вызвал к себе завпроизводством и долго жаловался на судьбу, конец квартала, «горящий» план, бюрократов из пищеторга и несбыточные надежды на квартальную премию. Завпроизводством, страдающая одышкой тетка неопределенного возраста с мощным бюстом и необъятной талией, кивала и сочувственно поддакивала. Выйдя из кабинета директора, она заперла входную дверь в столовую изнутри, повесила табличку и пошла отдавать указания поварам по поводу сегодняшнего меню. Потому что поступающие со Старой площади просьбы не обсуждаются.

– Учитывая важность нашей встречи, я распорядился закрыть заведение, – сказал Член Политбюро, разливая по бокалам «Армянский».

«Ну и дурак, – подумал Генерал, неприязненно глядя на собеседника. – Если уж ты хочешь сохранить встречу в секрете, надо меньше привлекать к ней внимание. И встречаться не здесь, а в пивной на углу». Но вслух, конечно, ничего не сказал. Лицо его, как всегда, оставалось бесстрастным.

Член Политбюро был радостно возбужден. Даже лысина на его голове сияла, как надраенная медная пуговица. Вчера поздно вечером в обшарпанной, провонявшей подгоревшей кашей хрущевке72, абсолютно надежном, как его заверили, месте, завершилось судьбоносное заседание комитета спасения Родины. Наконец удалось договориться и поделить посты в будущем центральном комитете партии и правительстве. Член Политбюро воспринимал это как личную победу. Слишком много усилий он приложил, встречаясь, иногда не раз и не два, по отдельности с каждым из комитетчиков. Как всегда, самые серьезные споры шли вокруг силовых ведомств: армии, госбезопасности, милиции. Но и мирные кресла: министров здравоохранения, образования, науки – члены ГКСР не желали отдавать без борьбы. Каждый стремился расставить на руководящих должностях своих людей. И все-таки ему удалось утвердить окончательный список, согласованный с американскими партнерами. Не зря он потратил столько времени и сил. Удалось кого обещаниями, кого лестью, а кого и шантажом убедить согласиться с предложенной структурой верховной власти.

– Мы с вами не раз уже обсуждали, – продолжал Член Политбюро, вдохновенно размахивая вилкой, – назревшие в стране проблемы и необходимость шагов, которые нужно сделать как можно быстрее, поэтому позвольте мне на этом не останавливаться подробно.