Читать интересную книгу "'Фантастика 2025-65'. Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин"

вернуть меня к жизни, полетят к личу! Вот скажи мне, как ты догадался пощадить предателей даже после того, как они приползли к тебе с повинной? — бушевал давно умерший темный маг, когда я рассказал ему о покушении на меня. — Их надо было сразу под нож пускать. Изменивший однажды, предаст снова. А уж то, что принимал в моем тронном зале инквизитора, это вообще уму непостижимо! Как только увидел его коричневую сутану, сразу надо было его к палачу отправлять!

— И никакие доказательства его вины не нужны были, — возразил он на мое чахлое замечание о презумпции невиновности. — Он заслуживает смерти с того момента, как напялил на себя этот балахон. Помню, я в империи, когда вышел из проклятых земель, их изрядно покрошил. Хотел было и к верховному в гости наведаться, да сделать из него высшее умертвие, но империя столько магов против меня собрала, что пришлось сюда отступить, — жмурясь от удовольствия, начал вспоминать он свои подвиги. — А так бы неплохо получилось. Представляешь? Во главе инквизиции высшее умертвие сидело бы!

— Ты не знаешь, что такое высшее умертвие? Эх, да откуда тебе знать? — он презрительно смотрел на меня. — Покойничек, как живой остается, ха-ха. Только мертвый. Разум сохраняется, манера поведения. Все. Никто и догадаться даже не сможет, что сердце уже не бьется. И полное, полное! подчинение своему хозяину — темному магу!

— И всех вассалов надо под нож! — продолжал он наставлять меня. — Зажрались! Распустились!

Тут мне показалось, судя по его интонации, что он сейчас произнесет коронную фразу, которую я не раз слышал в прошлой жизни, — «Сталина на них нет!», но ошибся. В роли жесткого, но справедливого диктатора Огюст видел исключительно себя.

— Кто их предков из грязи поднял? Я! Был бы жив, я бы их — в бараний рог! Ну, и потомки, конечно, слюнтяи — внесли свою лепту. И теперь они посмели на законного герцога Юма, хотя ты и самозванец, руку поднять⁈ Всех казнить. Без исключения. А на их места новых. Проведи турнир. Только настоящий — чтобы до смерти бились. И тех, кто в живых останется, возведи в дворянство. Чтобы помнили, какой ценой власти и высокого положения достигли!

В общем, полная смена элит.

Так-то не самая плохая идея. Но только одним махом такое дело не провернуть. С тех пор, как Огюст герцогство Юм создал, слишком много изменилось. Теперь это не просто неприступные горы с воинственным и свободолюбивым населением плюс некоторое количество овец и поселения гномов. Теперь это, если данное словосочетание применимо к средневековью, целый промышленный кластер. Тут не колхоз Турвальд или совхоз Империя, где сельское хозяйство преобладает.

И каждый из крупных моих вассалов это не просто очередной граф или барон, который только и знает, как подати вовремя с тружеников села собрать. Нет, это управленец, который знает, как работают расположенные на его землях мастерские и мануфактуры, сколько что стоит, понимает, чего в его концерне не хватает и что нужно развивать. В общем, так просто такого менеджера не заменишь. И новых взять неоткуда. Разных Высших школ экономики при Президенте здесь нет. Знания передаются внутри каждого рода — от отца к сыну.

И в этом, как я теперь признаю, вычленив из возмущенных возгласов Огюста здравое зерно, и заключается корень зла. Мои лендлорды — от мала до велика возомнили себя незаменимыми. В отличие почему-то от меня. Меня заменить они сочли возможным. Как там товарищ Сталин говорил? «Нэзамэнимых у нас нэт!». А вот у меня пока есть. И над этим вопросом предстоит серьезно поработать. Вопрос только — как? Но что-нибудь придумаю.

А вот мою идею попробовать восстановить у Элениэль магию, Огюст неожиданно полностью поддержал. Ожидал совсем другой реакции. Не припомню, чтобы он когда-то демонстрировал хоть что-то отдаленно напоминающее желание сделать добро кому-либо. А тут… Странно.

— Можно попробовать, — пожевал он губами, что-то прикидывая про себя. — Только ее перстень ты зря передал ее отцу. Этим девкам нельзя даже шанса давать выйти из повиновения. Но, если эту твою очередную глупость отбросить, то затея неплохая. Давай попробуем. И сразу на ней женись! Обеспечишь себе поддержку светлых эльфов. Это дорогого стоит. Получится ли у нас? Не знаю. Но шансы есть. Хорошо, что хоть на то, чтобы эльфийский амулет у себя оставить, у тебя ума хватило.

— Но проводить ритуал надо не здесь, — продолжил он, и на его призрачном лице промелькнула зля хитринка, которую я, впрочем, успел заметить. — Вывезем твою эльфиечку куда-нибудь, где подавители не работают. Какой, интересно, кретин додумался их в моем замке установить⁈ Разденем ее. И попробуем… — похоже, что старый извращенец хочет просто на обнаженную Элениэль полюбоваться, подумал я с некоторым облегчением, и тот мою догадку отчасти подтвердил, не сумев скрыть сладострастную улыбку. — Мне надо будет все ее тело осмотреть. Понял? Где руны наносить, куда силу артефакта вливать. И думаю, что без магических потоков мы не обойдемся. А потому и надо будет от замка куда-нибудь отъехать.

Врет, понял я. Замысел его не только в возможности полюбоваться на прелести девушки заключается. Для чего-то другого ему нужен мой доступ к магии. Его самого Родрик при помощи этого золотого карандашика призывал во дворце, где такие же блокираторы стоят. Задумал что-то предок этого тела. И уверен, что это что-то крайне мне не понравится. Но поймать его на лжи я сейчас не могу. Знаний не хватает, так что кивнул, сделав вид, что купился. А там — посмотрим…

Глава 11

Интерлюдия. Планы на вечер. Изабелла. Диана. Элениэль

Изабелла.

Чем ближе становился день предстоящей свадьбы, тем больше Изабелла нервничала. Нет, когда Ричард находился рядом, все сомнения куда-то пропадали, но стоило ей остаться одной, как они снова возникали.

Проблема была в том, что она окончательно и бесповоротно убедилась, что ее будущий муж не тот, за кого себя выдает. Она и раньше об этом догадывалась, но в последнее время эти догадки переросли в твердую уверенность. Это — не Ричард! А кто тогда?

— Он не узнал ни одного из своих вассалов за весь срок нашего похода на Юмиле, — бормотала Изабелла, закрывшись в своей спальне. — Но это, допустим, еще можно понять. Он мог никогда и не бывать в тех местах, через которые мы проходили. Но потом он точно также не узнал