Читать интересную книгу СБОРНИК СТАТЕЙ ПО ИСТОЛКОВАТЕЛЬНОМУ И НАЗИДАТЕЛЬНОМУ ЧТЕНИЮ ДЕЯНИЙ СВЯТЫХ АПОСТОЛОВ - Матвей Барсов

Послание к римлянам было вручено Фиве, служительнице Кен-хрейской церкви, которая ехала в Рим. В первый раз приходится нам упомянуть о служительницах церкви. Их называли диакониссами. Обязанности их были несколько сходны с обязанностями первых диаконов, которым в особенности поручалось служение больным и бедным. Диакониссы, избираемые преимущественно из вдовиц, не имевших семейных обязанностей и известных благочестивой жизнью, ходили за больными, служили тем, кто нуждался в помощи, и утешении, приготовляли женщин к святому крещению. В посланиях к Тимофею и Титу Павел подробно говорит об обязанностях этих служительниц церкви.

Произведенное против него иудеями возмущение заставило его оставить Грецию, и он направил свой путь в Сирию. Более удобный и близкий путь туда был морем; но апостол пожелал еще раз видеться с македонскими христианами и с этой целью отправился в Сирию сухим путем, через Македонию. Здесь в Филиппах апостол провел дни опресночные, после которых отправился морем в Троаду, куда и прибыл через пять дней. Настоящее пребывание ап. Павла в Троаде ознаменовалось одним из величайших дел благодати Божией, сопутствовавшей Павлу в его апостольской деятельности — воскрешением одного юноши, по имени Евтиха, упавшего из окна дома. Из Троады ап. Павел спешно совершал свое путешествие, направляя путь свой к Иерусалиму, где он желал быть в день Пятидесятницы. Поэтому, как ни желательно было ему на пути в Иерусалим посетить христиан в Ефесе, но, чтобы не замедлить здесь, он миновал этот город и прибыл в Милит (приморский город южнее Ефеса).

Стих 7-16

Празднование воскресного дня в Троаде, воскрешение Евтиха и путешествие до Милита (Толкование к ст. 7-16)

