— Я понимаю, что ничего собой не представляю, брат Нил. Было бы неправильно с моей стороны думать, будто я представляю собой какую-нибудь ценность за исключением того вклада, что могу вносить. Я мечтаю только усиленно трудиться во благо Создателя, чтобы я смог заслужить награду в грядущей жизни.
Улыбка исчезла, ей на смену пришел злобный испепеляющий взгляд.
— Я приказал их казнить. После того, как пытками выбил из каждого из них признание.
Сжимавшие резец пальцы Ричарда напряглись. Сохраняя невозмутимое лицо, он всерьез прикидывал, не вогнать ли резец Нилу в череп. Он знал, что тот даже отреагировать не успеет. Только вот что это даст? Да ничего.
— Я благодарен, брат Нил, что вы раскрыли предателей в нашей среде.
Нил на мгновение подозрительно сощурился, но в конечном счете отмел подозрение, дернув уголком рта. Он вдруг круто развернулся, взметнув подол балахона.
— Пошли со мной, — торжественно приказал он, шагая прочь.
Ричард проследовал за ним по полю, превратившемуся едва ли не в болото под ногами толп рабочих, под колесами фургонов и от всех этих строительных материалов, которые волокли, тянули и катили на стройку. Они прошли мимо того, что казалось бесконечным фасадом дворца. Стены росли все выше, появлялись все новые ряды оконных проемов. Рос и лабиринт внутренних стен, определяя комнаты и коридоры. В этом дворце будут многие мили коридоров. Десятки лестничных пролетов стояли на разных стадиях строительства.
Довольно скоро кое-где на нижних этажах уже начнут класть дубовые полы. Впрочем, сперва над этими секциями нужно еще возвести крышу, чтобы дождь не испортил пол. В некоторых внешних помещениях крыша будет пониже, чем у основной секции, которая должна уходить в поднебесье. Ричард полагал, что эти нижние помещения окажутся под черепичными и свинцовыми крышами еще до зимних дождей.
Он шел за Нилом по пятам к главному входу во дворец. Тут стены были еще выше и почти законченные, со множеством украшений. Нил двинулся по лестнице, выходящей на площадь, шагая через две ступеньки за раз. Белые мраморные пилоны являли собой весьма внушительное зрелище. На многих уже водрузили скульптуры. Эти застывшие в камне искореженные человеческие фигуры впечатляли. Как и было задумано.
Площадь устилал каватурский мрамор с серыми прожилками. Играющее на мраморе солнце превращало площадь с полукружием величественных колонн в нечто сияющее. Казалось, искореженные каменные люди, окружающие площадь, кричат от боли, ослепленные этим светом. Именно такого эффекта брат Нарев и добивался. Нил сделал рукой широкий жест.
— Здесь будет великая статуя — скульптура, венчающая вход в императорское Убежище. — Вот так, с вытянутой рукой, он прокрутился вокруг собственной оси. — Это будет местом, где будут проходить люди, чтобы попасть в величественный дворец — на прием к чиновникам Ордена. Здесь люди приблизятся к Создателю.
Ричард промолчал. Нил какое-то время смотрел на него, затем встал в центре и воздел руки к солнцу.
— Здесь! Будет статуя во славу Создателя, и Свет его будет озарять солнечные часы. Свет упадет на те изображенные в камне жалкие существа — людей. Это будет монумент, воплощающий низменную сущность человека, обреченного влачить жалкое существование в этом мире, скорчившегося от унижения, когда Свет Создателя обнажит мерзкую плоть его и душу в том виде, в каком они есть — безнадежно извращенные.
Ричард подумал, что если бы у сумасшествия имелся поборник, то им стал бы Орден и те, кто его поддерживает.
Нил опустил руки. Дирижер, закончивший выступление.
— Ты, Ричард Сайфер, изваяешь эту статую.
Ричард вдруг вспомнил о молотке, который по-прежнему сжимал в кулаке.
— Да, брат Нил.
Нил погрозил ему пальцем перед самым носом и ухмыльнулся с жестоким удовольствием.
— Не думаю, что ты понимаешь, Ричард. Жди! — выбросил он руку в командном жесте. — Жди здесь.
Он куда-то побежал, коричневый балахон развевался сзади, как поток грязной воды. Нил извлек что-то из-за мраморных пилонов и вернулся, держа добычу в руке.
Это оказалась маленькая статуя. Нил поставил ее на землю, там, где лучи мраморного пола сходились в самом центре площади. Гипсовое изображение того, о чем брат Нил только что поведал. Статуя была еще более мерзкой, чем ее описал Нил. Ричарду ужасно хотелось шарахнуть по ней молотком и разнести вдребезги тут же, на месте. За то, чтобы уничтожить эту пакость, почти стоило умереть.
Почти.
— Вот она, — провозгласил Нил. — Брат Нарев велел одному старшему скульптору сделать макет солнечных часов по его инструкции. Видение брата Нарева действительно уникально. Само совершенство, как считаешь?
— Она в точности такая ужасающая, как вы и сказали, брат Нил.
— А ты ее изваяешь. Просто увеличишь этот макет и сделаешь гигантскую статую из белого мрамора.
Ричард в полной прострации кивнул.
— Да, брат Нил.
Палец снова закачался у него под носом с еще большим восторгом.
— Нет-нет, на самом деле ты ничего не понял, Ричард. — Он ухмылялся, как прачка, стоящая у забора с корзиной грязных сплетен. — Видишь ли, я кое-что проверил насчет тебя. Брат Нарев и я никогда не доверяли тебе, Ричард Сайфер. Нет, никогда. И теперь нам все о тебе известно. Я узнал твой секрет.
Ричард похолодел. Он приготовился к битве. Похоже, у него нет выбора, надо убить Нила.
— Видишь ли, я переговорил с Народным Защитником Мускиным.
Ричард ничего не понял:
— С кем?
Нил расплылся в победной улыбке:
— Тем человеком, что приговорил тебя к работе скульптора. Он вспомнил твое имя. И показал мне дело. Ты сознался в административном проступке. Показал он мне так же, какой штраф ты заплатил — двадцать две золотые марки. Значительная сумма. — Нил снова погрозил пальцем. — Тут правосудие допустило ошибку, Ричард, и ты это знаешь. Никто не может заработать такое состояние при помощи всего лишь административного проступка. Такие деньги можно нажить только неправедным путем.
Ричард слегка расслабился. У него аж пальцы заныли, так крепко, оказывается, сжимал он молоток.
— Нет, — продолжил тем временем Нил, — ты совершил что-то куда более серьезное, чтобы сколотить состояние в двадцать две золотые марки. Совершенно очевидно, что ты виновен в очень серьезном преступлении.
Нил воздел руки, как Создатель перед своими чадами.
— Но я окажу тебе милосердие, Ричард.
— А брат Нарев одобрил это милосердие?
— О да! Видишь ли, эта статуя станет твоим искуплением перед Орденом, твоим способом покаяться за преступные деяния. Ты будешь создавать эту статую тогда, когда не будешь занят на основной работе для дворца. Тебе за эту статую ничего не заплатят. И тебе запрещено брать мрамор, приобретенный Орденом для императорского Убежища, ты должен приобрести мрамор за собственные деньги. И если тебе придется работать целое десятилетие, чтобы заработать необходимую сумму, тем лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});