— Пожалуйста, Медведь Гэр, — умоляла я. — Не оставляй меня снова. Сделай шаг вперед. Ты мне нужен.
— Не нужен, ангелочек. Больше нет. Мое время в твоем полете закончилось, и никто из нас ничего не сможет сделать, чтобы изменить это. Просто знай, что я люблю тебя. Я люблю тебя так чертовски сильно, и ты сделала мою жизнь полной. И знай, что я бы ничего не изменил. Я ненавижу, что мне пришлось оставить тебя, прежде чем мы были готовы, и я ненавижу, что не могу дать тебе то, чего ты хочешь сейчас. Но у тебя есть любовь, Элла. У тебя есть мужчины, которые готовы разорвать мир ради тебя, и будущее, которое только и ждет, чтобы ты заявила о нем. Я тебе больше не нужен.
— Ты всегда будешь мне нужен, — всхлипывала я, отказываясь принимать его слова.
— У тебя почти не осталось времени, — сказал Габриэль низким голосом позади меня. — Ты должна закрыть разлом, Элис. Если ты этого не сделаешь, все в Солярии окажутся в опасности.
Я зарыдала еще громче, шагнув вперед, намереваясь схватить брата и вырвать его на свободу, потому что я не могла просто принять это. Он был так близко. Так чертовски близко. Как я могла просто закрыть эту дверь между нами и знать, что никогда больше не увижу его лица?
— Иди, — призвал Гарет. — Мое время закончилось, а твое только начинается.
— Я не хочу прощаться, — задохнулась я.
— Ты свободна и можешь претендовать на счастье, которого я всегда хотел для тебя. Это все, о чем я прошу — будь счастлива ради меня, Элла. Живи полной жизнью и люби всем сердцем. И знай, что я всегда с тобой, куда бы ты ни пошла. Я никогда по-настоящему не уйду.
Слезы текли по моим щекам, я качала головой в знак отрицания, но я чувствовала, как сила, которой я обладала, проникает сквозь меня. Мое тело дрожало, а плоть горела. Я не могла сдерживать ее долго. Времени оставалось все меньше и меньше. И я никогда не смогу завладеть им в достаточной мере.
— Я люблю тебя, Медведь Гэр, — всхлипнула я, когда магия вспыхнула во мне, и моя хватка на разломе усилилась против потока мертвецов, которые хотели прорваться наружу. Разлом дребезжал от моей хватки, на мои плечи давила тяжесть стольких мертвецов, жаждущих украсть эту свободу.
— Я тоже тебя люблю, — поклялся он. — Всегда.
Рука Габриэля легла на мою руку, и я поняла, что это конец. Наше время вышло, и этого никогда не могло быть достаточно.
Я подалась вперед и прислонилась лбом к барьеру между мной и братом, и он повторил этот жест, когда я снова начала стягивать завесу, мое сердце разрывалось, когда я была вынуждена закрыть эту дверь в последний раз.
Я закричала, когда мертвые попытались бороться со мной, их объединенная мощь сражалась со взрывной силой энергии, заключенной в моей плоти, пока я боролась, чтобы снова захлопнуть проход.
Магия прожигала меня насквозь, но мне удалось удержать ее, Гарет одолжил мне свою силу и помог сделать последний рывок, после чего с усилием завеса сомкнулась вновь.
В тот момент, когда последние крупицы завесы закрылись, и я почувствовала, что мое тело готово взорваться от тяжести такой силы, Гарет сказал в последний раз.
— Будь свободна, маленький ангел. Живи.
Я с усилием закрыла завесу и упала на колени в грязь, а магия во мне кипела и горела, извиваясь в моем теле и снова призывая жажду крови. Я снова теряла себя, но когда я повернулась и посмотрела на четырех мужчин, стоявших у меня за спиной, я поняла, что не могу этого допустить.
Как бы мне ни хотелось отдаться силе и стать ее игрушкой, вместо того чтобы ощущать боль, моя любовь к ним четверым пылала гораздо жарче. Я бы не отдала их. Ни за что.
С криком облегчения я откинула голову назад к звездам и вскинула руки к ним, позволяя магии выжечь путь прямо из меня, когда я разрезала узы, крепившие ее к моей плоти, и освободила, восстановив баланс, как и должно было случиться со смертью каждого фейри, владевшего ею после их смерти.