«В первый же день недели, — говорит историк, — когда ученики собрались для преломления хлеба, Павел, намереваясь отправиться в следующий день, беседовал с ними и продолжал слово до полуночи» (Деян. 20, 7). Это «слово» было, вероятно, разговор, касавшийся главным образом апостола, но не речи, говоренные им, — по крайней мере, так заставляет думать греческий текст стиха. Первые слова приведенного стиха имеют большое историческое значение. Еще прежде Павел советовал Коринфянам — в каждый первый день недели отлагать в общее хранилище — кто что может. Можно полагать, что приведенные слова относятся к празднованию воскресного дня, хотя в них и нет прямого указания на то; и если оно есть, то — первое, какое встречается у апостола. Непризнающие празднования воскресного дня или, по крайней мере, отвергающие идею его божественного и апостольского учреждения ссылаются на те места, в которых апостол говорит о различии дней недели, как остатке иудейства. Но из них нисколько не видно, чтобы Павел говорил здесь главным образом о принципе субботы, как дня, посвященного Господу: он говорит здесь о различии дней недели вообще. Если бы Павел захотел отметить принцип, то высказался бы ясно на этот предмет, так как дело это было весьма важное, и иудействующие воспользовались бы им, чтобы обличить Павла, а между тем мы не видим этого. Празднование субботы не было таким постановлением, которое должно было пасть пред Евангелием: оно было определено одной из десяти заповедей. Что сделал Иисус Христос по отношению к 10 заповедям? Одно из них Он дополняет еще более строгими правилами, напр., запрещение убийства Он распространяет и на запрещение ненависти; заповедь запрещает любодеяние, а Спаситель относит к ней и похотливый взгляд на женщину. О других, не требовавших изменения, Он ничего не говорит. Иные же, как заповедь касательно субботнего дня, Он освобождает от второстепенных и лишних формальностей, освященных законом и преданием. «Суббота сотворена для человека, — говорит Он, — а не человек для субботы». То же говорит об этом и ап. Павел. Он хочет освободить христианина от предписанных законом и дошедших по преданию требований, делающих его рабом субботы, но не отвергает свободного и добровольного исполнения заповеди, созданной для человека, его души и тела, нуждающегося в отдыхе, — и мы видим, что в Троаде он сам принимал участие в праздновании первого дня недели. Замена последнего дня недели первым не служит ли подтверждением христианской свободы и признания принципа праздника? И если эта замена совершилась с ведома и одобрения апостолов, то непонятно, почему люди, верующие в апостольский авторитет, не признают в праздновании воскресного, как и субботнего, дня требования закона божественного. Празднование первого дня недели в Троаде сопровождалось важным случаем. Празднование, по обычаю, происходило в горнице, т. е. в верхней, необитаемой части дома, представляющей просторную комнату, удобную для собрания и вечери. На этот раз собрание было многочисленное, и горница, по словам историка, освещена была многими светильниками. Может быть, обилием их хотели устранить обвинение в скрытности и беспорядках; но историк говорит о них только с целью показать, что произошло от их жару и дыма. Один мальчик, по имени Евтих, сидевший на окне, уснул и «упал вниз с третьего этажа и поднят мертвым». «Павел, сошедши вниз, пал на него и обняв его, сказал; не тревожьтесь, ибо душа его в нем» (Деян. 20, 9-10). Значит, апостол потому не признает мальчика умершим, что был уверен в его воскресении. Когда отрока привели живого, собрание немало утешилось. Значит ли это, что Троадские христиане видели здесь обыкновенный случай и остались ранодушными к нему и что Павел не принимал никакого участия в возвращении отрока к жизни? Нет, сила чудотворения, данная ему Богом, могла удержать душу, еще не покинувшую тела мальчика. Когда же Павел, возвратившись в горницу, возобновил беседу и продолжал ce даже до рассвета, то христиане слушали его, конечно, с усиленным вниманием, чувством уважения, грусти и радости и, наконец, простились с ним. Хотя историк не упоминает о прощании, но мы можем судить о нем по трогательной сцене прощания с пресвитерами Ефесскими в Милите. Впрочем, есть некоторые подробности, изображающие душевное состояние апостола в минуту прощания. «Мы пошли вперед на корабль, — говорит историк, — и поплыли в Асс», чтобы взять оттуда Павла; ибо он так приказал нам, намереваясь сам идти пешком» (20, 13). Зачем Павел пошел пешком, правда, не очень далеко, по пустынному месту? Так как историк не объясняет нам ни цели, ни причины этого, то мы, кажется, не ошибемся, если скажем, что Павел чувствовал нужду уединиться на день или на два и побыть в обществе гораздо лучшем, чем его спутники, беседовать с Богом о великих событиях, ожидавших его или, еще вернее, о том небесном отечестве, куда он должен скоро переселиться.

Итак, спутники ожидали его в Ассе, откуда отправились с ним в Митиленуна остр. Лесбосе. Отсюда они прибыли, на остр. Самос, затем в Трогиллию, а отсюда на следующий день прибыли в Милет. Желая еще раз поспеть в Иерусалим на праздник Пятидесятницы, Павел старался миновать те города, в которых его пребывание могло замедлиться. Но в Милете, прежде, чем оставить Малую Азию, он захотел увидеться, по крайней мере, с предстоятелями церквей, основанных им в этой стране. «Из Милета же послав в Ефес, он призвал пресвитеров Церкви» (Воск. Чт. 1873 г., ч. 2, стр. 104).

Семь дней в Троаде и воскрешение Евтиха

Архим. Григория.

