Много слоев, друг поверх друга. Ноги обнажены. Одна нога в ботинке с подбитой гвоздями подошвой. Второго ботинка видно не было.
— Интересно, давно он здесь? — Эмерелль снизила голос до шепота.
Даже завывание ветра стихло на миг.
— Он был еще жив, когда упал, — подавленно пробормотал Мелвин. — Вероятно, сломал ноги. Он пытался подтянуться выше по склону. Веревка порвалась. Где-то здесь лежит и его товарищ. Он… — Порыв ветра унес последние слова.
Чуть впереди от осыпи со стуком отделился камень величиной с кулак и покатился вниз, потянув за собой несколько более мелких камешков. А затем исчез в пропасти. Эмерелль представила, как такой камень угодил бы ей в голову, пока она карабкалась по ледяной стене, и судорожно сглотнула.
Пелена туч снова сомкнулась. Пальцы света погасли.
— Вперед! — поторопил Мелвин.
Они оставили мертвеца позади и снова перешли на прежний ритм. Четыре шага. Глубокий вдох. Четыре шага…
Наконец Мелвин довел королеву до скалистого уступа, защищавшего от внезапного камнепада.
— Тебе нужно позаботиться о своих руках, — безапелляционно заявил он.
Эмерелль сделала попытку. Тщетно. Мысли были в беспорядке. Она не могла сосредоточиться!
Наконец Мелвин взял ее руки в свои и потер их. Пальцы закололо, словно под ногти кто-то загнал тысячи иголок.
— Ты промерзла! — с упреком произнес он. — Почему не защищаешься от холода заклинанием?
Она и забыла, что нужно поддерживать заклинание! Такого с ней не бывало еще никогда. Она выживала в ужасных буранах в Снайвамарке и на Карандамоне. Сражалась в вечных льдах. На нее охотились. Она была из народа нормирга. Эльфом с холодного севера. Защищаться при помощи заклинания было для нее столь же естественно, как и дышать!
А теперь она не знала, что ответить Мелвину.
Руки Эмерелль сейчас выглядели получше. Было стыдно.
Мауравани был куда худшим целителем, чем она. Почему она не может помочь себе? Почему? Эльфийка потеряла нить рассуждений и снова прислушалась к песне ветра.
— Эмерелль!
Полуэльф тряс ее. Королева заморгала. Она уснула!
Мелвин взял ее ладони и положил себе на плечи.
— Не спи! Ты была права. Там, выше, я увидел кое-что странное. Кто-то на вершине. Или, по крайней мере, был. Ты не должна спать. Ты совсем замерзла. Не засыпай! Наверху мы сможем развести костер.
«Костер посреди пустыни из камней и снега», — удивленно подумала Эмерелль. А потом глаза ее закрылись.
Тринадцать
Все они ушли. Все, кто знал, что высокая стопка ящиков на набережной — больше, чем просто стопка ящиков. Он воспользовался своим влиянием коменданта, чтобы переместить ее в самый отдаленный уголок Альвенмарка. Все к лучшему.
Они не станут горевать по Вахан Калиду. По его мнению, в части плана Элийи были посвящены слишком многие.
И только коменданты видели полную картину. Но их больше двадцати. Напряжение продлится еще семь чертовски долгих дней до выборов короля. Просто чудо, что до сих пор ничего не всплыло! Сканга была подозрительна по своей природе!
Она натравила на него ши-хандан, потому что он считал, что убить Эмерелль невозможно. Мадрог улыбнулся. Похоже, он оказался прав. Прежняя королева все еще жива. И он не верил, что она сбрендила. Только не Эмерелль. Она правила бессчетные века. У нее камень альвов. Она пережила нападение шихандан. Он не удивится, если она появится на выборах короля.
Мадрог забрался в ящик. Узкое пустое пространство с лестницей до самого верха. Было просторно… Достаточно, чтобы вместить торсионное орудие. Самое лучшее из тех, что привезли в Вахан Калид. Его чертова дюжина… Он приказал провести тренировочную стрельбу в Лесном море. Тринадцатое орудие показало наилучший результат по точности и кучности, причем с различной обслугой. Конечно, важно, кто стреляет из орудия. Он и сам пытался стрелять из чертовой дюжины. Он знал, что она не разочарует. Мадрог опустился на колени, чтобы еще раз проверить пять каменных ядер. Прижал деревянный трафарет к каждому. При этом он осторожно поворачивал их. Все ядра были идеально круглыми. Редкость для снарядов торсионных орудий. А еще большей редкостью было то, что у всех был одинаковый вес. Хороший стрелок сумеет обеспечить пять попаданий подряд.
Он откинул доску на направляющей торсионного орудия.
Провел по ней ладонью. Деталь была покрыта смазкой. Кобольд взглянул на гавань. Роскошная либурна, на которой пройдут выборы короля, стояла на рейде. Рядом швартовались другие корабли.
Мадрог сам выбрал обслугу для остальных двенадцати орудий. И воинов, которые будут прикрывать их. Большинство было пауками. На всех них можно было положиться. Даже если интрига Элийи провалится, ребята позаботятся о том, чтобы путч против троллей удался. Причем прежде, чем Никодемус подаст условный сигнал, по которому должны ринуться в атаку полчища красношапочников. Решиться и притащить сюда шесть тысяч воинов… Он всеми силами пытался отговорить организаторов от этого. При таком количестве посвященных их затея ни за что не останется в тайне!
Мало того, они еще доверили верховное командование Никодемусу. Командир пауков не доверял его хитрой лисьей морде. Лутин слишком долго шлялся невесть где. И как проверить правдивость историй, которые хвостатый рассказал об Эмерелль? Если бы прислушались к мнению Мадрога, он оставил бы лутина еще на пару часов Сканге и Бирге. Как он ни ненавидел троллих, но вынужден был признать, что обе они очень искусны в вопросах выбивания правды. Элийя слишком рано забрал брата.
Луна висела низко над гаванью. Было самое начало весны, но, несмотря на это, стояла неприятная липкая жара. Заплечных дел мастеру не нравился Вахан Калид. Ежедневные ливни… А большинство гостей будут ночевать под открытым небом… Праздник Огней пострадает от этого. Неподходящее время для подобных затей.
Мадрог увидел фонари, которые приказал развесить. На корме королевской либурны к поручням он привязал арбуз, и теперь кобольд напряженно вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть его очертания. Сейчас на судне не было никого.
И в гавани тоже.
Орудие находилось на достаточной высоте, чтобы снаряды не зацепили голов детей альвов, которые наводнят гавань через семь дней. Мадрог заметил баржу с яркой мачтой. Она пришвартовалась неподалеку от грузового крана, на ярких стапелях. Кран покрасили только вчера. По высоте мачты и стапелей кобольд мог определить, насколько поднялась вода в порту. Амплитуда прилива составляла до двух шагов. Для стрелка это не имело значения. А вот пауки — другое дело!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});