— Прощения прошу, господа! Я тут случайно услышал о разбойниках и заинтересовался. Мне скоро ехать морским трактом, а попутчиков пока не нашел. Такие опытные люди, как вы, несомненно, должны знать, много ли на тракте разбойников, и есть ли шанс проехать одному.
Один из мужчин предложил ему присесть за их столик и, отхлебнув из своей кружки, сказал:
— Отряды герцога за зиму почистили окрестные леса, так что нападения на трактах у нас стали редки. А вот дальше к побережью, по слухам, разбойникам еще раздолье, так что я бы не советовал ехать одному. Да и два–три человека от ватаги не отобьются, тем более что разбойники почти всегда нападают из засады. Не успеешь оглянуться, как всего утыкают стрелами.
— А эти, о которых вы говорили, откуда взялись? Я, вообще‑то, сам не местный, а издалека.
— И те, которые напали на баронессу, были, как и ты, издалека, — хмыкнул его собеседник.
— Неужто убили девушку?
— Это неистовую Альду? Насмешил, честное слово! — сказал сидевший напротив Лаша мужчина. — Хотя что с вас пришлых взять. Охотились они на нее, но в результате она за ними сама начала гоняться, пока всех не порешила.
— Это девушка‑то? — недоверчиво спросил Лаш, вызвав за столом взрыв веселья.
— Это с виду она девушка, мил человек, да такая, что ты при виде ее изойдешь слюной. А внутри это дикий зверь! Нам недавно рассказали, как она охотилась одна за волчьей стаей, так волки от нее по всему лесу драпали, а она за ними гонялась и живым рубила хвосты!
— Врешь!
— Я вру? — обиделся он. — Да спроси кого угодно в городе, все знают! Эти хвосты потом герцог приказал повесить на свое знамя. Это такой знак на шесте, который за ним носят.
— Интересно, из‑за чего ей такая честь?
— Так любит он ее без ума. Оттого, наверное, его люди и стражу ей набирают.
— А почему только из местных?
— Извини, но вам пришлым доверия быть не может. Вот кто может поручиться, что ты на нее не умышляешь? Никто! А у нас все друг друга знают, и всегда можно найти поручителей.
— Да я, собственно, и не собирался. Мне нужно на побережье.
— Мой тебе совет: найди на две–три декады работу в городе, а после поедешь на побережье с кем‑нибудь из наших купцов. Если знаешь, с какого конца держаться за ту штуку, что весит на твоем поясе, так еще и доплатят за охрану.
— За совет спасибо, может быть, так и сделаю. А ты, стало быть, записался в охрану к этой вашей Альде?
— Не я, а Колин с Ладом. Их уже приняли, это мы сейчас и обмываем.
— А ты сам?
— Мне уже надоело служить, да и никто из нас, кроме этих двоих, не согласится. У каждого в городе есть дело и семья, и неохота срываться с насиженного места.
Лаш пил отвратительную на вкус брагу и приглядывался к Колину с Ладом. Колин был выше Лаша на голову и шире в плечах, но Лад фигурой не отличался, да и на лицо был немного похож.
— Когда отбываете? — спросил он Лада, стараясь запомнить особенности его голоса.
— Так завтра с утра и отбываем, — ответил Лад. — Дом сегодня продали, но уж больно поздно, в новый город уже попутчиков не найти. А завтра отдадим ключи хозяину и в магистрат. Там должен быть человек герцога с лошадьми.
— Так вы вместе живете?
— А что тебя так удивляет? Семей у нас нет, вот и купили дом в складчину.
— Что‑то мне знакомо твое лицо. Был у меня сосед, ну вылитый ты. Случайно, не родственник?
— А полное имя соседа?
— Грай Краш.
— Нет, просто похожий. Меня зовут Ладом Халтом, род совсем другой.
Узнав все, что хотел, Лаш поднялся из‑за стола, поблагодарил за компанию и, расплатившись с подбежавшим слугой, вышел из трактира. Судя по полным тарелкам и количеству кувшинов с брагой, застолье у оставленной компании обещало быть долгим.
Он вернулся на постоялый двор, оставил коня на конюшне, переоделся в одежду темного цвета и пешком вернулся к знакомому трактиру. Не заходя внутрь, Лаш протиснулся в узкий проход между двумя домами, стоящими на площади напротив трактира, и начал наблюдать за его дверьми. Нужную компанию пришлось долго ждать. Все пятеро уже сильно набрались, но еще крепко держались на ногах. Двое сразу ушли куда‑то в сторону, а остальные направились по своим делам, хлюпая грязью по деревянным настилом тротуаров.
Подождав, пока гуляки отошли шагов на тридцать, убийца последовал за ними, стараясь производить как можно меньше шума. Вскоре еще один из них свернул в сторону, а Колин с Ладом, поддерживая друг друга, продолжили путь, раскачиваясь из стороны в сторону, как деревья в бурю. Наконец они добрались до небольшого одноэтажного дома, огороженного низкой изгородью. Пока Колин возился с навесным замком на калитке, Лаш бесшумно подбежал вплотную и по рукоятку вогнал ему длинный, узкий стилет под левую лопатку. Уклонившись от падающего тела, он нанес второй удар рукояткой в висок начавшему поворачиваться на шум Ладу. Пришлось поискать упавший в грязь ключ, после чего Лаш открыл калитку и затащил внутрь тела. Обыскав обоих, он нашел и ключ от дома, срезав заодно кошельки и освободив Лада от кинжала и кожаной куртки. Теперь надо было освободиться от тел. Лаш посмотрел через изгородь. Там виднелся неказистый домишко и несколько таких же убогих подсобных строений. Перебравшись через изгородь к соседям, он приблизился к дому. Собак не было, а входную дверь заперли на щеколду, которую он без труда открыл кинжалом. В доме была одна старуха, такая же убогая, как и ее жилье. Она так и умерла, не проснувшись. Лаш нашел погреб, который никто не открывал, наверное, сто лет. С трудом приподняв крышку, он сбросил старуху вниз. Чтобы доставить в погреб оба тела, пришлось разобрать часть изгороди. Напоследок Лаш закрыл крышку, присыпал ее землей и восстановил изгородь. Начавшийся дождь удовольствия не доставил, но должен был к утру смыть все следы крови, которая натекла от Колина. Найдя во дворе бочку с водой, убийца наскоро отмыл от грязи куртку Лада и оставил ее в доме сохнуть. Потом пришлось сходить на постоялый двор и заплатить хозяину за десять дней, чтобы он оставил за Лашем комнату и позаботился о лошадях. Убийца спешно собрал в сумку все, что могло понадобиться в его нелегком ремесле, и перебрался в дом убитых. Осталось сделать самое неприятное. Лаш начал с того, что слегка укоротил волосы, а затем несколько раз сильно ударил себе кулаком в лицо и скользящим ударом содрал кожу. К утру лицо должно было опухнуть и расцвести несколькими синяками, так что он мог без малейшего риска сказаться Ладом, пострадавшим после трактирной гулянки. Ночь прошла спокойно, а наутро появился новый собственник дома, который при виде морды Лаша чуть не пустился наутек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});