Читать интересную книгу Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии - Татьяна Шишова

Естественно, мы не призываем к тотальной войне. Больше того, наша психолого-педагогическая работа заключается, в частности, в том, что мы помогаем людям ради согласия в семье найти компромисс с близкими, сгладить острые углы, не держаться за свои принципы по второстепенным вопросам. Масса бытовых конфликтов возникает из-за несовпадения вкусов, привычек, и тут необходимо проявить такт, терпение, широту взглядов. Скажем, если жена любит ходить в консерваторию, а муж — смотреть футбол, стоит потерпеть друг друга. Хотя при выборе жениха или невесты лучше все-таки обратить серьезное внимание на близость интересов — это важная составляющая семейной жизни.

Нужно терпеть, покрывая любовью, и слабости окружающих: медлительность и суетливость, замкнутость и многословие, неуклюжесть, рассеянность, повышенную тревожность, недостаточную аккуратность. Всего не перечислить. Эти слабости порой могут не на шутку раздражать. Справиться со своим раздражением тоже маленький подвиг любви. Но одно дело слабости, а другое — пороки, к которым из любви к человеку надо быть непримиримым. Сейчас (это стало уже общим местом) налицо так называемое «падение нравов». И вполне понятно, что в такой обстановке возникает путаница. Порок норовит объявить себя слабостью, нормой, а то и достоинством. Но надеемся, православные читатели ощущают эту разницу. Условно говоря, разницу между пристрастием к спортивным передачам и к непристойным фильмам, между сказанным сгоряча резким словом и грязной руганью (в том числе и при детях).

Чуть раньше мы написали об алкоголиках. Но ведь очень схожую картину являют наркоманы, игроманы, альфонсы и тунеядцы, мошенники, развратники. Они тоже, по большому счету, слабовольны, безответственны, эгоистичны, бессовестны. Они разрушают жизнь вокруг себя, ломают судьбы, причиняют боль, губят и других, и свою душу. То, что сейчас все это безобразие так расплодилось, как раз и есть результат оскудения любви, нашей теплохладности, трусости, боязни прослыть ханжами и моралистами.

«Духовная любовь, отраженная в ликах древних икон, строга и требовательна, — пишет архимандрит Рафаил (Карелин). — Взор святых смотрит на нас из вечности… тут нет и следа примиренности с грехом или снисходительности к нему. Поэтому лики древних икон непонятны и чужды, а иногда прямо страшны для плотского, привязанного к греху человека. Но в этой ненависти к греху, в этой беспощадной правде — одно желание — спасение человека. Истинная любовь, духовная любовь, отраженная древними иконописцами, не идет на компромиссы. Это кажется многим из современных людей жестокостью… Лики древних чудотворных икон строги, потому что они прозорливы. Они видят демонский мир, мир невидимых убийц, видят гнездо греха — жилище сатаны в человеческом сердце…»[35].

«Любить и хоронить!»

Как известно, язык тонко улавливает суть вещей и явлений. Видно, неспроста сейчас входит в моду эвфемизм, тоже связанный с любовью. Узнав, что у твоих друзей тяжело болен кто-то из родственников, спрашиваешь, чем лечат больного. И порой ответ звучит так: «Мы его (ее) просто любим». Это означает, что медицина бессильна, дни больного сочтены, поэтому теперь его остается только любить.

То есть любовь как бы выделяется в самостоятельное действие, приходя на смену медицинской помощи. Хотя в реальности любят близких и во время активного лечения, и когда наступает период последней заботы о его висящей на волоске земной жизни.

Современные гуманисты стараются как-то незаметно этот подход расширить, распространить на все случаи жизни. Даже на те, когда любовь должна выражаться прежде всего в борьбе, в острой схватке со злом за спасение человека.

Несколько лет назад довелось побеседовать с двумя молодыми священниками, которые, побывав на антинаркотическом семинаре, были под сильным впечатлением программы «снижения вреда».

— Да ведь в рамках этой программы наркоманов учат «более безопасно» потреблять наркотики и раздают шприцы и презервативы! — возразили мы.

— Что поделаешь?.. Надвигается эпидемия СПИДа, — так или примерно так прозвучало в ответ.

— Но ведь главная защита от СПИДа — целомудренная жизнь. Может, лучше призвать к покаянию?

— Призвать-то можно, да толку что? Надо реально смотреть на вещи. Когда эпидемия, никто не застрахован. И потом, у больного СПИДом тоже должно быть право на личную жизнь.

— И что же делать? — вконец опешили мы.

— Как что? Любить. Мы же христиане. Мы всех должны любить, и особенно грешников.

— Но ведь столько народу умрет…

— Умрет! — с какой-то не соответствующей теме веселостью ответил на наше морализаторство батюшка. — Эпидемия — что поделаешь?

— Да! — подхватил другой. — Наше дело — любить и хоронить.