Прибыв в Троаду и соединившись здесь с ожидавшими здесь апостола, ранее посланными его спутниками, святые благовестники пробыли здесь целую неделю, семь дней. «Троада была небольшой город; почему же они проводят в нем семь дней? Вероятно, он был велик по числу верующих» (Златоуст). Апостол хотел как бы восполнить те лишения благовестия, которым подвергалась Троада в раннейшие посещения ее апостолом (Деян. XVI, 8; 2 Кор. II, 12). Св. Дееписатель рассказывает об одном событии, случившемся в Троаде накануне отбытия оттуда св. апостола Павла. Это событие одно из многочисленных его чудотворений. Но рассказ особенно замечателен и дорог тем, что он приподнимает завесу обыденной благовестнической жизни апостола. Посмотришь на нее — и увидишь, что эта жизнь была безостановочным трудом благовестия, который на знал никакого отдыха. Апостол весь горел благовест-вованием; он не знает ни сна, ни утомления; его беседа с дорогими учениками длится целые ночи и исполнена великой любви. Дивная картина! Приходило к концу, заранее, конечно, ввиду поспешного путешествия, определенное, время пребывания апостола в Троаде. Тяжело было ученикам-христианам расставаться с возлюбленным учителем; они все больше и больше жаждали слышать его благовестие. Еще тяжелее казалась эта разлука самому апостолу. Дух Святой уже и тогда говорил ему, что узы и скорби ждут его; он знал, что ему «уже более не видеть их, хотя он и не говорил этого им, как более слабым» (Златоуст). Наступил канун отбытия апостола. Им был первый день недели έν δε τη μια tcov σαββόιτων, т. е. первый день после субботы. Этот день наше воскресенье, который был освящен восстанием из мертвых Господа Иисуса Христа. Хотя апостол и спешил в Иерусалим, однако, этот день он проводит в общении с братиями, а не в дороге. Этого мало. Он освещает его совершением богослужения: ученики собрались (в тот дом, где имел пребывание апостол) для преломления хлеба. Это было, несомненно, принесение евхаристической жертвы, после которого совершалась, так называемая, вечеря любви. Из рассматриваемого места книги Деяний, а равно и из 1 Кор. XVI, 2, с очевидностью следует, что первый день недели, воскресенье, этот день Господень (Апок. 1, 10), освящался уже в то время евхаристической жертвой и был днем праздничным, по крайней мере, в церквах, состоявших из христиан из язычников. Древнее церковное предание подтверждает это (Иустин Философ). Прощальное собрание верующих началось поучением самого апостола. «Так тяжело было разлучиться ему с ними и им с ним. В то время, когда нужно было вкушать трапезу — было еще не поздно — он начал говорить. Таким образом, хотя они собрались собственно не для поучения, а для преломления хлеба, но он начал речь и продолжал ее» (Златоуст). Очевидно, на священную трапезу собрались они не вечером, но, так как случай был особенный — прощание с апостолом, то его беседа, начавшаяся до вкушения трапезы, отдалила совершение самого таинства. Полный горячей любви к ученикам, исполненный великого благовестниче-ского воодушевления, апостол продолжил слово до полуночи. «Так он заботился о спасении учеников, что не умолкал и ночью, но тогда в особенности и беседовал, когда было спокойно. И смотри: как долго он беседует» (Златоуст). Дивное зрелище! За стенами горницы-храма уже царил полночный мрак, а здесь, где шла беседа о Вечном Свете, не было и ночи: тут бодрствовали во свете. Храмина и ради ночного времени и ради воскресного праздничного торжества освещалась светильниками, ручными масляными лампами , которых было достаточно ίκαναί. «Представьте этот дом, где были свечи и множество народа, а Павел посреди всех говорил речь, где многие заняли самые окна, чтоб слышать эту трубу и видеть это благолепное лицо. Каковы должны быть поучаемые и какое они получали удовольствие!» «Но диавол возмутил, хотя и