Читать интересную книгу Черная книга коммунизма - Стефан Куртуа

Практикуется также похищение южно-корейских рыбаков. За 1955–1995 годы насчитывается множество подобных инцидентов. По данным правительства Южной Кореи, было похищено более четырехсот рыбаков. К другим южно-корейским гражданам, ставшим жертвами северокорейской жестокости на чужой территории, относятся, в частности, пассажиры и члены экипажа угнанного в 1969 году и не возвращенного Югу самолета; южно-корейский дипломат, похищенный в Норвегии в апреле 1979 года; преподобный Ан Сун Ун, похищенный в Китае и переправленный в июле 1995 года в Северную Корею.

Недоедание и голод

Недавно возникла новая тема, бросающая тень на северокорейский режим: острая нехватка продовольствия у населения страны. Продовольственное снабжение оставалось там неудовлетворительным всегда, однако за последние годы ситуация настолько осложнилась, что сами северокорейские власти, пренебрегая священным принципом самообеспечения[118], стали просить о международной помощи. Урожай зерновых составил в 1996 году 3,7 миллиона тонн, что на 3 миллиона тонн меньше, чем в начале 90-х годов. Сотрудникам Программы всемирной продовольственной помощи ООН, а также Соединенным Штатам и Европейскому сообществу Северная Корея в качестве причин неурожая называла различные природные бедствия, обрушившиеся на страну (наводнения в 1994 и 1995 годах, засуха и цунами в 1997 году), однако в действительности катастрофа с продовольствием была вызвана спецификой планового, централизованного сельского хозяйства, присущей любой социалистической стране. Грубейшие ошибки, вроде полного сведения лесов в холмистой местности, поспешного устройства террас[119] некомпетентными работниками, выполнявшими указания партийной верхушки, также сыграли роль в увеличении ущерба от наводнений. Крушение советского коммунизма и новый курс Китая привели к резкому уменьшению помощи, которую эти страны оказывали КНДР. Ныне Россия и Китай стремятся торговать по законам мирового рынка, а не помогать безвозмездно. У властей Северной Кореи почти нет валюты на покупку сельскохозяйственной техники, удобрений и горючего.

Какова же на самом деле серьезность ситуации с продовольствием? Об этом ничего не известно в точности, несмотря на утверждения о катастрофе таких гуманитарных организаций, как «World Vision», оценивавшей в 1997 году число жертв в 2 миллиона, или немецкого Красного Креста, считающего, что в Северной Корее гибнет от голода 10 тысяч детей в месяц.

Однако существуют явные указания на серьезные трудности. Доклады экспертов ООН подтверждают слухи, циркулирующие среди населения пограничных районов Китая. Недоедание охватило всю страну, а в некоторых районах свирепствует настоящий голод. Впрочем, использование свиде-тельств сердобольных путешественников, с легкостью заявляющих о «миллионах, которых ждет гибель, если не прийти им на помощь», распространение за границей фотографий истощенных детей и видеозаписей телепередач, в которых корейским зрителям даются советы, как питаться травой, — все это указывает на хорошо оркестрованную кампанию, призванную представить в совершенно черном свете ситуацию, о которой, конечно, нельзя сказать ничего обнадеживающего. Сегодня речь идет не о том, чтобы заставить кого-то сказать — как когда-то президента Э. Эррио[120] об Украине, — будто все идет хорошо, в то время как там свирепствует голод. Утверждается как раз обратное: Северная Корея поражена ужасным голодом и всякая остановка помощи может спровоцировать необдуманные и опасные акции, способные подорвать стабильность на полуострове и мир на всем Дальнем Востоке. Огромная северокорейская армия тем не менее хорошо питается и вооружается все более точными ракетами.

Мы не располагаем точной информацией о жертвах, вызванных нехваткой продовольствия, если не считать данных, предоставляемых самими северокорейскими властями. Известно лишь о высокой доле детей с признаками недоедания. Специалисты по питанию Всемирной программы продовольственной помощи обследовали 4200 детей, отобранных самими северными корейцами, и получили результат: 17 % страдают от недоедания. Это как будто подтверждает наличие проблемы по всей стране и существование локальных или даже региональных очагов голода. Недоедание, даже голод, теснейшим образом связаны с политикой северокорейского режима, однако борьбу с этим злом ведет «империалистический» мир, поставляющий зерно миллионами тонн. Чрезвычайно важный вывод состоит в том, что будь северокорейское население оставлено один на один со своим коммунистическим режимом, в стране разразился бы настоящий голод, последствия которого были бы ужасны. Следует также иметь в виду, что при всей опасности недоедания его последствия проявляются не непосредственно, а часто как общее ослабление организма и его подверженность различным заболеваниям.

