Лидочка и Слава вышли на перрон.
Как раз в этот момент справа из туннеля показался поезд. Он притормозил у платформы.
Слава с Лидочкой остановились у узкого прохода в решетке, сквозь которую вчера выходили. Народу было немного — видно, все, кто хотел, уже вернулись с работы.
Последней шла толстая негритянка с двумя малышами, державшимися за ее широкую юбку.
Галины не было.
— Мы не могли ее пропустить? — спросила Лидочка.
— Другого выхода нет.
— А вдруг вы ее не узнали?
— Она бы меня узнала, — сказал Слава. — Значит, опоздала.
Лидочка обернулась. Алла стояла у входа в магазин, наполовину скрытая витриной, и не спешила к ним присоединиться.
— Ее нет! — крикнула Лидочка.
— Она всегда опаздывает, — ответила Алла. — Всю жизнь опаздывает.
— Что будем делать? — спросил Слава.
— А когда следующий поезд? — спросила Алла. У нее поехали колготки, она послюнила палец и потерла место, откуда побежала белая полоска.
— Через полчаса, — ответил Слава.
— Вот через полчаса она и объявится. Как раз ее срок.
В тени на платформе стало прохладнее. Алла со Славой курили. Обычно Лидочка не обращала внимания на табачный дым, даже под настроение любила его, но сейчас он показался ей удушливым.
Если бы Лидочка верила в какие-нибудь биополя или экстрасенсорные штучки, она бы заподозрила, что между бывшими супругами проскакивают молнии отрицательных зарядов.
Они почти не разговаривали, словно эмоциональный заряд встречи уже иссяк, хотя поддерживать отношения надо и придется общаться еще две недели или месяц — кто их разберет!
— А по ту сторону дороги вы бывали? — спросила Алла у Лидочки.
— Там похожий район, только наш называется Сиднем, а тот — Пендж.
— Ну и что в этом Пендже?
— Там? Там замечательный магазин, в котором продают все для дома и сада. Там можно купить и ночной горшок, и пальму, и рассаду клубники.
— Интересно, — рассеянно сказала Алла. Она сидела, закинув ногу на ногу. Лидочке не нравилось, что у нее такие сильные, красивые ноги. Она, как правило, не завидовала другим женщинам, но Алле на месте природы она выдала бы ноги толстые и короткие.
— Надо будет съездить, — сказала Алла, обернувшись к Славе. — Ты свозишь?
— Как бы Галина чего не перепутала, — сказал Слава.
— Ну что она может перепутать? Я хоть здесь новичок, но и сама бы не затерялась. Простой город. Правда, Галка — великий путаник.
— Странно, что ты обвиняешь ее, — сказал Слава.
— Ах, никого я не обвиняю, — отмахнулась Алла.
Время текло невероятно медленно. Им совершенно не о чем было разговаривать. Алла лишь совершала некие движения, которые должны были свидетельствовать о ее интересе к Лондону и к здешней жизни. А на самом деле ей все это было неинтересно. Как будто она каторгу отбывала в этом проклятом Лондоне.
— Так ты деньги в банке хранишь? — спросила она у Славы.
— И в банке тоже, — ответил Слава.
Снова помолчали.
Как по команде Алла и Слава загасили свои сигареты и снова достали пачки. Одинаково вытрясли по сигарете и закурили.
— Я пойду погуляю, — сказала Лидочка, поднимаясь.
— Посиди с нами, — сказала Алла.
— Не хочется сидеть.
Лидочка пошла направо к концу платформы, где она переходила в зеленый косогор, на котором росли вполне российские полевые цветы. Если бы не красные рыльца телекамер, нависающие над платформой, можно было бы подумать, что ты дома. Лидочка поглядела назад. Слава и Алла сидели неподвижно, уставившись перед собой. Нет, не станут они снова любящими супругами. Алле даже не хватает выдержки изображать из себя вернувшуюся блудную дочку.
Вполне возможно, что ей и не нужна эта английская подруга, добившаяся своего иностранного счастья, пока она сама находится в столь подвешенном состоянии. Впрочем, нет, по логике вещей, Галина ей нужна — и как спутница по походам в город, и как советчица… А какова тогда роль Иришки?
Слава поднялся и подошел к Лидочке.
— Как она тебе? — негромко спросил он, как спрашивают о тяжело больном человеке.
— Не знаю, — ответила Лидочка. — У меня не было времени разобраться.
Алла незаметно подошла к ним — видно, как только Слава встал, она тут же последовала за ним.
— Опять секретничаете? — спросила она.
— Нет, — сказал Слава. — Говорили о тебе.
— Обо мне говорить не принято. В хороших домах… Ты что, выяснял, приглянулась ли я твоей новой пассии?
— Ах, оставь, — отмахнулся Слава. — Не смеши.
— Я устала от вашего семейства, — серьезно сказала Лидочка. — Сначала Слава подозревает, что я чья-то шпионка, может, даже ваша, вы подозреваете, что я приехала уводить от вас мужа, которого вы сами благополучно оставили. Мне не хочется играть в ваши игры. Играйте в них сами.
— Правильно, — сказала Алла. — Не вмешивайся в наши игры и останешься здоровой!
— Вы говорите, как один мой случайный знакомый, попутчик.
— Какой еще попутчик?
— Я летела сюда с одним молодым человеком, которого зовут Геннадий, он мне тоже советовал ни во что не вмешиваться.
— Как его фамилия? — насторожилась Алла.
— Я не спросила. Зато знаю его специальность.
— И какая же у него специальность?
— Убийца-организатор.
— Что еще за чепуха?! — вдруг взъярилась Алла. — Что еще за шутки?!
— А вот и поезд, — сказал Слава, который слушал этот разговор вполуха. О Геннадии он уже знал. — Пошли к выходу с платформы, чтобы не упустить Галину.
Они успели дойти до выхода, прежде чем открылись двери вагонов. На этот раз из электрички вышло совсем немного народа, человек десять, не больше. Галины среди них не было.
Они стояли, пока мимо не прошел последний пассажир.
— Что же будем делать? — растерялась Лидочка.
— А она адрес знает? — спросила Алла.
— Знает, — ответил Слава. — Я ей давал.
— Может, она уже приехала на такси? Или ее муж привез?
— Значит, больше встречать не будем? — спросила Лидочка.
— Никакого смысла, — сказала Алла. — Мы договорились. Она обещала. Мы прождали почти час. Сколько можно, в конце концов!
Они пошли домой.
Все шли быстро, ожидая увидеть перед домом чужую машину или такси.
Валентина открыла дверь так стремительно, словно дежурила перед ней.
— И где она? — с порога спросила Валентина. — Неужели не встретили?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});