неуспешно, это празднество» (Златоуст). Один из слушателей апостола некоторый юноша, именем Евтих, во время беседы апостола сидел на окне, на подоконнике, и слушал его. Окно, по восточному обычаю, было велико, не имело ни стекол, ни даже решетки. Долго длилась речь апостола. Сначала юноша внимательно слушал благовестника, не пророняя ни одного слова. Наконец, усталость брала свое: очи смежались, внимание ослабевало; но «он, будучи юношею, был не ленив и, чувствуя наклонность ко сну, не ушел и, видя опасность упасть, не устрашился» (Златоуст). Наконец, усталость превозмогла силы юноши, и он погрузился в глубокий сон, отнюдь «не по лености, а по естественной необходимости» (Златоуст). Несколько мгновений сна, и потерянное равновесие заставило упасть уснувшего. Так как собрание верующих происходило в горнице третьего этажа дома, то падение для Евтиха было смертельным. Когда, быть может, тотчас же, благодаря достаточному свету в комнате, заметили падение Евтиха и спустились вниз, куда он упал, то подняли его мертвым, νεκρός. Текст ясно утверждает, что упавший Евтих действительно от падения умер: это была не кажущаяся смерть, не обморок, ибо тогда бы стояло ως νεκρός. Печальная весть о смерти упавшего тотчас же была передана наверх собравшимся братиям, и, конечно, все братия во главе с апостолом сошли вниз. Смерть упавшего подтвердилась теперь еще более всеми сошедшими. И вот, в минуту горького сожаления об умершем, великий чудотворец — св. Павел пал на него (умершего юношу) и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. Апостол пал на умершего отнюдь не с тем, чтобы проницательным взором врача исследовать: есть ли в нем еще жизнь, но чтобы через свое прикосновение к телу усопшего возвратить его к жизни. Подобным же образом пророк Елисей воскресил умершего сына самаритянки, а пророк Илия — сына вдовы сарептской. Присутствовавшие были преданы сильной печали о несчастном умершем, но скоро сия печаль претворилась в радость: апостол сказал им: не тревожьтесь, ибо душа его в нем. «Не сказал: он воскреснет, я воскрешу его; — но что? Не молите, не тревожьтесь. Видишь, как он был не тщеславен, как готов доставить утешение» (Златоуст)? Хотя апостол и «не говорит юноше: встань! и не упоминается о совершенных Павлом молитвах, чтобы Господь повелел юноше возвратиться к жизни», однако, когда он произносил свое победное: душа его в нем, то чудо уже совершилось: безжизненный получил снова жизнь. Восклицание апостола не имеет той мысли, что будто Евтих и не умирал; оно имеет мысль: его душа снова в нем, теперь он опять жив. Признаки жизни в умершем обнаружились тотчас же; однако, видимо, сошедшие сверху поспешили обратно, а воскрешенный с ними еще не пошел. Предъ-евхаристическая беседа апостола была прервана печальным случаем с Евтихом в самую полночь; но она лишь «была прервана, но не прекращена»; возвратившись, св. Павел, как предстоятель, — апостол приступил к совершению Евхаристии, преломил хлеб и вкусил вместе со всеми. Хотя по окончании Евхаристии было уже за полночь, однако, беседа длилась и после нее. И лишь, когда забрезжил свет первого рассвета, когда светильники стали меркнуть в борьбе с ранним утренним светом, тогда окончилась и беседа. Апостол должен был расстаться со своими дорогими учениками И на рассвете он, прямо после почти целых суток, проведенных в оживленной беседе, так и вышел без всякого отдыха и отправился в путь. По-видимому, воскрешенного Евтиха привели в комнату уже после того, как отбыл апостол; в таком случае, замечание св. Дееписателя: между тем отрока привели живого и немало утешились можно понимать так, что скорбь об отшедшем апостоле смягчилась, когда привели Евтиха, который утешил их в их скорби (Третье великое благовестническое путешествие Св. ап. Павла. Богослов. Вестн. 1892. Прилож. Ноябрь. 450-455).