Читать интересную книгу "'Фантастика 2025-65'. Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин"

и заснуть не могли, слушая ее крики и стоны из моего сначала шатра, а потом и спальни.

Но никто даже не улыбнулся. Сказано — что девушка еще девица, значит, так оно и есть. Двум герцогам — одному простому (Гастону), который еще и ближайший здесь родственник невесты, а другому — Великому, он же жених, виднее. Кстати, сама Изабелла при этой речи своего дяди даже не покраснела, а легкий румянец на ее лице наоборот очевидно свидетельствовал о том, как она смущена в ожидании своей первой в жизни близости с мужчиной.

Дальше опять по плану. Ритуал бракосочетания. Церемония возведения Изабеллы в Великие герцогини. Кстати, хотела после моих слов, что я ее провозглашаю законной Великой герцогиней, моя теперь уже женушка сама себе на голову свою корону напялить. Уже и руки к ней потянула. Шалишь! Это я тебя короную, дорогая моя. Не забывай об этом. Взял в руки ее золотой обруч, усеянный драгоценными камнями, взглядом заставил почтительно склонить передо мной свою гордую головку и торжественно, так сказать, возложил.

С ума сойти, но ликование народа в этот момент было куда громче, чем пару часов назад, когда я себе корону на голову надевал. С чем связано? Почему это они мою жену приветствуют активнее, чем меня — своего законного герцога? Впрочем, если им Изабелла чисто внешне кажется более привлекательной, то тут согласен. Присутствовали в основном мужчины, так что то, что они отдают предпочтение красивой девушке перед молодым человеком, даже радует. Или просто, что, наверное, ближе к истине, устали уже стоять и были счастливы, что, наконец, все закончилось, и можно идти смотреть на казни, а потом и на халяву пожрать и выпить.

В сопровождении вассалов и гостей (правда, зарубежное представительство ограничивалось одной Алирой, которую сопровождала выпущенная из узилища Диана) переместились на специально сколоченную трибуну, чтобы насладиться созерцанием казней. Отвратительное зрелище, скажу я вам. Но все были довольны — много, разнообразно, с огоньком, так сказать. Но все равно больше я таких представлений устраивать не буду. Я так сахарный диабет заработаю — мне Изабелла своими нежными пальчиками буквально ежеминутно в рот орешки в меду вкладывала, чтобы у меня физиономия так недовольно не морщилась. Это она мне так свои действия пояснила, когда я попытался то ли на двадцатый, то ли на пятидесятый раз сжать поплотнее губы и замотал отрицательно головой. Волюнтаристски завершил эту часть мероприятия сразу после четвертования графа и при первых воплях из медного быка запекаемого в нем до хрустящей корочки инквизитора.

На том, чтобы дождаться этого момента, я-то хотел раньше сбежать, Изабелла настояла. Очень уж она переживала за графа. Правильное четвертование — штука тонкая. Тут любая оплошность будет понимающими в этом деле толк гостями замечена и потом станет неприятной для герцогской четы сплетней.

Как было в моем мире? У нас, если мне память не изменяет, осужденному, не мудрствуя лукаво, поочередно отрубали разные части тела и могли даже сразу начать с головы — если особую милость хотели оказать. В просвещенной Франции, будущей родине всех и всяческих свобод, разрывали на части четырьмя лошадьми.

Тут процесс был сложнее. Приговоренному следовало одновременно отрубить руки и ноги падающими по специальным направляющим лезвиями топоров (этакие переносные гильотины), а потом уже голову. При этом высоким уровнем исполнения считалось, когда удары наносились по суставам — коленным и локтевым. Все это требовало от палача ювелирной точности в работе и долгих математических расчетов. Чтобы не ударить лицом в грязь Роджер ночью накануне даже репетицию с замерами на помосте для будущей казни провел и расчертил, куда и как должны будут положить главное действующее лицо (графа), и на какие метки помощники Роджера установят свои гильотины.

К радости Изабеллы все прошло на ять. Зря она переживала, а я зря еще граммов двести орехов сжевал.

И, конечно, пир. Куда же без него? Здравицы, тосты, вино рекой, запеченные бараны, начиненные какими-нибудь перепелами, сами перепела, начиненные орехами, и так далее — груды различной снеди на любой вкус и море выпивки.

Кстати, отдельный стол, пусть и чуть в стороне, был установлен для моих верных карликов. На этот раз им не нужно было никого смешить. Они были гостями, заслужив эту честь верной службой. Такое я им поощрение придумал.

Правда, никто этого, похоже, не понял, и то, что карлики не кувыркаются и не бьют друг друга по головам, а сидят, как и гости, за столом, было всеми воспринято как наиболее смешная шутка на редкость остроумного Великого герцога Юма. Новая, никем еще не опробованная, незаезженная. В результате, то один граф или барон, то другой бросали взгляд на моих шпионов и разражались неудержимым смехом. Подозреваю, что теперь во многих замках постановка «карлики сидят за столом» станет хитом на ближайший сезон зимних пиров.

В остальном все было, как обычно. Через три — четыре часа кого-то тошнило, и он вытирал рот скатертью, кто-то пытался справить малую нужду за портьерой, из коридора доносился счастливый визг жены какого-нибудь упившегося аристократа, которая попала в объятия молодого гвардейца. Хорошо, в общем, посидели. По высшему средневековому разряду.

С подарками вышел облом. Что за несправедливость такая? В Турвальде после незаконной свадьбы надарили всего на два каравана, и все там же и осталось. Пусть Конрад Третий подавится нашим с Изабеллой имуществом. А в Юме принято по-другому. Тут нужно обязательно отдариваться. Мне — не нужный мне кинжал с рукоятью настолько усыпанной разными камнями, что его в руку не взять, я в ответ — такой же меч. Мне — золотой кубок тонкой работы, с меня — блюдо из «того же материала». И так далее. У Изабеллы дела шли не лучше. Ей украшение, она — отрез дорогой ткани, ей — какие-то изумительные кружева, она — шитый золотыми нитями чепрак на лошадь. Остались при своих. Никаких приобретений. Только время потеряли.

А купцы местные и вовсе, считай, кинули. Горцы мои — народ прижимистый, а купцы юмские — особенно. Хотя и богаты до полного безобразия. Впрочем, может, поэтому и богаты? Преподнесли мне вскладчину украшенную золотом кирасу и полный комплект конской сбруи. И все. Я им в ответ пообещал, что ничего в налогах менять в худшую для них сторону не буду. А они-то рассчитывали на снижение. Сейчас. Пусть благодарят, что не увеличу. Пока. Потом, может быть, и введу какие-нибудь специальные сборы. На строительство дорог точно введу.

Но этот печальный нюанс выяснился только на пятый день праздников, когда