Возле таверны четверо парней вознамерились отлупить какого-то щуплого коротышку с бегающими глазами, утверждавшего, будто Ранд — один из Отрекшихся. Не успев даже подумать, что делает, Эгвейн вмешалась в ссору.
— Неужто у вас вовсе нет чести? — холодно спросила она.
Четверо молодчиков — все кайриэнцы — ростом ненамного превосходили Эгвейн, но, судя по широким плечам, перебитым носам и сплющенным костяшкам пальцев, были завзятыми скандалистами. Однако уверенный тон девушки обескуражил их. Да и присутствие на улице айильцев не добавляло драчунам храбрости — кому охота при нынешних обстоятельствах связываться с дикаркой. А в том, что они приняли ее за айилку, сомневаться не приходилось.
— Хотите наказать его за глупую болтовню — пожалуйста, но деритесь честно, один на один. Разве можно вчетвером нападать на одного? Вы покроете себя позором.
Молодчики вытаращились на нее, как на сумасшедшую, и Эгвейн залилась краской. Хорошо, если они подумают, что она побагровела от негодования. Только сейчас девушка поняла, что говорит с этими парнями так, словно они имеют представление о джиитох.
Один из них слегка склонил голову — оказалось, что вдобавок ко всему у него еще и отсутствует кончик носа, — и пробормотал:
— Так он это… Уф… Его и след простыл, госпожа. Может, и мы, это… пойдем?
И верно, воспользовавшись замешательством, коротышка поспешил унести ноги. Эгвейн охватило презрение — этот жалкий трус побоялся схватиться с какими-то проходимцами. Да как ему не стыдно? О Свет, опять ты за свое, подумала девушка, открыла рот — сказать, что они могут идти своей дорогой, — да так с открытым ртом и застыла. Приняв ее молчание за разрешение, молодчики поспешно удалились, но она этого даже не заметила.
Все внимание Эгвейн было приковано к проезжающей по улице кавалькаде. И заинтересовали ее не солдаты, расчищавшие путь, а ехавшие в окружении воинского эскорта пять или шесть женщин. Она видела только их спины в легких светло-коричневых накидках, но и этого было достаточно. Эгвейн не могла оторвать глаз от вышитой на дорожных накидках белой эмблемы. Белое Пламя Тар Валона! Белые стежки, образовывавшие круг, в который этот символ был заключен, на накидках Белых сестер почти не выделялись на фоне ткани, но мельком ей удалось разглядеть из-за спин солдат также зеленый и красный цвета. Красный! Пять или шесть Айз Седай ехали по направлению к королевскому дворцу, туда, где над уступчатой башней, рядом с одним из Рандовых знамен с древним символом Айз Седай, развевалась копия Драконова стяга. Рядом с тем самым, который именовали Стягом ал'Тора, а то и Айильским знаменем и еще доброй дюжиной разных имен.
Проталкиваясь сквозь толпу, Эгвейн последовала за всадниками, стараясь держаться шагах в двадцати, но потом остановилась. Айз Седай, среди которых есть по меньшей мере одна Красная сестра, — не иначе как это давно ожидаемое посольство из Башни. То, которое, как писала Элайда, должно сопроводить Ранда в Тар Валон. Гонец, скакавший во весь опор, доставил это письмо всего два месяца назад, так что посольство, повидимому, в пути не мешкало.
Они не должны добраться до Ранда. Правда, он, возможно, уже исчез из города. Эгвейн подозревала, что он каким-то образом освоил древнее умение Перемещаться, хотя не могла понять, как это ему удалось. Но в конце концов, найдут они Ранда или нет, ее, Эгвейн, эти Айз Седай найти не должны. Потому как ежели беглую Принятую поймают, ничего хорошего ее не ждет — в лучшем случае просто вышвырнут из Башни и никогда не позволят стать полноправной сестрой. А что будет в худшем, и задумываться не хочется. В Тар Валон они отволокут ее в любом случае — ведь о том, чтобы оказать сопротивление пяти, а то и шести сестрам даже и думать нечего.
Бросив последний взгляд на Айз Седай, Эгвейн подобрала юбки и припустила бегом, лавируя между повозками и портшезами. Вслед ей неслась отборная брань возниц и носильщиков. Наконец девушка выбежала за высокие ворота, и жаркий ветер пахнул ей в лицо. Суховей, которому здесь не мешали здания и стены, поднимал в воздух целые тучи пыли. Эгвейн закашлялась, но ходу не сбавила и продолжала бежать, пока не добралась до палаток Хранительниц Мудрости.
К ее немалому удивлению, возле палатки Эмис под присмотром гай'шайн стояла ухоженная, с лоснящейся шерстью серая кобыла. Нырнув под полог, Эгвейн обнаружила и ее хозяйку — Берелейн попивала чай в обществе Эмис, Бэйр и Сорилеи. Облаченная в белое женщина по имени Родера стояла на коленях, смиренно ожидая, когда ей прикажут снова наполнить чашки.
— В городе Айз Седай, — с ходу выпалила Эгвейн, — они направляются к Солнечному Дворцу. Должно быть, это посольство Элайды к Ранду.
Берелейн поднялась, неохотно, но, как с неудовольствием вынуждена была признать Эгвейн, грациозно. Да и ее наряд для верховой езды выглядел достаточно скромно. У Берелейн хватало ума не разъезжать под палящим солнцем в своих вызывающих платьях. Поднялись и остальные.
— Очевидно, мне следует вернуться во дворец, — вздохнула Первенствующая. — Одному Свету ведомо, что они подумают, если никто их не встретит. Эмис, будь добра, передай Руарку, чтобы он нашел меня.
Эмис кивнула.
— Не стоит так уж полагаться на Руарка, девочка, — промолвила Сорилея.
— Ранд ал'Тор поручил править Кайриэном тебе. А вожди кланов, они, знаешь, какие — протяни им палец, так и всю руку отхватят.
— Это верно, — подтвердила Эмис. — Руарк — прохлада моего сердца, но Сорилея права.
— Он напоминает мне отца, — отозвалась Берелейн, доставая из-за пояса и натягивая изящные перчатки. — Порой чересчур. — На мгновение по лицу ее пробежало облачко печали. — Но его советы очень полезны. И он, как никто другой, умеет напускать на себя грозный вид. Под его взглядом Айз Седай, и та поежится.
Эмис рассмеялась гортанным смехом:
— Да, он производит впечатление. Я его поищу и пошлю к тебе Она легко коснулась губами лба и обеих щек Берелейн.
Эгвейн вытаращила глаза — так мать могла бы расцеловать свою дочь. Что за отношения сложились между Хранительницами и Берелейн? И ведь не спросишь — подобный вопрос был бы позором и для них, и для самой Эгвейн, и для Берелейн, даже если она о том и не узнала бы, а Эгвейн нисколько не хотела доставлять неприятности Берелейн.
Когда Первенствующая уже повернулась, намереваясь выйти, Эгвейн коснулась ее руки.
— С ними нужно держаться настороже, — промолвила она. — Они и так-то не друзья Ранду, а любое опрометчивое слово может превратить их в открытых врагов.
Это была чистая правда, хотя сказать надо было нечто иное. Но Эгвейн скорее вырвала бы себе язык, чем попросила Берелейн об одолжении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});