свалилось на плитки пола.
– Снайпер! – закричала Ксения, зажимаясь к стене – не высовывайтесь!
– К двери!? – полувопросительно заявил Кирсанов.
– Если ты хочешь, чтобы тебе снесли голову – заметила Ксения – то прошу.
Раздалось еще несколько выстрелов, выбивающих крошку из пола. Авалова, прильнув к холодному полу ползком добралась до мертвого ополченца, что ещё сжимал в руках винтовку с оптическим прицелом. С трудом разжимая руки мертвеца, девушка схватила винтовку, сделав секундный взмах рукой тут же отдёрнув её. Блеснул красный кружок и грянул выстрел. Ксения на мгновение приподнялся и тут же упала навзничь. Прошло ещё несколько тихих секунд и вновь блеснул красный кружок, Ксения быстро вскочила на одно колено и прислонив окуляр к правому глазу, выстрелила. Раздался вскрик и всё смолкло. Девушка опустила винтовку.
– Эй, я тоже так хочу – поразился Кирсанов.
– Спешить нужно медленно, мой юный друг – нравоучительно произнесла Ксения – не пуская сотни пуль, надеясь попасть в цель, а думая.
Ответную реплику Кирсанова прервало неравномерное гудение и тревожное шипение Снори. Все повернули голову на звук кота. Со свистом и писком из стен стали вылетать лучи высокой энергии.
– Лазерная сетка! – воскликнула Авалова – вот теперь надо торопиться. Бегом-бегом-бегом!!!
Отряд побежал по металлическим плитам, пытаясь опередить всё быстрее вылетающие красные лучи. Трое не успели. Их пересек луч и обугленные тела ополченцев пали вниз. Забрать их уже не было никакой возможности. Кирсанов последним сумел запрыгнуть за порог двери, знаменовавшей окончание злополучного коридора, прежде чем за диверсантами вылетел последний лазерный луч, образовавший причудливый смертельный геометрический узор и теперь коридор был словно опутан лазерной паутиной. Снори пренебрежительно отряхнулся.
Назад дороги не было. Впрочем, и вперед особо никто идти не торопился. От того места, где они стояли, во все стороны уходили в даль коридоры, и решительно непонятно было, какой из них выбрать.
– Куда теперь? – спросил единственный выживший ополченец с прозвищем «Боксёр». Кроме него рядовых бойцов в отряде не было. – Это тоже было в плане? Нас здесь перебьют.
Ксения покачала головой.
– Других вариантов, кроме как вперед все равно нет – жестко сказала она – нам нужно идти.
Девушка похлопала ополченца по плечу и тот заметно успокоился.
– Нам налево – махнул рукой Кирсанов – я узнаю это место. Мы были именно здесь с Анной, когда шли к терминалу. Только дай Бог, чтобы её здесь держали.
Откуда-то сверху раздался смех.
– Вот поэтому вы мне нравитесь, господа и дамы! – раздалось через громкоговоритель – с вами так удобно составлять любые планы. Вы четко им следуете, благодаря прямо-таки паталогической предсказуемости!
– Аристов! – прошипел Кирсанов.
– Да, это я – сообщил доктор – рад нашей встрече господа, хотя я немного не так её планировал, но, видите ли, здесь становится невозможно скучно и поэтому я решил организовать что-то вроде спорта. Я дам вам возможность выбраться отсюда. На крыше стоит транспортный вертолет и если сумеете добраться до него, то будете жить. Но… если я вас поймаю, то боюсь, мне придется вас казнить. В конце концов вы всего лишь потерявшие гражданские права паразиты. Мне интересно сколько вы продержитесь. В конце концов я ещё никогда не играл в живые шахматы.
Авалова и Кирсанов переглянулись. Что это пустая бравада или какой-то очередной трюк. Если бравада, то по крайней мере хоть одна часть плана сработала и Аристов поверил, что они идут освобождать заключенных.
– Думаешь он говорит правду, на счет вертолета? – спросил Кирсанов.
– Абсолютную – сказал Аристов, раньше ответа Аваловой. – Уверяю вас, что в этом вопросе мне совершенно не нужно врать. Что же до ваших шансов, то, разумеется, это я гарантировать не смогу. – из динамика послышался смех. – Пусть начнется игра!
Ксения недовольно покачала головой. Всегда бывают два расклада: или играешь ты или играют тебя. Аристов поистине великолепно изображал давнюю стратегию: загнать жертву в ситуацию, которой он сможет управлять, дав то, что ей хочется. Он безусловно упивался своей властью здесь. Охота на людей всегда была несомненным атрибутом властолюбцев и элитариев. Но у этого была один просчет. Его жертва была ещё жива и свободна, а значит у неё была надежда.
Так Ксения и сказала вслух, словно эти слова могли придать дополнительных сил. В конце концов, все знали, что риск не вернуться велик. И вот как раз это знание оправдывалось. Значит, все шло примерно по плану.
Остатки группы продолжили движение вдоль ребристых бетонных стен, шагая все быстрее и быстрее, уже отринув осторожность. Всё равно им более никто не встречался, ни СЕКуры, ни сотрудники, да и прятаться в этих коридорах было бессмысленно.
– Этот Департамент настоящая западня – задумчиво произнесла девушка – она построена таким образом, что подопытный практически не сможет сбежать, хоть и выбрался бы из бокса. Здесь начисто исчезает чувство времени и расстояния.
– К счастью, мы не простые подопытные – усмехнулся Кирсанов – один раз мы их побили. Побьем снова. Аристов ещё пожалеет, что рассказал нам про вертолет.
Ксения мрачно пожевала губу.
– Надеюсь, ты прав – сказала она, придирчиво окидывая темный коридор впереди. Кругом стояла мертвая тишина и только где-то на высоких уровнях выла сирена. – Всегда нужно помнить, что и охотник иногда может стать добычей. Аристов забыл эту идиому. Так напомним же ему её, господа.
Если плохому суждено случится, оно обязательно случится, усмехнулась девушка, вспоминая старую поговорку.
* * *
Верховский бежал вниз по высокой стеклянной лестнице, не считая шагов. Сначала он пытался, но на сто втором сбился. Что-то неимоверно сильное гнало его вперед. Какое-то чувство внутренней уверенности. Когда-то в прошлой жизни, именно это чувство увлекало его ночными незаконными мотогонками. Он понимал, что играет свой последний акт. Как бы он ни закончился, для него лично он будет последним. Это не обязательно означало смерть. Просто Верховский знал, что сегодня наступит финал. Все его действия, ходы и замыслы были направлены ради него и больше, кроме этого финала его ничего не интересовало. Он не боялся наступающих на его группу солдат, он практически смеялся им в лицо. Они не могли остановить его финал. Потому что у всего должен быть финал, даже у самого маленького и ничтожного действия. Нестерпимо ужасно и несправедливо, когда доходишь до края, как ты считаешь, а там образовывается еще несколько поворотов. За финалом всегда начинается новое, это не обязательно конец. Финал – это финал. В его борьбе с Аристовым должна быть поставлена точка. Сегодня. Здесь.
И только одно беспокоило