Любопытно, можно ли открыть эти люки снизу?
— Ты быстро усваиваешь знания, Киска. Теперь давай поищем помещения, которые тебе не так хорошо знакомы. Попробуй по чертежу узнать, как пройти из этой комнаты в мой кабинет? А если ты справишься с этой задачей, то я задам тебе еще более трудную. Куда и как тебе следует отправиться, если я пошлю тебя с запиской к Главному управляющему?
Над первым заданием ей пришлось немного помучиться, зато второе она выполнила без малейших колебаний…
На следующее утро за ленчем, сидя бок о бок с Мештоком, Хью через весь стол обратился к инженеру:
— Пайпс, старина! Я насчет того замечательного чертежа, который вы подарили мне вчера… Как вы думаете, не смог бы один из ваших работников изготовить для него раму? Мне хотелось бы повесить его над моим рабочим столом, чтобы им могли восхищаться и другие люди.
Инженер вспыхнул и широко улыбнулся:
— Конечно, кузен Хью! Красное дерево вас устроит?
— Замечательно. — Хью повернулся к Мештоку: — Кузен Мешток, наш кузен просто хоронит свой талант среди канализационных труб. Он же настоящий художник. Как только я повешу его чертеж, приходите и полюбуйтесь на него.
— Буду рад, кузен. Как только выберу время… — принял приглашение Главный управляющий.
Прошло уже более недели, а ни о Джо, ни об их Милости не было ни слуху ни духу. Целая неделя без бриджа, без Барбары. Наконец как-то за завтраком Мешток сообщил:
— Кстати, все собираюсь тебе сказать. Вернулся молодой Избранный. Ты все еще хочешь увидеться с ним?
— Конечно. А их Милость тоже вернулась?
— Нет. Их Милосерднейшая сестра полагает, что он вообще может не вернуться сюда до самого переезда. Ах, какой дворец, кузен! Не то что эта хибара. День и ночь суета — и ваш покорный слуга будет рад, если за целую зиму ему хоть раза три дадут спокойно поесть. Все беготня, беспокойство, проблемы, суета, суета, суета… — сказал он с затаенной гордостью. — Радуйся, что ты ученый.
Через пару часов стало известно, что Джо готов принять своего бывшего хозяина. Фарнхэм знал дорогу наверх, в покои Джо, так как не раз ходил туда учить Избранных играть в бридж. Поэтому он отправился один.
Джо радостно приветствовал его:
— Входи, Хью! Присаживайся, Никакого протокола, потому что здесь, кроме нас, старых приятелей, никого нет. Ты только послушай, что мне удалось сделать. Если б ты знал, как я был занят! Одна мастерская уже готова к действию в качестве опытного предприятия и начнет выдавать продукцию еще до того, как их Милость выхлопочет покровительство. Все организовано на высшем уровне. Начать массовый выпуск предусмотрено в день получения покровительства. Условия, надо сказать, довольно неплохие. Их Превосходительство получает половину, их Милость — вторую половину и полностью финансирует предприятие. Я получаю десять процентов от прибыли их Милости и управляю делами. Как только дело начнет развиваться по другим линиям — а, кстати, все предприятие названо: «Игры, ниспосланные свыше», и хартия составлена так, что сюда попадает почти любое развлечение, кроме разве что постельных утех, — так вот, когда дело начнет развиваться по другим направлениям, мне понадобится помощь — и для меня это настоящая проблема. Боюсь, что Понс решит взять в долю кого-нибудь из своих близких родственников. Возможен лучший вариант — это обучить специально отобранных слуг — по крайней мере дешевле, особенно если найдутся толковые ребята. Как ты считаешь, Хью? А как ты насчет того, чтобы управлять фабрикой? Дело очень большое: у меня работает уже сто семь человек.
— Почему бы и нет? Раньше под моим началом бывало и в три раза больше народу, а в Сибири я как-то руководил двумя тысячами человек. Но видишь ли, Джо, я пришел сюда совсем по другому поводу.
— Ну, конечно, конечно, выкладывай. А потом я покажу тебе чертежи.
— Джо, тебе известно про Дьюка?
— А что с ним такое?
— Он оскоплен. Разве ты не знал?
— Ах, да! Знал. Это случилось как раз перед моим отъездом. Но, надеюсь, с ним все в порядке? Осложнений не было?
— В порядке?.. Джо, ты, наверное, не понял… Его оскопили. А ты ведешь себя так, как будто ему вырвали зуб. Так ты, значит, знал? А ты пытался помешать этому?
— Нет.
— Но ради Бога, почему? — В голосе Хью звучало недоумение.
— Позволь мне кончить, ладно? Я что-то не припоминаю, чтобы ты, со своей стороны, пытался воспрепятствовать этому…
— Но я просто не имел возможности. Я ничего об этом не знал.
— И я тоже. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать, а ты все норовишь вцепиться мне в глотку. Я узнал обо всем только после того, как это случилось.
— О, тогда прости. А мне показалось, что ты хочешь сказать, что в любом случае не стал бы вмешиваться.
— Нет, это не так. Но если бы я даже и знал, то не представляю, чем бы я мог быть полезен. Разве что мог бы попросить Понса сначала поговорить с тобой. Но еще неизвестно, как закончился бы такой разговор. Так что, может быть, и к лучшему, что мы остались в стороне. Ну, а теперь насчет чертежей… Взгляни вот на эту схему.
— Джо!
— Что?
— Ты что, не видишь, что я не в настроении говорить сейчас о фабриках игральных карт? Дьюк — мой сын…
Джо свернул чертежи.
— Прости, Хью. Давай тогда просто поболтаем, если это облегчит твое горе. Постарайся не думать об этом — я представляю, как тебе сейчас тяжело… с отцовской точки зрения.
Джо слушал, Хью говорил. Наконец Джо покачал головой:
— Хью, в одном пункте ты можешь быть совершенно спокоен: Дьюк никогда не встречался с лордом Протектором. Так что твой совет Дьюку — хороший, на мой взгляд, совет — не имеет ничего общего с тем, что его оскопили.
— Надеюсь, что ты прав. Будь я уверен в своей виновности, я бы, наверное, перерезал себе глотку.
— Но поскольку это не так, тебе нечего травить себя.
— Постараюсь. Джо, но что могло заставить Понса пойти на такой шаг? Он же отлично знал наше отношение к этому… после того случая с хирургом. А я считал его своим другом…
Джо выглядел расстроенным:
— Ты в самом деле хочешь знать правду?
— Я ее должен знать.
— Так вот… сейчас ты ее узнаешь. Это дело рук Грейс.
— ЧТО? Джо, ты, наверное, ошибаешься. Конечно, не спорю, у Грейс есть свои недостатки. Но она никогда не сделала бы такого… да еще своему собственному сыну.
— Нет, конечно, нет. Я даже сомневаюсь, чтобы она знала о происшедшем заранее. Но все равно именно она явилась инициатором. С самого первого дня она твердила Понсу, что хочет видеть Дьюка рядом с собой. Она все-время ныла, знаешь, таким детским плачущим голоском: «Понси, я так одинока! Понси, ты совсем не любишь свою Грейс! Понси, я не отстану от тебя до тех пор, пока ты не скажешь „да“. Понси, но почему ты не хочешь?»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});