* * *

«Любовь и смерть неразделимы, любовь и смерть всегда вдвоем», — напоминает нам поэт. Вопрос только в том, что эту пару соединяет: вера в Бога, а значит, в победу Любви над смертью или равнодушие, когда и любить не трудно, и хоронить не жалко.

12 / 09 / 2007

ПОЛИТЛИКБЕЗ ПО ШИЗОФРЕНИИ

Беседа с психиатром Татьяной Крылатовой

Настойчивая пропаганда индивидуализма давно стала одной из примет современной жизни. «Ты этого достойна!» — твердит реклама. «Побалуй себя!» — шепчут глянцевые журналы. «Но чем плохо, если ребенок вырастет эгоистом?» — изумляется ведущий телепрограммы по воспитанию. «Зачем тебе семья? Поживи для себя, — говорит мать 28–летнему сыну. — Успеешь еще ярмо на шею повесить. Хватит того, что мы с отцом в жилу ради вас тянулись. Ты-то хоть дураком не будь». Вообще выражение «для себя, любимого», еще недавно употреблявшееся лишь иронически, сейчас все чаще звучит вполне серьезно. А почему бы и нет? Ведь говорят же всерьез, что главное — самого себя любить и принимать. Даже на специальных психологических тренингах учат «любви к себе».

Западные мудрецы пророчат, что грядущее общество будет состоять из миллиардов (или из одного «золотого миллиарда»?) атомизированных индивидуалистов. Этаких кочевников, «граждан мира», освободившихся от химеры под названием Родина и только ищущих, где им лучше. Наши либералы тоже, помнится, внушали, что патриотизм — последнее прибежище для негодяя и Родина не там, где ты родился, а где тебе комфортно. В последние годы, правда, накал антипатриотической пропаганды несколько снизился, но в либеральных СМИ патриоты по-прежнему высмеиваются как люди недалекие, экзальтированные, не совсем нормальные. Ну, конечно! Разве не безумие — так не любить себя, чтобы отдать жизнь за совершенно незнакомых тебе людей, каких-то «соотечественников»? Слово-то какое нелепое, пафосное…

Однако психиатр с 30–летним стажем работы Татьяна Александровна Крылатова утверждает прямо противоположное: установка на эгоизм и индивидуализм чревата развитием глубокой психической патологии, близкой к шизофрении. Конечно, если она реализуется в достаточно полном объеме. А ведь именно этого и требует от нас общество потребления, бесконечно возгревая потребности непомерно раздутого «эго»! Мы попросили Татьяну Александровну поставить диагноз современному состоянию российского общества.

— Татьяна Александровна, какие характерные изменения в поведении человека, страдающего шизофренией, отмечает психиатрия?

— Для шизофрении характерны значительные изменения в эмоциональной сфере. Причем они носят двоякий характер. С одной стороны, наблюдается прогрессирующее обеднение эмоциональных реакций, а с другой — их неадекватность, парадоксальность. Сначала страдают высшие эмоции: сострадание, альтруизм, эмоциональная отзывчивость. Потом, если шизофрения прогрессирует, больные становятся все более холодными, эгоцентричными. Человек аутизируется, уходит в себя. Ему уже вообще ни до чего нет дела, кроме каких-то своих, узко понятых интересов. Что называется, не до жиру, быть бы живу. Кроме того при шизофрении человек перестает отфильтровывать нужное от ненужного. На него наваливается все подряд. Он не может оценить, что для него хорошо, а что плохо, и либо воспринимает все как крайне важное, либо вообще ничего не воспринимает, наглухо отгораживается от мира. Когда он воспринимает все без разбору, будучи не в состоянии выделить главное и второстепенное, в голове у него возникает хаос. Соответственно, хаотизируется и поведение. Он начинает совершать несуразные поступки, утрачивает адекватное восприятие реальности. Или же — это второй вариант — больной впадает в бесчувствие и бездействие. Оба варианта непродуктивны.

— А что происходит с личностью больного?

— Ее целостность нарушается. Вообще, целостность личности не дается от рождения, а формируется в среде. Когда отношения со средой складываются благополучно, то есть субъект принимает среду, а она — его, то формируется нормальная, непротиворечивая, цельная личность. При шизофрении же возникает расщепление, диссоциация личности. А затем по мере развития болезни может произойти и распад личности. Основа психоза — деперсонализация и дереализация. Деперсонализация — это когда человек теряет свою персону. Ему кажется, что это уже не он, а кто-то другой. Дереализация — это потеря понимания реальности. Человек перестает фильтровать информацию, она накапливается в переизбытке и как бы взрывает его изнутри. Возникает внутренний хаос, разрушается ощущение самостийности (деперсонализация) и утрачивается адекватное восприятие реальности. Это пагубно отражается на отношениях больного как с микро-, так и с макросоциумом.