Мое тело тряслось и дрожало, сила вырывалась из меня, и тьма сомкнулась вокруг, когда я заставила себя выпустить все до последней капли.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но как только последние крупицы этой энергии покинули мое тело, пустая бездна сомкнулась вокруг меня, с тяжелым ударом я упала назад, ударившись о траву, когда воздух вышел из моих легких.
Я долго и спокойно смотрела на звезды, пока в поле моего зрения не появились четыре озабоченных лица, и мое сердце заколотилось от любви, которую я испытывала к этим людям.
Все кончено. Титан мертв, и у меня были ответы, в которых я так отчаянно нуждалась, даже если это и сломало меня, когда я выяснила истину. И когда тьма подступила ко мне, я знала, что, несмотря на боль в моей душе и горе, которое я навсегда оставлю в себе из-за потери брата, теперь я также смогу обрести покой. И я держалась за это знание, проваливаясь в темноту.
58. Данте
— Torna da noi, amore nostro[53], — умолял я Элис, когда мы столпились вокруг нее, вместе посылая целительную магию в ее тело.
Ее ресницы затрепетали, а мои плечи прижались к плечам других парней, прислонившись вплотную, когда она наконец очнулась.
Тяжелый вздох облегчения покинул меня, когда я взглянул в ее чисто серебряные глаза — наша прекрасная половинка была в безопасности и жива. — Ты в порядке, bella? — спросил я ее.
Видеть Гарета, должно быть, было невероятно тяжело для нее, но у меня самого отлегло от сердца, когда я узнал, что с ним все в порядке за завесой. Его не мучила жизнь, которую он потерял. Он обрел покой. И я испытал облегчение от этого за своего cavallo.
— Да, — сказала она, грустная улыбка растянула ее губы. — По крайней мере, я буду.
Леон прижался к ее щеке, и она запустила пальцы в его волосы. — Мы любим тебя, маленький монстр. И мы любим Гарета тоже. Не так ли, Шрам? — он толкнул локтем Райдера рядом с собой, и в этот раз он не стал изображать безэмоциональность, он кивнул и взял Элис за руку, вспышка магии в его глазах сказала мне, что он чувствует каждую унцию ее боли.
— Мы его братья в этой и следующей жизни, — твердо произнес он.
— Однажды, когда мы присоединимся к нему за завесой, у нас будет время узнать его как следует, — сказал Габриэль, взяв ее другую руку и поцеловав ее ладонь.
Она вздрогнула под нами, сделав длинный вдох. — Я так устала.
— Тогда пойдем домой. Завтра начнется новый мир, amore mio, — пообещал я, притянув ее к себе, и она на мгновение замерла, окруженная нашими объятиями, нашей любовью. Я чувствовал себя привязанным к каждому из этих фейри, а теперь, когда Габриэль связался с Элис, мы все словно объединились в неразрывный круг, и каждый из нас был так же важен, как и другой, чтобы сохранить его целостность.
На мне были только треники, так как я сместился, чтобы доставить Леона и Райдера сюда, но когда я собирался сбросить штаны, чтобы отнести нас обратно в дом моей семьи, Габриэль протянул руку, чтобы остановить меня.
— Подожди, — прорычал он, его глаза остекленели от видения.
— Что теперь? — прорычал Райдер.
— Пожалуйста, скажи мне, что эта ночь уже закончилась, — простонала Элис.
— Гейб? — спросил Леон, дергая его за руку.
— Не мешай ему, — я отбил руку Леона, и Габриэль вышел из ступора.
— В городе проходит митинг, — сказал он.
— Прямо сейчас? — растерянно спросила Элис. Должно быть, была уже почти полночь.
— Доставь нас туда, Drago, — попросил Габриэль, и мои брови на мгновение изогнулись от использования моего прозвища, прежде чем я кивнул и сбросил штаны, переходя в форму Дракона.
Они все забрались мне на спину, и я взлетел в небо, следуя указаниям Габриэля, когда он мне их передавал. Мы добрались до ратуши в центре города, остальные наложили на нас плотные маскировочные заклинания и пузырь глушения, и я спикировал вниз, приземлившись на вершине ратуши в тени.
Мой гарем соскользнул с моей спины, и я переключился в форму фейри, натянул свои треники, когда Леон передал их мне, и мы переместились на самый край здания, глядя вниз на огромную толпу, собравшуюся перед ратушей, заполнившую улицы и чему-то радующуюся. Райдер изменил свою внешность с помощью своего дара Ордена, поэтому выглядел как довольно неприметный мужчина со светлыми волосами, так что даже если кто-то и заметит нас, то не узнает его.