С другой стороны, говоря о многих сотнях тысяч прямых и косвенных жертв нехватки продовольствия, нельзя забывать об усилиях самого северокорейского правительства всячески очернить положение. Точно так же поступали большевики, создавшие в июле 1921 года Комитет помощи голодающим, чтобы привлечь внимание ненавистного буржуазного мира к своим проблемам и получить необходимую помощь.

Конечный итог

Несчастья, обрушившиеся на Северную Корею по вине коммунистов, труднее, чем где бы то ни было, охарактеризовать количественно. Причина в скудости статистики, невозможности изучить ситуацию на месте, недоступности архивов и, кроме того, в закрытости страны. Как выразить в цифрах продукт лживой навязчивой пропаганды? Как передать с помощью арифметики отсутствие любых свобод — объединений, слова, передвижения и других? Как оценить исковерканную жизнь ребенка, отправленного в лагерь потому, что его дед был осужден, или женщины, находящейся в заключении и принуждаемой к аборту в ужасных условиях? Как изобразить методами статистики убожество жизни, где не хватает всего: еды, тепла, удобств, одежды? Чего стоит в сравнении с этим «американизация» южно-корейского общества, о которой с гневом говорят наши ультралибералы, смеющие ставить знак равенства между несовершенной демократией Юга и организованным кошмаром Севера?

Иногда также замечают, что северокорейский режим является такой же карикатурой на коммунизм, как и правление красных кхмеров, архаичным сталинистским исключением. Все так, только этот азиатский «музей коммунизма» по-прежнему функционирует…

Итак, прибавим к ста тысячам жертв внутрипартийных «чисток» 1,5 миллиона погибших в лагерях и 1,3 миллиона убитых в развязанной коммунистами войне — до сих пор не оконченной и беспрерывно множащей список жертв путем проведения точечных, но вполне смертоносных операций (нападения северокорейских диверсантов на Юг, террористические акты и т. д.). Присовокупим сюда прямые и косвенные жертвы голода. По этому последнему вопросу нам катастрофически недостает данных. Но если удовлетвориться подсчетами, согласно которым с 1953 года из-за ослабления организма, вызванного недоеданием, и от настоящего голода скончались 500 тысяч человек (а сейчас множатся, оставаясь неподтвержденными, слухи о распространении каннибализма), то получится, что в стране с населением в 23 миллиона жителей коммунизм за полвека правления лишил жизни более трех миллионов человек.

Жан-Луи Марголен

ВЬЕТНАМ: ТУПИКИ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА

«Мы превратим тюрьмы в школы!»

Ле Зуан, генеральный секретарь Коммунистической партии Вьетнама.

Большому числу людей на Западе до сих пор трудно осудить вьетнамский коммунизм. Ведь многие поддерживали борьбу Коммунистической партии Вьетнама (КПВ)[121] сначала с французским колониализмом, потом с американским империализмом и были готовы объявить ее выразительницей чаяний народа, обуреваемой стремлением построить общество равенства и братства. Остальное сделали располагающий облик основателя партии и ее вождя до 1969 года Хо Ши Мина, исключительная стойкость бойцов и умелая внешняя пропаганда, построенная на ценностях мира и демократии. Насколько трудно симпатизировать Ким Ир Сену и его твердокаменной политике, настолько естественным казалось предпочесть прогнившему сайгонскому режиму Нгуен Ван Тхиеу (1965–1975) улыбчивый аскетизм красных мандаринов Ханоя. Хотелось верить, что КПВ — не сталинистская партия, что, преследуя прежде всего цели национального освобождения, она просто воспользовалась коммунистической этикеткой, чтобы получать помощь от Советского Союза и Китая.

Никто не отрицает искренность патриотизма, проявленного вьетнамскими коммунистами в их длившейся полвека беспримерной борьбе с французами, японцами, американцами и китайцами. Обвинение в измене или в коллаборационизме часто звучало во Вьетнаме (так же, как обвинение в контрреволюционной деятельности в Китае). Однако повсюду, а особенно в Азии, коммунизм оказался вполне совместим с национализмом и даже с ксенофобией. Под маской симпатичного всем национального единства скрывался верный отцам-основателям режим сталинско-маоистского толка, быстро показавший свое подлинное лицо.